04.1912
Шрифт:
— Не знаю. Я пока не думал над этим… прямо как па. Потому что не в моей власти что-либо по-настоящему поменять, понимаешь? Вот я и не хочу думать об этом и портить себе и тебе настроение, пока не пришло время. Наплакаться и наобещать друг другу кучу всего мы ещё успеем вдоволь, как ты сама-то считаешь?
— Ты так говоришь, как будто считаешь, что мы больше никогда не увидимся, — пробормотала Лиззи.
— Если мы сойдём с корабля, ты снова станешь сестричкой гувернантки, а я буду мелким эмигрантом с лысым папашей и младшей сестрой, и с мамой, которая седеет и крючится от такой адовой жизни. Конечно, скорее всего, нам придётся расстаться, — Джо не отрывал взгляда от воды. — Но ведь мы можем не сходить с корабля, Лиззи, если ты не хочешь.
Она повернула к Джо голову, и в груди у неё что-то заполыхало.
— Прости?
— Если ты хочешь работать в море, — пожал плечами Джо, — мы могли бы запросто убежать и наняться куда-нибудь, или вообще не уходить с «Титаника», а спрятаться так, что никто не найдёт. У меня тут куча новых знакомых появилась: и механики, и стюарды, — я знаю, где надо хорониться. Если мы это сделаем, а потом посреди плаванья придём к капитану и скажем, мол, мы хотим тут работать, ему просто придётся нас взять!
— А если нет? — косо посмотрела на него Лиззи. — Я об этом тоже думала и поняла, что капитан откажется. Зачем мы ему нужны? Мы для него будем… как балласт. Если мы и схоронимся, а потом как-нибудь с ним встретимся, он всего лишь довезёт нас до ближайшего порта, а там высадит и отправит за нашими семьями.
Джо поник головой.
— Тогда к чёрту этот «Титаник», — энергично заговорил он, — к чёрту, на других судах походим. Но ведь ты хочешь? Ведь ты согласна…
— А ты? Ведь твоя сестра и твоя мама… — Лиззи с жалостью поглядела на ссутуленные плечи Джо, на его опущенную лохматую голову.
— Да уж знаю, — глухо пробурчал Джо в воротник куртки, — оставлять их с па нельзя. Но ведь не могу я вечно быть мальчиком на побегушках, правда? Уже в январе мне тринадцать стукнет. В январе, понимаешь? А сейчас апрель.
— Ты родился в январе? — изумилась Лиззи.
Джо косо поглядел на неё.
— А ты тоже, что ли?
— Нет, нет, — она энергично замотала головой, — я родилась в декабре, накануне Рождества.
— Сколько же тебе лет?
— Двенадцать, — бойко ответила Лиззи и неохотно добавила: — Будет…
Джо вдруг рассмеялся и хлопнул её по плечу.
— А знаешь, мне кажется, не нужно унывать, — он решительно повернулся к борту спиной и прищурился, — мы с тобой уже поняли, чего нам от жизни надо, правильно? Тогда какая разница, где мы будем служить, так?
— Так, — неуверенно подтвердила Лиззи.
— И чего мы расстраиваемся тогда? Если мы не наймёмся ни на какой корабль, я тебе всё равно черкану записку, где мы живём, и будем друг другу писать. Будем встречаться в порту и искать, искать, пока не найдём тот корабль, который нам обоим понравится! И, когда мы его найдём, мы станем там служить, у нас появится куча знакомых, и под конец мы сами выйдем в плавание, со своей собственной командой, и нам никто словечка сказать не посмеет! — Джо ударил себя кулаком в грудь и уверенно рассмеялся. — Да, Лиззи, не вешай носа! Всё будет хорошо!
Лиззи отвернулась и скрестила на груди руки. У неё такой уверенности, как ни странно, не возникло.
— Тебе легко говорить, — сказала она, — ты работал в доках, и у тебя немало знакомых, которые работают в море. Но что делать мне? Я совсем ничего не умею, кроме того, чему учат в школе.
— Неважно, — ободрил её Джо, — я буду твоим учителем!
Лиззи схватила его за руку.
— А лазать по канатам ты меня тоже научишь?
— И лазать по канатам, — уверенно согласился Джо, — хоть сегодня. Придёшь сюда… м-м-м… часов в десять? А?
— Конечно! — пламенно согласилась Лиззи и сжала его руку.
— Отлично, — просиял Джо, — тогда здесь, сегодня, в десять вечера, будь готова стать настоящим юнгой и научиться ползать по канатам туда-сюда быстрее ветра! И да, ты уж надень штаны какие-нибудь, что ли… ты в своём платье далеко не продвинешься.
— Штаны? — возмутилась Лиззи. — Где же мне их достать? У меня никогда не было штанов!
— Тогда я тебе дам штаны, только не кричи, — успокоил ее Джо, — ты ведь не побрезгуешь вещами своего товарища, а?
Лиззи с сомнением покачала головой.
— А они чистые?
— Ну конечно, чистые! — глаза Джо засверкали обидой. — Ма выварила всю нашу одежду в крутом кипятке… многие вещи сели после этого, конечно, но…
— Я приду, — торопливо сказала Лиззи и отстранилась. — Только ты не забудь… что ты должен быть здесь и ждать меня.
— Не забуду!
Лиззи долго смотрела ему в глаза, пытаясь понять, как ей следует с ним попрощаться. Джо быстрее неё решил эту проблему: схватил её руку в свои и резко встряхнул, а затем быстро отошёл, отпустил её и кулаком хлопнул по плечу. Лиззи охнула — пусть это было и неожиданно, но ни в коем случае не больно. Она неловко улыбнулась и повернулась к Джо спиной. Через плечо она могла видеть, как Джо вскочил на борт, схватился за канат и проворно скатился вниз. В сознании Лиззи опять ожили позорные воспоминания о том, как она висела, болтаясь, над загадочным морем вчера, и пыталась сползти ниже, стёсывая кожу.
Лиззи задумчиво поглядела на свои руки. Там, где по ним прошлись грубые волокна каната, кожа всё ещё была красной; на ней темнели багровым бусинки засохшей крови.
«Получится ли у меня?» — спросила себя Лиззи и тут же уверенно кивнула.
Ведь Джо Дойл обещал, что он будет рядом и что он всему её научит. И Лиззи ему поверила.
Глава 10. Господа из первого класса
Шарлотта и Джордж вовсю наслаждались путешествием. Заставить их сидеть в каютах или хотя бы общественных помещениях было невозможно: брат и сестра решительно предпочитали им открытую палубу. В определённые часы на прогулку выводили собак, которых везли господа из первого класса — этого события с нетерпением ожидало огромное количество пассажиров (они даже собирались в группки и заранее занимали места, чтобы полюбоваться на выгул).
После ссоры с юным мистером Картером Шарлотта предпочла уединиться в шезлонге, где она целыми днями читала; Джордж же усиленно тренировался прямо на палубе, швыряясь мячом во все стороны. Поскольку временами Джордж терял контроль и размахивался слишком сильно, за время плавания он успел потерять уже два снаряда. После того, как в воду печально канул второй, Мэри сочла нужным сделать ему замечание.
— Мистер Джордж, — строго сказала она, — вне всяких сомнений, ваше стремление улучшить свои навыки похвально, но у вашего отца в чемоданчике только шесть мячей.