04.1912
Шрифт:
Джо встрепенулся, как старый пёс, у которого из-под носа увели жирную косточку, и оскалился.
— Нет!
— Танцевать — с ним? — брезгливо хмыкнула Джанет. — Ни за что! У этого гадкого ирландца наверняка вши!
— Вши?! — разъярился Джо. — Ты, колбаса английская!
— Колбаса? — ахнула Джанет и возмущённо порозовела.
— Да если бы ты знала, через какую задницу нам с семьёй пришлось пролезть, только бы попасть на этот корабль, ты ни слова о вшах не пикнула бы! — грозно выкрикнул Джо и постучал кулаком по столу. — Мы прошли медосмотр, понятно? Вшей ни у кого нет, разве что у па были, но ведь он налысо постригся, так что мы абсолютно чистые! Ещё раз о вшах услышу…
— Задница! — с каким-то священным трепетом в голосе восклицала Джанет на разные лады и прижимала платок к дрожащим губам. — Как ты можешь выражаться подобным образом в присутствии девушек, невоспитанный?
— Я невоспитанный? Да ты сама меня довела!
Лиззи мягко ввинтилась между Джо и Джанет, сошедшихся грудь к груди, и ухватила обоих под руки так неожиданно, что они не успели вырваться. Лиззи понимающе подмигнула обоим и закружилась — стремительно, со всей возможной ловкостью, чтобы и Джанет, и Джо утратили силы для пикировки. Они поперхнулись воздухом и впрямь ненадолго умолкли, а Лиззи тем временем подскочила к ближайшему детскому хороводу и нагло проломилась в его центр. Сердце стучало у неё в груди, как обезумевшее.
— Ребята! — зычно крикнула она малышам. — Мы здесь в свою сторону крутимся, а вы — в другую!
Дети радостно запищали и пустились в буйный пляс. Лиззи не пришлось ничего делать: их подхватили, как вихрь — сухие листья, и вовлекли, втащили в танец. Джо и Джанет успевали только потрясённо хлопать глазами и ловить ртами воздух. Их свободные ладони безвольно повисли.
— Немедленно взялись за руки! — крикнула Лиззи. — Могу быть уверена, что это не смертельно!
В центр хоровода неуклюже пробилась заметно истрепавшаяся Бетти. Судя по красноте её щек и затруднённости дыхания, ей не удалось избежать танцев, пока она пробиралась сюда. Бетти неуклюже отбросила со лба неопрятные космы и простонала:
— Слушайте, я готова танцевать с кем угодно, но только не с мистером Мелоуном…
— Мистер Мелоун? — вопросительно сказала Лиззи и поглядела на Джо.
Их хоровод остановился, и Джо, пытаясь отдышаться, согнулся пополам. Он неловко пояснил:
— Это кто-то из тех волосатых братцев, которые хлопали деду… не знаю, кто из них более назойливый, но втроём они действительно страшная сила.
Бетти утвердительно закивала. Не успели Джо и Джанет возразить, как она встала между ними, вцепилась им в руки и с готовностью кивнула Лиззи.
— Начинайте танцевать, пожалуйста, ведь он меня найдёт!
И Лиззи убедилась в том, что один из братьев Мелоунов, а, быть может, и все трое, не одарён особой живостью ума, поскольку внушительный великан, что появился около хоровода через пару секунд, так и не нашёл Бетти, хотя она и отплясывала у него прямо под длинным приплюснутым носом. Впрочем, великан не особенно огорчился: он подхватил под локоть миниатюрную девицу, что едва доставала ему до середины плеча, и увлёк в танец в последний ряд коробки, где всё ещё покоряли публику своими изяществом и неутомимостью неразлучные мистер и миссис Дойл.
Шум музыки, топот и разговоры стали для Лиззи привычными. Она не останавливалась, хотя не чувствовала под собою ног. Её кружило, будто слабую веточку в водовороте, и она впервые в жизни радовалась свободе от собственного разума — радовалась жизни, в которой ею управляло только тело, само знающее, что ему нужно.
Лиззи не знала, сколько времени прошло, но, казалось, не минуло и часа с тех пор, как заросший детина отвёл её, Бетти и Джо на танцы. В груди у неё что-то горело, мысли путались, и она не могла точно сказать, что сейчас видит: реальность или то, что услужливо рисовало расшалившееся воображение. Во всяком случае, одно она знала достаточно хорошо: голова и тело у неё пылали и требовали срочного охлаждения. Не сговариваясь, Джо, Лиззи, Бетти и Джанет поспешили на прогулочную палубу для третьего класса.
По дороге Джанет вынула из кармана часики на изящной, хоть и потускневшей цепочке, и сощурилась, сверяя время. Её глаза округлились.
— О господи, — сказала она, — уже одиннадцать вечера! Что скажет папа?
— Не думаю, что он будет против, — лукаво усмехнулся Джо и показал большим пальцем за спину.
За длинным столом собралась большая и дружная мужская компания. Среди беседующих Лиззи заметила уже знакомого ей волосатого чернявого детину, краснощёкого алкоголика Палмера и одного из братьев Мелоун. Привалившись к плечу Мелоуна, тощий человечек в потрёпанном старомодном сюртуке вдохновенно повествовал о чём-то и в подкрепление своих слов опрокидывал в рот стакан всякий раз, как история подходила к напряжённому моменту.
Джанет расстроенно покачала головой и закрыла лицо руками.
— И это — мой папа! — без всякого пафоса, но с грустью произнесла она.
Джо успокаивающе хлопнул её по плечу, и Джанет дёрнулась, но не отстранилась. Бетти тактично отвела руку брата.
— Думаю, всем нам ясно, что мистер Боулс занят, — светским тоном произнесла Лиззи, — так что он не станет возражать, если мы выйдем прогуляться.
Джанет неуверенно закусила губу.
— Но уже поздно, — сказала она и помяла в руках цепочку от часов. — Если папа…
— Вряд ли он следит за временем, — спокойно сказал Джо, — а ночь сегодня отличная. Если и любоваться Атлантикой, то только сейчас.
— Да, — поддержала Бетти, — я тоже слышала, что мы можем приплыть уже завтра или послезавтра. Времени остаётся совсем мало.
Джанет покусала губы.
— Я даже не знаю…
Она умоляюще посмотрела на мистера Боулса, как будто мысленно призывая его явиться и строго запретить выход на палубу. Но мистер Боулс не обладал телепатическим даром и потому продолжал своё нехитрое занятие, благо что вниманием слушателей он завладел достаточно уверенно. Джанет поглядела на него ещё с пару мгновений грустными влажными глазами, а затем вздохнула и спрятала часы в карман.
— Хорошо, — сказала она, — я согласна.
Джо и Лиззи знали прогулочную палубу для третьего класса лучше Бетти и Джанет. Они повели обеих девочек к тому самому месту, что служило для Джо точкой отправления в его путешествиях на палубу к Лиззи. Снаружи было непривычно холодно; колючий ветер забирался за воротники и выдувал жар с тела. В считанные мгновения буйная радость покинула Лиззи, и разум её включился сам собой. А следом, едва разум проснулся, сомкнулась на сердце та самая властная когтистая лапа.