Зюзюка и другие
Шрифт:
– А что ты делал в Италии? Мне, возможно, тоже придется какое-то время работать в Италии...
– Здорово! Я там пытался тренировать, но не могу, у меня не хватает терпения, я совсем не педагог, собаку вон нормально воспитать не сумел... Но Италия – это суперская страна. Отдыхать езжу только туда, у меня там друзья. Ты не была?
– Нет, но скоро поеду!
– Мне Эмилия говорила, что ты с ее дочкой работаешь.
– Егор, а для чего глубокие тарелки?
– Ты что? Спагетти принято есть из глубоких тарелок, а ты вообще их есть умеешь? Нет? Смотри, берешь вилку, вот так, наматываешь, можешь помогать
– Вкууусно!
– У тебя получается. А правда вкусно! Я молодец!
И тут раздался звонок.
– О, вот и Юрка!
Он побежал открывать, а Себастьян и ухом не повел.
Интересно, что за Юрка?
...– Зюзюка, проснись!
– Да я уж жду! Знаю, знаю, довольна, небось?
– А ты как думала!
– И чему радоваться? Он нам не подходит!
– Ну, это я и без тебя давно поняла! Но как у него морда вытянулась, когда он меня узнал! Сукин сын! Глазам своим, говорит, не верю! Ах, как я рад, Дашенька! Сволочь! Хотя, знаешь, Зюзюка, я ему даже благодарна: если бы не он, может, я бы долго еще не решилась продать квартиру... и жила бы, как никчемная старая дура! С прошлым надо расставаться весело! А я сегодня повеселилась!
– Ну-ну!
– Чем ты недовольна опять?
– Время теряешь! Вон месяц целый – никого даже на горизонте нет! Как ужасно жить, зная, что помрешь!
– Да так все живут!
– Так-то люди, а я-то Зюзюка! У меня долгий век, я могла бы еще хоть двести лет жить, но ты тратишь время на какие-то тряпки, а скоро и вовсе родить не сможешь, куда это годится? Ладно уж, так и быть, переспи с Егором, если никого другого на примете нет. Он красивый, девочка наша тоже красивая будет!
– Погоди, Зюзюка, что-то я тебя не пойму... А если я не хочу спать с Егором?
– Захочешь!
– Ну, допустим, а если даже я забеременею, но это будет мальчик?
– Тогда плохо!
– Значит, так, спать с Егором я не буду, мы с ним просто хорошие соседи и все! Слушай, а почему Герман пропал, ты не знаешь?
– Нет. И не думай о нем, он больше не появится!
– Почему?
– Попробуй в зеркальце заглянуть. Кстати, ты больше в меня телефон свой не запихивай!
– Почему?
– Это вредно для здоровья, я по радио слышала!
– Для чьего здоровья? – полюбопытствовала я.
– Для моего, конечно!
– Зюзюка, твоему здоровью, кроме моли и моей бездетности, ничего угрожать не может.
– Откуда я знаю, мало ли... – проворчала она. – Вообще, ты мне не нравишься!
– Почему?
– Что ты все заладила – почему да почему! По кочану!
– Ты чего грубишь, старая варежка?
– Я старая варежка? Это ты старая варежка! Никому не нужная баба, сорок лет, бабкой уж могла бы быть, а у тебя даже постель согреть некому, фу, видно, и вправду конец света скоро, и ладно, не хочу я так жить – вымаливать девочку, смотреть на этих теток без мужиков... Я когда у тебя на работе в сумочке лежу – диву даюсь! И чего вам всем надо! Тебе ж с этим Юркой спать нравилось, вон даже кровать сломала! Если с Егором не хочешь, так его верни, кровать-то у тебя сейчас новая, крепкая, да и вообще, что за дела, на ней еще ни одного мужика не было, а говорила – блудить хочу, чего ж не блудишь?
– Позволь, но ты же только что сказала, что он нам не подходит?
– В мужья –
– Отпрыснуть? – засмеялась я.
– Ну, чтоб отпрыск был!
– Старая я уж ребеночка без отца заводить! А жить мы на что будем? У меня бабушек нет, ты, что ли, воспитывать будешь? Ты воспитаешь!
– Все, я обиделась! Пока мужик на этой кровати не поспит, я с тобой и разговаривать не стану!
– Ну и не надо! Ворчишь, как полоумная старуха, несешь всякую хрень...
– Дура, я о тебе забочусь!
– Да нет, ты о себе заботишься! Спи, как-нибудь в другой раз поговорим.
Я сунула пудреницу в Зюзюку, а ее в ящик комода. Не буду я больше ее с собой таскать, не вписывается эта вязаная безделушка времен Очаковских и покоренья Крыма в наш сумасшедший век. Она еще хуже Хоттабыча. У того все-таки интересы были много шире Зюзюкиных.
В субботу я отдыхала – встала поздно, читала, смотрела телевизор, болтала по телефону и с почти неприличным удовольствием вспоминала вытянувшуюся морду знатока Эдгара По! И как он весь вечер увивался вокруг меня! Однако я была вежлива, даже приветлива, но холодна и неприступна. Кажется, он решил, что у меня роман с Егором, особенно его наводило на эти мысли доверие и нежность Себастьяна. Ах, какой пес! Когда я заглядывала в его невозможно голубые глаза, мне казалось, что он понимает каждое движение моей души... А Егор даже ревновал. Он славный малый, этот Егор, с чувством юмора, добрый, словом, прекрасный... сосед. И все, и все! Кстати, вчера пообещал, что поможет мне купить машину. Хорошо бы.
После обеда мне позвонила Кристинка и потребовала, чтобы я непременно приехала к ним в гости – на плов. Ее муж Вадим родом из Самарканда и готовит плов фантастически, вкуснее не бывает! Отказаться я была не в силах. Разумеется, от таких ужинов – спагетти, плов – фигура может пострадать, но голос желудка в данном случае полностью заглушил голос разума. И я поехала, хотя подозревала, что дело не только в плове. Наверняка там заготовлен какой-нибудь старый холостяк или вдовец для меня. Вадим уже давно негодует, как это я могу жить одна. Увидев меня в новом обличье, он довольно мрачно заявил.
– Мда, шансов у бедного Темки нет...
У Темки действительно не было ни одного шанса, но плов, как всегда, был выше всяких похвал.
– Слушай, – шепнул мне на ухо изрядно поддавший Вадим, – можешь мне объяснить, чего, собственно, тебе надо?
– Да ничего... Разве что большой любви...
– Возьми слона и вымой в ванне! – вдруг разозлился он.
– Ты что-то спутал, Вадя, – невозмутимо отозвалась я. – Я ж не говорила, что мне нужен чистый слон...
– Дурища ты!
– Почему? Ты забываешь, я два раза была замужем. Больше не хочу...
– Самостоятельная, да?
– Да.
– А кто стакан воды подаст?
– Не желаю я думать об этом идиотском стакане! Рано мне еще! Я, если хочешь знать, начала новую жизнь, и она мне нравится...
– Дура, такую квартиру продала...
– А что мне было с ней делать? Ложиться костьми? Моей зарплаты даже на унитаз не хватило бы. И вообще, там были тени прошлого. Дом на Набережной, сам понимаешь... Отвяжись, Вадик, хочешь устроить мне несварение желудка? После сказочного плова все это слушать вредно.