Звёзды вовне
Шрифт:
Часть 2
*
Вдруг улиц прежний вид исчез
Вдруг улиц прежний вид исчез,
Глубокой бледностью сменяясь,
Когда зелёный вал небес
Застыл, над городом склоняясь.
А тротуары
Неспешно продолжали течь
В плену у шёпота и дум,
В решётках взглядов, в сети встреч.
Не погаси былого свет:
В его свече так мало сил.
Была любовь. А если нет, -
Осенний вечер чудный был.
Он в город твой вошёл, как встарь,
Под грузом бурь и облаков
И в каждый поместил фонарь
Пушистых жёлтеньких птенцов.
На вершине молчаний
Тишина над вершинами дней твоих тает,
Золотятся поля, и парят там и тут
В небесах голубых голубиные стаи.
Как большие качели –
Опустились, взлетели, –
Зори утром и вечером гаснут, встают.
Тебя видеть и помнить ресниц твоих тень!
Из сердец, обновлённых, как месяц, чтоб жить
Для тебя для одной, вынем грустную песнь –
Можешь лаской её погасить.
Те виденья , что пали, не поднялись с тех пор…
Заблудившихся здесь не найдёте детей…
А вокруг тишина несчислимых озёр,
Тени призрачных стран и морей.
Только свет во всю ширь буйным цветом расцвёл,
Голоса, на стеблях наклоняясь, поют.
Все дор'oги свои мир к ногам твоим свёл,
Потому нас дор'oги всё время зовут.
О всевечная! Имя твоё не назвать!
Не спускайся с вершины, молю.
Губ касанья страшусь. Светлой скорби печать
Я увидеть страшусь, смерть твою.
И, когда нёс я людям, как небесную весть,
Шёпот волн твой, покой малышей твоих сонных,
Я всегда был уверен: ты дышишь, ты здесь,
В глубине моей жизни, к тебе устремлённой!
Даже если немало прекрасных собою
И до боли похожих пройдут близ меня,
Слаще всех поцелуев мой страх пред тобою,
Крепче всяких объятий отчуждённость твоя.
Лишь тебе принесу отовсюду себя,
Сердце в ямочках щёк твоих сладостно тает…
Вкруг тебя, как вкруг солнца, вращаюсь, любя.
Все восходы мои,
Все закаты мои
Пламенеющий тост за тебя поднимают!
Единственная
Бёдра
Изящны изгибы спины и плеча.
Тобою любуется мирозданье,
"Медведицы" славят, урча.
Поля и деревья, холмы и равнины
В свет белый закутала ты,
И ночь закружилась, как пух голубиный,
Зажгла тебе вишен цветы.
*
Хромает мой стих, за тобою спеша.
Позови!
Ты прекрасна сверх меры!
Одетый шикарно, сойду я с ума
На твой свет, просочившийся в двери.
Я брожу между стен твоих праздничных дней.
В лучах вечного солнца нельзя не обжечься.
И одна лишь молитва:
Да будешь моей,
Чтоб тебя смог забыть, наконец, я.
Мои дни без тебя жизни смысл потеряли,
Где твой голос? Что б мог я сказать, что бы дал
Лишь тобою наполненной дикой печали,
Руку сунуть готовой в раскалённый металл?
От угла до угла тут бежит шёпоток,
Тут, хватаясь за двери, засов теребят,
Тут остатки ума собирают в мешок,
Как браслеты и кольца, собираясь бежать.
Образ твой неотступно преследовать стал:
Сжал, ослабил кольцо
И сжимает опять.
Ты как древняя нота,
Весела и чиста,
Но на флейте груди не сыграть.
Если Бог мне от петли поможет уйти,
И твой образ глазам даст покой на часок,
Расскажу, как иссохшие губы смогли
Твоё имя всю ночь повторять, как урок.
Слышишь, ветер осенний гудит. Ты одна.
Кто-то к тёмному дому спешит, погостить.
Если пряла иль шила ещё у окна,
Погаси свечу и ложись.
Ты задремлешь. Я молча войду при луне,
Сяду на пол,
Любуясь тобою,
И, как туфли, тебя буду ждать в темноте
У кровати в тиши и покое.
Ты проснёшься, сиянием озарена:
Это Бог мой прошёл во сне.
Ты проснёшься,
И сразу недобрых два сна
Не спеша подойдут,
За запястья возьмут
И тебя приведут ко мне.
Вино осени
В каплях свет фонарей городских засверкал.
Тучи, дождь, слышен улицы говор невнятный.
Как крушение царств, эта ночь велика.
Вся в сетях водяных, широка, как река,