Звёзды Сибири
Шрифт:
— А потом, — сказала Таня, — будем поздравлять друг друга, петь. »
— И принимать пищу в простоте и веселии сердца, — добавил Дмитрий, — как первые христиане.
Один за другим вставали юноши и девушки и кратко говорили о том, что имели они от Господа в этом году и что желали бы в грядущем. Многие говорили о большой радости, которую они имели в этом году, — в семьях их были покаяния и родные отдавались Господу. В своих желаниях на Новый год также были высказаны мысли, чтоб их близкие, отцы и матери, которые ещё не уверовали, отдались
— Господь посетил нас горем, — сказала мать Паши, — и вот моя к Нему просьба на следующий год, чтобы все наши родные вернулись домой.
— Это наше всеобщее пожелание, — сказала Лена.
— Я благодарю Господа, — сказала Паша, — в этом году Он мне ясно показал мое место в деле Его. Моя обязанность — помнить узников. И на следующий год я ничего не хочу просить у Него, как бы только дал Он мне силы всю свою юность, здоровье, время отдать на то, чтобы помнить узников.
Некоторые рассказывали о своих успехах в учебе и говорили о своём желании в Новом году ещё успешнее учиться, чтобы потом все знания и силы отдать ради Христа и Евангелия на благо народа. Дмитрий взглянул на часы и сказал: «Уже без двадцати двенадцать». »
— Давайте за эти пять минут перед молитвой споём:
«Как скоро дни летят вперёд
Неслышной чередой,
Вот день один к концу идёт,
Вот настаёт другой.
Час за часом, день за днём,
Мы к концу забот идём,
Вот последний час пробьёт,
И Спаситель наш придёт».
Последний куплет пели стоя:
«Когда настанет жданный миг,
Расстаться мне с землёй,
Ты вспомни между слуг Твоих
Спасённого Тобой ».
Отодвинув скамьи от столов, все опустились на колени, и один за другим начали молиться, благодаря Бога за оканчивающийся год и просили, чтобы вместе с Ним войти в следующий Новый год.
Один юноша горько плакал и говорил: «Господи, прости меня, что я в этот год был как бесплодная смоковница. Хочу Тебе приносить плоды. Научи меня».
Все просили, чтобы Господь помог узникам и, если возможно, вывел их на волю, вернул детям отцов, матерям — детей, жёнам — мужей.
Когда окончилась молитва, было 20 минут первого.
— С Новым годом, друзья! — крикнул звонко Дмитрий и, обняв рядом стоящего брата, поцелуем приветствовал его. Все поздравляли друг друга.
— С Новым годом! С новыми благословениями от Бога! С новыми подвигами! Усевшись за стол, спели:
«Как быстро дни наши текут,
Как тень они проходят,
И нас с собой туда влекут,
Откуда не приходят.
Ещё скитанья год прошёл
В стране земной несчастной,
И странник ближе подошёл
К стране своей прекрасной.
Не дай нам в скорби унывать,
Но дай всегда смиряться,
К Тебе с молитвой прибегать
Перед Тобой склоняться».
Глава 13
«В темнице был, и вы пришли ко Мне»
Матф. 25:36.
Новый год принёс новые скорби. Закрыли общину, отобрали молитвенный дом. Узников отправили далеко, и только родные изредка получали от них письма. Некоторые верующие с семьями уезжали. Другие, занявшись целиком суетой, старались не выделяться от окружающих. На некоторых напал страх, старались не посещать друг друга. Но большинство — бодрствовало. По домам в своих домашних церквах читали Евангелие, молились, не забывая друг друга. Молодёжь горела. Вечерами являлись они то в один дом, то в другой, горячо молились, пели, призывали: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение».
Паша везде успевала. Теперь Библия, которая осталась от Гоши, стала её неразлучным спутником, другом, советником. Каждый свой шаг она согласовывала с Библией. Как иные девушки для того, чтобы быть в порядке, часто заглядывают в зеркало, так Паша часто заглядывала в Библию, чтобы вести себя достойно христианки. Много было искушений, трудностей в эти дни, но силой Господа она всё преодолевала.
— Что-то ты, Паша, стала какая-то задумчивая, — спросила мать, — раньше ты не была такой.
Паша молчала. Друзья, молодёжь, да и все пожилые стали замечать, что Паша стала какая-то иная. Редко можно было видеть её теперь смеющейся. Правда, тихая, кроткая улыбка не сходила с её лица, но в глазах можно было прочесть какую-то грусть, какую-то затаённую думу.
Один раз, придя после посещения семьи одного брата, она сказала матери:
— Мама, я больше не могу! Я уеду!
— Что ты, доченька, куда, зачем?
— Туда, к ним, к заключённым!
— Сейчас я читала письмо, которое прислал брат. У них столько переживаний, я могу быть полезной им там. Я умею шить, прокормлю не только себя, но помогу и им. Там увижу и Гошу. Всем, всем я буду нести только утешение.
— Эх, дочка, сказала мать. Была бы ты юношей. Это легче было бы. А ведь ты девушка. Не ровен час, обидит кто. Лишилась сына, лишусь и тебя. И вы сведёте меня в могилу.
— Зачем ты, мама, так говоришь? Ведь я не одна, я с Иисусом.
Мать долго отговаривала дочь, но, видя её твёрдое решение, сказала: «Да благословит тебя Господь».
Скоро все узнали, что Паша собирается в дорогу. Покидает родной дом, мать, друзей своих ради узников. Молодёжь не сводила с неё глаз. Все они восхищались ею.
— А может быть, кто поедет со мною? — спросила Паша, когда они были все вместе. Все молчали. Никто не отозвался на предложение Паши. Каждый был занят своими делами, никто не хотел пожертвовать личным ради посещения узников. Паша с грустью посмотрела на них, вздохнула и сказала:
— Да, хорошо мы поём:
«Лучшие дни нашей жизни,
Свежие силы весны молодой,
Мы посвятим Иисусу,
В дар для Него дорогой».
Поём, а как до дела, до большой жертвы — нас нет.