Звуки одинокой флейты
Шрифт:
– Вы что-то не поделили с Никитой?
– князь нахмурил кустистые брови, внимательно всматриваясь в голубые глаза.
Чувствуя, что еще чуть-чуть и она начнет краснеть, Александра Даниловна опустила голову и отрицательно ей помотала. Как только девушка могла рассказать своему мягкому, доброму опекуну, что произошло между ней и его сыном? Какую это тень бросит на нее? А главное, кому поверит князь: своему наследному отпрыску или ей?
С неделю назад Александра Даниловна проснулась ночью от странных шорохов в комнате. Почувствовав, как страх быстро расползается по
– Что вы здесь делаете?
– вскочив с кровати и только чудом не уронив чадящий огарок, возмущенно прошептала девушка.
– Мне показалось, что настала пора нашего более близкого знакомства, - с удивительным для своей тщедушной комплекции проворством мужчина вцепился в запястье девушки и дернул его на себя.
Свеча упала на пол, погаснув. Пара остановилась в слабом сиянии из окна и теперь были видны лишь смутные очертания участников разворачивающейся драмы.
– Не смейте, - Александра Даниловна всеми силами старалась сдержать дрожь в голосе.
– Ваш отец...
– Моего отца нет в имении, - без зазрения совести мужчина ладонью грубо прошелся по бедру девушки, заставляя ее усиленно начать вырываться.
– Я закричу!
– Давайте, - губы младшего Воложина растянулись в злой ухмылке, - и сюда сбегутся все слуги. Как думаете, кому они поверят: наследнику, будущему князю, или простой приживалке, по доброте душевной подобранной отцом? Стоит мне только сказать, что вы сами меня позвали и соблазнили, как трактовка этой сцены останется только одна.
– Мерзавец!
– подавив судорожный всхлип, выдохнула Саша.
Прижав девушку к себе, мужчина рванул тонкий ворот ночной сорочки, которая с треском разошлась по шву, оголяя хрупкое плечо девушки. Как только Воложин прижался к ней, Александра Даниловна тут же почувствовала его возбуждение, испытав от этого осознания ни с чем несравнимое отвращение. Она знала, что кричать бесполезно, слишком уж боялась, что мнение слуг окажется не на ее стороне, а силой вырваться не получится: несмотря на худобу, Никита Андреевич все же был мужчиной, а Саша - слабой женщиной.
"Неужели он сейчас надругается надо мной?" - пронеслась ужасная мысль в сознании девушки, заставляя крепко зажмурить глаза и постараться не дать пролиться слезам унижения. Воложин, тем временем, одной рукой крепко удерживая запястья своей жертвы, другой ненасытно шарил по юному телу, не обделяя вниманием ни хрупкие плечи, ни небольшую, аккуратную грудь, ни стройные, упругие ягодицы.
Неизвестно, что произошло бы дальше, если бы не одна случайность, сыгравшая решающую роль этой ночью - во дворе глухо застучали копыта, возвещая о чьем-то приезде. Никита Андреевич тут же отшатнулся от своей жертвы, зная что перед отцом ему не оправдаться, и это легкое замешательство несостоявшегося насильника позволило Саше высвободиться и пулей вылететь из комнаты. Много позже девушка узнает, что своим спасением обязана вернувшемуся от зазнобы Ваньке Лихачу,
– Ты побледнела, Сашенька, - произнес старший Воложин, выдергивая девушку из мрачных воспоминаний.
– Не заболела ли ты, душа моя?
Князь поднялся из кресла и взволнованно подошел к Александре Даниловне, пытаясь поймать взгляд голубых глаз.
– Все в порядке, дядя. Просто немного устала, - протянув руку, девушка чуть сжала ладонь Андрея Фомича.
– Тогда сейчас же отправляйся в постель. Я велю, чтобы ужин тебе принесли в комнаты.
– Уже иду, - Саша слабо улыбнулась и, привстав на носочки, благодарно поцеловала князя в щеку.
– Спасибо.
– Я проведаю тебя вечером.
Прежде, чем девушка успела выйти из кабинета главы имения, дубовая дверь мягко распахнулась, пропуская внутрь Никиту Андреевича.
– Отец..., - начал было он, но тут же замолчал, увидев Александру Даниловну.
– Никита, - не замечая возникшей напряженности, начал князь, - хорошо, что ты здесь. Проводи Сашеньку в комнату, очень уж бледный у нее вид.
– Да, отец, - младший Воложин чуть склонил голову, тем самым прерывая все готовые возникнуть у девушки возражения и скрывая сверкнувшие гневом глаза.
Спустя несколько минут, когда пара достаточно удалилась от кабинета, Никита Андреевич железной хваткой вцепился в хрупкое женское запястье.
– Вы делаете мне больно!
– Александра Даниловна остановилась посреди коридора и с презрением посмотрела на своего спутника.
– Вы рассказали отцу?
– прошипел Воложин.
– Рассказала ли я ему о том, какой мерзавец его единственный сын?
– гневно произнесла девушка, рывком высвобождая руку.
– Как я могла? Это бы его убило!
Никита Андреевич с секунду удивленно смотрел на нее, а потом захохотал, неприятно открывая рот.
– Чему вы смеетесь?
– оскорбленно спросила Саша.
– Не вашего ума дело, - вмиг став опять серьезным и раздраженным, произнес Воложин.
Несколько мгновений они стояли, меря друг друга неприязненными взглядами, а потом девушка, не выдержав, развернулась и побежала, что есть мочи. Едва успев прихватить с вешалки чье-то пальто, Саша выскочила на улицу и, утопая в глубоком снегу, понеслась в сторону лесной опушки, видневшейся в нескольких километрах вдали.
Уже через полчаса ступни в легких домашних туфлях замерзли и одеревенели, дыхание сбилось, переходя в тяжелые хрипы, а непокрытая голова заболела. Но девушка продолжала упорно идти вперед, особо даже не представляя зачем это делает, просто хотелось оказаться как можно дальше от младшего Воложина. Задумавшись, Саша слишком поздно заметила несущегося во весь опор наперерез ей коня и поэтому, когда животное вместе с всадником оказалось рядом, девушка испуганно вскрикнула, неловко отшатнулась, споткнулась и упала в снег. Наездник потянул за уздцы, пытаясь не задеть девушку и поднимая тем самым вороного жеребца на дыбы.