Звезды Сан-Сесильо
Шрифт:
Да, так и будет. Если она не удовлетворит его требованиям, он безжалостно избавится от нее.
Приняв это решение, Хулио вернулся к проблеме возвращения в Мадрид. Как можно продолжать бороться с неизбежным, если оно неизбежно?
ГЛАВА 5
Лайза и Жианетта весело пробежали по всем комнатам виллы, знакомясь с домом. Здесь было шесть роскошных спален, к трем из которых примыкали отдельные ванные комнаты. Для гувернантки и ее подопечной предназначались светлые и приятные комнаты, напоминавшие детскую; правда, уже ночью Лайза нашла их слишком обособленными
Разумеется, они могли бы обедать внизу, в столовой, но экономка, сеньора Кортина, сочла это неуместным — накрывать громадный стол в огромной комнате. Поэтому еду им приносили в их комнаты, и это было гораздо веселее, потому что сеньора Кортина придумывала для их ужина изумительные яства, которые Жиа съедала после ванны, надев халатик. Это создавало очень непринужденную атмосферу.
Сеньора Кортина была дамой с характером. Маленькая, сухонькая каталонка с веселыми глазами и острым язычком, который часто пускался в ход, если ее муж — а он был ее вторым мужем — совершал что-либо недозволенное. Его работа состояла в поддержании относительного порядка в совершенно запущенном саду. Он был стар, и работа требовала от него больших усилий. Более всего нравилось ему сидеть с трубочкой в тени, куда с кухни доносился прелестный запах пряных, сдобных булочек. Иногда, сначала отругав его на чем свет стоит, жена позволяла ему отведать этих булочек. Но бывало, брань продолжалась так долго, что Лайза удивлялась, откуда в этой тщедушной женщине столько энергии.
Но зато это был абсолютно надежный человек, преданный своему хозяину и без посторонней помощи содержащий весь дом в чистоте и блеске. Каждая деревянная деталь сияла, серебро буквально ослепляло, к белью же она относилась вообще с благоговением. К тому же она была отличной кулинаркой.
Лайза до приезда в Испанию никогда не пробовала рыбного супа, и он привел ее в восхищение.
Сеньора Кортина готовила блюда из размельченных орехов, меда, винограда и мороженого, неизменно производившие неизгладимое впечатление. А ее хлеб! Вкус свежеиспеченного ею хлеба не шел ни в какое сравнение с покупным, и забыть его было невозможно. Это создавало хорошее настроение с самого утра.
Каждый день у них с Жиа был тщательно спланирован. Они уже неделю жили на вилле. По утрам занимались английским, а Жиа помогала Лайзе совершенствоваться в испанском языке. Это заставило Жиа сосредоточиться на грамматике родного языка, что шло на пользу и ей и Лайзе.
Во второй половине дня становилось так жарко; что ни о чем, кроме сиесты, не приходилось и думать. После чая они отправлялись на пляж.
Иногда раннее утро они тоже проводили на пляже. Во время одной из экскурсий к полоске отлогого песка, на вершине которого росло огромное количество шпорника, Лайза буквально натолкнулась на молодого человека, которого знала по короткому уик-энду, Питера Гамильтона-Трейси.
До того момента, как сеньора Кортина вынимала из духовки горячие рогалики и каждый уголок кухни заполнялся ароматом свежесваренного кофе, прохладная атмосфера сада вызывала в памяти Лайзы английское летнее утро. На розах бриллиантами сверкали капельки росы, которая блестела и на зеленых листьях апельсиновых деревьев. И всюду проникал земной, пронзительный запах сосен.
Утром море было спокойным, без маслянистой зыби, делавшей его свинцовым в дневную жару.
Лайза и Жиа в купальных костюмах, с развевающимися волосами, обычно бежали наперегонки до этих скал, взбирались на них и отдыхали минут пятнадцать, ожидая, когда солнце взойдет и окрасит бесцветный пляж в горячий золотистый цвет.
Тогда они ложились загорать, что нравилось обеим. В купальнике — а все ее костюмы для пляжа были отлично сшиты и дороги, как, впрочем, и все ее вещи, — Жиа выглядела болезненно худенькой. Распаковывая чемоданы девочки, Лайза невольно задавала себе вопрос, кто же выбирал ей эти превосходные вещи. Но что было бесспорно, так это то, что доктор Фернандес — весьма состоятельный человек.
По контрасту с веселым купальничком Жиа, ее собственный был аккуратным, но скромным. Кожа ее уже приобрела золотистый оттенок, а волосы сияли на солнце, как расплавленное золото.
Однажды, когда Лайза плавала у самого берега — не будучи очень сильной пловчихой, она не рисковала учить плавать Жиа в незнакомом месте, — девочка со скалы крикнула ей, что она похожа на русалку. После чего обе, смеясь, наперегонки побежали к вилле.
Лайза бежала изо всех сил, а восхищенная Жианетта старалась догнать ее. В это время мужчина, вышедший внезапно из-за скалы и направлявшийся к купальне, широко распахнул руки и поймал ее. Задыхаясь, Лайза на мгновение вцепилась в него, и он одарил ее белозубой улыбкой.
— Ну и ну! — воскликнул он. — Ну и ну!
Он говорил по-английски, и ее испуг прошел. Изливая на него поток извинений, она поняла, что где-то уже видела его.
У него было загорелое, типично английское лицо с наглыми голубыми глазами и такие же, как у нее, блестящие соломенно-золотистые волосы.
— Вот это да! — воскликнула Лайза, не веря своим глазам. — Вы, должно быть, брат мистера Гамильтона-Трейси?
— Питер, — добавил он. — Питер Гамильтон-Трейси. Но, — нахмурился он, хотя глаза его продолжали смеяться, — я вас что-то не припомню. Разве мы с вами знакомы?
Она осторожно высвободилась из его рук и немного отступила назад. Встряхнув головой так, что волосы ее перебросились с плеча на плечо, она улыбнулась.
— Мы, по крайней мере, один раз виделись, но вряд ли вы меня запомнили. На мне тогда была униформа — полотняное платье с белым воротничком и манжетами, — и я тогда носила короткие волосы. Они отросли у меня за последние шесть месяцев.
— Правда? — он оценивающе посмотрел на нее. — И очень разумно сделали, что не состригли их, если позволите мне заметить! Но… полотняное платье, белый воротничок и манжеты… — Вдруг он присвистнул: — Вы присматривали за детьми? Детьми моего брата?
— Вот именно. — Лайза скромно посмотрела на свою теперешнюю воспитанницу, а та крепко схватила ее за руку, всем своим видом показывая, что эта встреча не доставила ей удовольствия.
— Тогда я, конечно, припоминаю вас!
Но Лайза была уверена, что он просто пытается компенсировать недостаток галантности.
— У вас, вероятно, ангельское терпение, если вы выносили детей Джона! Я их дядя, но, если честно, не выношу этих отвратительных чертенят!..
Он заметил подозрительный взгляд Жиа и потрепал ее за волосы.