...ское царство
Шрифт:
Вдохновленная, взбулгаченная строительством воздушных замков, Роза весело запускает руку в то место, где еще недавно находилось саксонское блюдо с закусками, но блюдо уже несколько минут находится под столом в неисправимом состоянии. Обнаружив наконец это, она, ничуть не изменив своему искрометному задору, кричит по направлению к массивной двери вишневого дерева:
— Эдик! Э-эдик! — кричит Роза, позабыв в фантазийной лихорадке о более современных способах связи. — Эдю-уша, ну-ка, принеси мне что-нибудь перекусить!
Мое непосредственное начальство в лице (одутловатом и бородатом лице)
Нашему сериалу повезло больше: Наине Военморовне как-то сразу удалось загнать его одному банку. Банку было абсолютно наплевать, что там за такой сериал маячит в эфире областного телевидения; администрация этого учреждения, как видно, преследовала тут какую-то другую цель, и цель эта, скорее всего, заключалась в «удержании» некоторой части средств, выделенных на «имиджевую рекламу», в своих прожорливых карманах. Так что, не имея никакого реального надзора, мы могли сочинять и снимать, что заблагорассудится. Правда, Бобров нет-нет да и пенял нам за то, что в наших двадцатиминутках случаются какие-то непонятные проблемы и малопривлекательные люди, а кино сейчас следует показывать про счастливую богатую жизнь, потому что именно это нужно видеть людям.
День начинался обыкновенной истерикой Камиллы Петровны, супруги нашего бородатого директора Артура Боброва. Себе Камилла определила титул исполнительного директора, но в действительности она одна самолично решала абсолютно все животрепетные проблемы студии, Артур уж и не пытался ерепениться. Когда-то на заре становления студии «Молох» он отыскал эту экспансивную женщину в каком-то банке, у нее были связи, деньги, она изъявила желание поддержать финансово молодую студию, и Бобров плавал в пушистых облаках седьмого неба — Камилла казалась ему подарком этих самых небес. Он, разумеется, при первом удобном случае поторопился сделать ей предложение. Но вскоре случилось так, что по каким-то там причинам банк закрыл перед ней двери навсегда, и Камилла, со временем оправившись от удара судьбы, решила выжимать теперь деньги из студии мужа, тем более, что какие-то средства ею сюда уже были вложены. Оказалось, что Артур перехитрил сам себя, ибо эти маленькие ручки теперь крепко держали его за… да, например, за горло.
Лицо Камиллы, пергаментное от кремов, масок, тоников и бальзамов, покрылось асимметричными красными пятнами.
— Нет, вы мне ответьте, почему вчера вместо того, чтобы ехать к заказчику денежного сюжета вы отправились снимать черт знает кого?.. — горячилась она, потряхивая лысеющей головой.
Вопрос адресовался нашей съемочной группе. Отвечать пытался Степан:
— Но мы снимали другой сюжет для той же программы…
— Какой сюжет?
— В мастерской керамистов…
— Они платят деньги?!
— Нет… Но мы уже договорились с людьми…
— С людь-ми?! Люди — это те, кто платят деньги!
Камилла вовсе не была полной дурой, но она очень волновалась, и, как видно, уже не контролировала себя.
Наши злоязычные женщины неоригинально называли ее ходячей мумией. Надо быть, какое-то сходство тут присутствовало, но при всем при том была в ее облике какая-то притягательность. Может быть, даже женственность, голодная невостребованная женственность, пусть примитивной, пусть непоэтической самки, но честно и трогательно исполняющей назначенную ей незавидную роль на этой земле.
Разговор проистекал в самом начале дня, при собрании всего нашего творческого и нетворческого коллектива, так что и для Камиллы возможность, так сказать, выплеснуть наболевшее ограничивалась.
— Камилла Петровна, — заерзал на стуле наш гигантский политолог Борис Михайлович, и стул проскулил в тон его тонкого голоса, — нам с Гришей пора к заказчику ехать, у нас встреча назначена на десять. Вы уж нас отпустите, а с ними отдельно все детали определите.
— Так и нам на съемку, — подхватил юный оператор Митя. — Если вы не забыли, мы сегодня мэра города снимаем, и вы точно не обрадуетесь, если мы к нему на встречу опоздаем, — это Митя решил тонко съязвить.
Желтоватая пергаментная кожа на лице Камиллы натянулась и заблестела, но ее хозяйка уже успела совладать со своей недавней лихорадкой:
— Да-да, отправляйтесь к Анатолию Ивановичу, лучше пораньше приедьте, там подождете. И, пожалуйста, не забывайте о том, что студию «Молох» от прочих студий и каналов всегда отличал высокий художественный уровень программ. А то, в прошлой строительной программе половина сюжетов была не оплачена. К сожалению, мы не можем заниматься благотворительностью. Подумайте об этом.
— Да-да, подумайте, — решился все-таки вставить свои пять копеек Артур Бобров, хотя и Наина Военморовна, и Фимочка Пацвальд, компьютерщик, и прочие коллеги уже повскакали со своих мест и боковым крабьим шагом тихомолком пробирались к выходу, — ведь вы же сами заинтересованы таки заработать копеечку… — еще пытался перекрыть все возраставший галдеж Бобров, но его никто не слушал.
В тесных наших комнатках затевалась сутолока: кто собирал-осматривал съемочную аппаратуру, кто обменивался впечатлениями прошедших выходных (ведь это был понедельник), иные же привычно устраивались с кофейными чашками за столами со страшными, никогда не знавшими ни мыла, ни воды, пепельницами. Меня весьма бодрило приближение того умиротворенного момента, когда я смогу передать Степану жгучую информацию об условиях нашего совместного выхода в море. Однако о безбурной минуте о ту пору можно было только мечтать.
Пока я разбирал и сматывал шнуры, брошенные в пятницу как попало, ко мне подошла сама Камилла. Это было ожидаемо, так как интервью с мэром города, несомненно, было немаловажным стратегическим деянием в ее предпринимательской доктрине, и отправлять меня на подвиг с испорченным настроением было бы недальновидно.
— Тимур, — кокетливо потупившись, обратилась она ко мне что ни на есть приязненным голоском, охорашивая жилистой ручкой с безукоризненным маникюром редкие свои волосенки, — звонил директор магазина «Мир напольных покрытий», ему очень понравился сюжет. Я тоже смотрела: много интереснейшей информации, насыщенно, оригинально и сделано на очень высоком художественном уровне. Вот такими должны быть все сюжеты, в программе.