04.1912
Шрифт:
— Помогите! Пожалуйста!
У шлюпок скапливалась бешеная толпа. Она подёргивалась и ревела, как обезображенное чудовище, и матросам приходилось грудью оборонять подступы к шлюпкам. Уайльд вынул револьвер, тяжело вздохнул и тихо сказал Мэри:
— Мисс Джеймс, старайтесь держаться подальше от этих людей. Вы можете сесть. Шлюпок осталось совсем мало.
— Я сяду только вместе с вами, — ответила Мэри и попятилась.
— Женщины и дети! — призывно загремел Уайльд у неё над головой. — Женщины и дети! Проходят только женщины и дети!
Мэри аккуратно повернула голову. Там, где был мистер Уайльд, она могла согреться — но холод неудержимо наваливался на плечи, стоило лишь подумать о том, чтобы расстаться с ним.
— Мистер Уайльд, — Мэри с трудом протолкнула по горлу тяжёлый комок, — вы не возражаете… если я ненадолго отойду от вас?
— Не уходите, — сосредоточенно отрезал Уайльд, — вы легко потеряетесь.
— Я хочу вам помочь, — настойчиво сказала Мэри.
— Вы ничем не можете помочь сейчас, мисс Джеймс, — спокойно сообщил он ей. — Женщины и дети! Женщины и…
— Я могу помочь, — Мэри стояла на своём, — и я помогу вам, я обещаю… пожалуйста… прошу вас, выпустите мою руку!
— Вас снесут и затопчут, вы не знаете, что такое паника…
— Я знаю. Я вижу её сейчас. Я хочу помочь, мистер Уайльд. Прошу… выпустите мою руку. Вы делаете мне больно.
Раздался бешеный вопль, и сквозь толпу к шлюпке рванулся обросший бородой и усами мужчина. Матросы тотчас заругались, в тот же миг они плотнее сомкнули ряды. Уайльд взвёл курок и скомандовал:
— Мисс Джеймс, назад!
— Прошу, не стреляйте в него!
Но Уайльд уже прицелился и выпустил пулю в ночь — точь-в-точь над головой у растрёпанного мужчины. Тот пошатнулся и отступил; в его глазах проснулись и разум, и испуг. Ропот прошёлся по толпе, как шорох потревоженного ветра. Передние ряды пассажиров схлынули назад, бешенством, ужасом и нетерпением заблестели, как фонари, десятки выпученных глаз.
— Так, — весомо сказал Уайльд, — будет с каждым, кто посмеет прорываться к шлюпкам! Назад! Назад, или я буду стрелять!
Мэри аккуратно выглянула из-за его руки. Уайльд мерил толпу уничтожающим взглядом, сам он был смертельно бледен, но револьвер держал крепко, готовый выстрелить ещё раз.
— Немедленно назад! — грозно повторил Уайльд. — Назад! Подходят женщины и дети!
— Я подведу их к вам, — тихо пробормотала Мэри, — я… они пойдут ко мне охотнее, ведь я тоже женщ…
— Стойте где стоите, мисс Джеймс! — приказал Уайльд. — Я не отпущу вас. Ждите.
— Чего же?
— Когда я посажу вас в шлюпку. Вы сядете в неё и поплывёте, мисс Джеймс, вы доберётесь до судна, которое вас спасёт, и проживёте счастливую долгую жизнь…
— А вы? Как же вы? — пискнула Мэри. — Я сказала, мистер Уайльд, что я спасусь или умру вместе с вами… вы не заставите меня сесть в шлюпку против моей воли.
— Мисс Джеймс, я должен спасти как можно больше людей с этого корабля в случае крушения. Это — моя обязанность… вы здесь, и я посажу вас в шлюпку, потому что вы не заслуживаете мучительной смерти от холода в этой тёмной воде.
— А я не хочу быть обязанностью! — отрезала Мэри и топнула по палубе. — И я не позволю вам относиться так ко мне! Я не ваш долг… и моя жизнь в моих руках… Для меня обязанность и долг — спасти вас и Лиззи… и я не уйду… я не могу вас покинуть здесь и сейчас… никогда!
От носа шлюпки Уайльду замахал один из матросов. Пора было спускать её на воду — Мэри это поняла, хотя никогда прежде не видела эвакуации на море. Уайльд мучительно вздохнул, вбирая воздух побелевшим носом, и тут же снова обернулся к Мэри. Его глаза блестели так, словно он был готов сказать ей что угодно и даже применить силу, если она откажется садиться.
— Мисс Джеймс, — тихо сказал он, — прошу вас…
— Нет.
— Вы умрёте, если не сядете туда!
— Разве шлюпок больше не осталось?
Уайльд тяжело вздохнул и покачал головой.
— Лишь несколько штук, — негромко ответил он, — и совсем скоро, если их не спустить, они будут смыты в океан. Садитесь, мисс Джеймс… прошу вас.
Мэри резко мотнула головой. Она аккуратно протянула руку и коснулась его локтя. Он не попытался отстраниться, и это подстегнуло Мэри: благодаря тому, что Уайльд не двигался, она могла тешить себя надеждой, что ему не хочется отстраняться от неё. Когда она вложила пальцы в его ладонь, её рука была ледяной, а его, напротив, горячей, как кирпичные стенки работающей печи.
— Пока я рядом с вами, я ничего не боюсь, — ласково сказала Мэри.
Уайльд рвано выдохнул и отвернулся. Люди, набившиеся в шлюпку, испуганными глазами следили за ними. Где-то вдалеке мелькала фуражка капитана, облепленного пассажирами, как виноградная лоза — виноградинами.
— Спускайте! — крикнул Уайльд, и его лицо разгладилось.
Теперь это была безжизненная профессиональная маска; Мэри не узнавала его. Даже его рука похолодела, а через мгновение он отнял у неё эту руку, и Мэри осталась одна — но бок о бок с ним. Она прижалась головой к его плечу и прикрыла глаза. Шум толпы и шорох океанических волн, неторопливо наползающих на корабль, не могли испугать её, когда рядом был мистер Уайльд. Все эти безумные, неправильные, скрежещущие и рокочущие звуки были для неё как колыбельная — пока мистер Уайльд был рядом. Пускай шлюпок и не хватило бы на всех, пускай их осталось совсем немного, а океан уже пробовал нос корабля на вкус, Мэри не могла испытывать страха. Уайльд был рядом, Лиззи плыла в шлюпке под началом решительного офицера Лоу, Шарлотта и Джордж, очевидно, тоже спаслись, мисс Мэйд и вовсе повезло не увидеть крушение своими глазами — а больше Мэри ни о чём не беспокоилась. Она спокойно стояла у борта, равнодушно глядя на шлюпку, которая ползла за бортом, раскачиваясь и подпрыгивая, словно карета на неровностях плохой дороги.
Шлюпка грациозно опустилась на воду, покачнулась и стремительно двинулась прочь. Гребцы отчаянно орудовали вёслами: казалось, что от того, насколько далеко они отойдут от гибнущего «Титаника», зависит их жизнь. Уайльд зорко глядел шлюпке вслед с пару мгновений, следил, как она идёт — а потом вдруг круто повернулся и тяжеловесно двинулся вдоль борта. Он не переходил на бег, но шаг его был таким широким и стремительным, что Мэри за ним не поспевала. Жадные руки протягивались к ней из ниоткуда, и её голова уже горела: её хватали за волосы и тянули, тащили, изо всех сил пытались перебросить к себе, а оттуда — ещё дальше, к центру судна, оттеснить от мистера Уайльда.