04.1912
Шрифт:
Супруга врача сделала круглые глаза и закудахтала с озабоченностью хорошей наседки, которая исполнительно выводит своих цыплят:
— Это же очень известная дама… знаменитый модельер!
— Её наряды влюбляют в себя женщин по щелчку пальцев! — подхватила мисс Мэйд. — Неужели ты ни разу не обращала внимания на одежду знаменитых дам? Они понимают, что у леди Гордон идеальный вкус. Например, актриса Лили Элси. Ведь ты наверняка о ней слышала!
Лиззи пожала плечами.
— Возможно, — сказала она, — но я всё же не понимаю, что такого особенного в том, что леди Гордон будет плыть с нами. Ведь она путешествует первым классом. С ней никак не познакомишься и наверняка даже не увидишь.
Это заявление Лиззи совсем обидело и опечалило мисс Мэйд. Лиззи обратила внимание, что мисс Мэйд отныне не спускала с неё глаз, а говорила с преувеличенной чёткостью и строгостью, будто учительница. Несомненно, у неё уже состоялся весьма тяжёлый разговор с Мэри — лишь этим Лиззи и могла объяснить внезапную метаморфозу в обращении всегда легкомысленной и беспечной старой девы.
— Во всяком случае, шанс увидеть леди Гордон сохраняется, — наставительным тоном произнесла мисс Мэйд, — это уже можно считать большой удачей.
«Титаник» стоял на якоре, и к нему всё увереннее приближались шербурские пароходы, приветливо мигающие бортовыми огнями. Лиззи уже не единожды и не дважды с тоской поглядела за борт и на канаты, и она даже отвернулась от компании мисс Мэйд, дабы намного яснее выразить свои чувства без слов, однако мисс Мэйд осталась непреклонно жестокосердна.
— Элизабет! — крикнула она, когда Лиззи встала на ограждение. — Прошу тебя, аккуратнее, ведь это очень опасно!
Лиззи неохотно спустилась с ограждения. У нее не было никакого желания из-за своего упрямства лишиться возможности постоять на палубе и проследить за происходящим. Всё то, что было ново и непривычно, казалось ей чужеродным и фантастическим, будто принесённым из старинной сказки. Лиззи снова поглядела на пароходы. Те усердно работали гребными винтами, взбурляя воду за собой Длинные и широкие пенистые полосы тянулись позади судов.
Кругом уже лежала мгла, и стало заметно холоднее. Лиззи пришлось спуститься в каюту за накидкой (мисс Мэйд не спускала с неё глаз). Супруга врача нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и всё вглядывалась вдаль.
— Там мой брат, — пояснила она, ни к кому конкретно не обращаясь, — он поднимется на борт в Квинстауне. Я не видела его целый год… я безумно по нему соскучилась!
Мисс Мэйд оживилась.
— Квинстаун? Приятно слышать, ведь я тоже плыву туда!
Супруга врача просияла.
— Разве не замечательно? Я знала, что это наше знакомство — не обычная дорожная встреча, о которой забываешь, стоит окончиться путешествию!
Лиззи многозначительно похмыкала, но леди, к счастью, не обратили на неё внимания. Они прилепились к бортам и наклонились даже ниже, чем наклонялась сама Лиззи, прежде чем ей запретили это делать. Дамы выжидающе таращились на пароходы, величественно плывущие к «Титанику».
Когда суда оказались в непосредственной близости, на палубах наметилось оживление. Из кают выскакивали леди и джентльмены при чемоданчиках, одетые потеплее — те, чьё знакомство с «Титаником» сегодня завершалось. Леди и джентльмены суетливо пробежались по палубе, кто-то из них попрощался с друзьями, кто-то — начал махать пароходу вблизи.
— До свидания, до свидания, мистер Доджсон, буду ждать вашего письма…
— Шарлотта, очень вас прошу, передайте мистеру Фергюсону сердечный привет и всемерное мое уважение, как только прибудете в Нью-Йорк…
Молоденькая девушка с бледным осунувшимся лицом искренне плакала и цеплялась за своего бравого кавалера.
— Нет, пожалуйста, не надо никуда уходить без меня, ведь ты обещал!..
— Но, Джоанна, любимая, ты же сама понимаешь, — увещевал её юноша, с нетерпением поглядывая на пароход, — тебе необходимо сделать всё то, о чём тебя попросит отец. Не волнуйся и не расстраивайся, Джоанна, пусть сейчас мы и разделимся по воле судьбы, мои мысли и сердце всегда с тобой!
Джоанна хлюпнула носом и отцепилась от любимого.
— Удачи тебе, — шепнула она и отвернулась.
Лиззи закатила глаза. Если бы только одна Джоанна так преувеличенно трогательно прощалась со своим милым, Лиззи совсем не обратила бы на это внимания. С давних пор у Лиззи существовал незыблемый принцип: не интересоваться делами других, пока эти дела не касались непосредственно её персоны.
И в данный момент это её персоны касалось, поскольку гвалт и гомон пассажиров, прощающихся со своими друзьями и близкими, становился непереносимым. Лиззи с размаху заткнула уши, развернулась к оживлённой палубе спиной и мрачно стала сверлить взглядом соседний пароход. В сумерках, разгоняемых электрическим сиянием, сложно было рассмотреть что-либо детально. Тем не менее, когда пароход важно рассёк воду винтами, направляясь к палубе для второго класса, перед Лиззи блеснуло на борту тиснёное название: «Номадик».
«Наверняка снова «Уайт Стар Лайн», — подумала Лиззи и продолжила наблюдение. — «Олимпик», «Титаник», «Номадик» — есть у них что-нибудь, что не кончается на «ик»?»
Выгрузка пассажиров и посадка тех, чьё путешествие оканчивалось, продолжалась. Супруга врача стояла на палубе неподвижно и смотрела на громадную чёрную фигуру «Номадика», затаив дыхание. По сравнению с «Титаником» «Номадик» выглядел как младший брат, отчаянно старающийся во всём подражать старшему. Между двумя судами перекинули трап. Люди на нём походили на мелких жуков, которые переползают по веточке.
Ветер затих. Море совершенно успокоилось, и его воды потемнели — теперь они казались совершенно чёрными. Супруга врача вдруг отбежала от борта и устремилась к спутнику: тот, как ни в чём не бывало, стоял в центре палубы с журналом в руке и убеждённо рокотал:
— Все эти инсинуации — абсолютное и несомненное зло, дорогой коллега! Ещё с тысяча девятьсот шестого вы имели отличную возможность убедиться, в чём я не сомневаюсь ни на миг, что определённые питательные вещества действительно способны влиять на общее состояние организма! Ваше заявление…
— Эдвард, Эдвард! — закричала его жена, размахивая руками, чтобы привлечь к себе внимание. — Эдвард, прошу, хватит твоих споров. От них у меня болит голова! Пожалуйста, Эдвард, идём, пассажиров высаживают, Георг уже наверняка…
— Подожди, подожди, дорогая, — решительно остановил её врач и повернулся к своему оппоненту, — мне очень хотелось бы услышать все возможные возражения, чтобы привести свои убедительные контраргументы… а Георг тем временем поднимется на палубу, не утруждая себя и нас.