04.1912
Шрифт:
— Значит, осталось ещё четыре! — сердито отрезал Джордж и снова прицелился. — Это не должно казаться вам таким важным, не мешайте, мисс Джеймс!
Но и этот его бросок оказался неудачным. Джордж промахнулся, и третий мяч покатился к краю палубы.
— Нет, нет, стой! — вмиг утеряв всю лощёную важность, Джордж бросился за мячом вдогонку.
Он едва было не сбил с ног величественную даму в огромной шляпе, толкнул под локоть представительного джентльмена и рухнул на колени. Он обеими руками схватил мяч — но прежде, чем его ладони успели сомкнуться, мяч проскользнул между них и выкатился за ограждение.
— Нет! — отчаянно воскликнул Джордж и высунул за ограждение дрожащую руку. Мячик опасно колыхался на краю жизни и смерти — между палубой и морем.
Мэри встревоженно приподнялась со своего места.
— Мистер Джордж! — скомандовала она. — Немедленно прекратите это развлечение, оно может стать опасным!
Джордж её не слышал. Кончиком пальца он подцепил мяч, подтолкнул его к себе — но мяч вдруг ускользнул из-под руки, качнулся — и обрушился в море. Слабый всплеск волн и звук удара потонули в равномерном шуме, который издавали работающие винты. Джордж обмяк и ткнулся носом в палубу. Мэри настороженно наблюдала за ним от шезлонга Шарлотты. Та вдруг отвлеклась от книги и сказала мудрым голосом:
— Не обращай на него внимания, Мэри. Он просто хочет, чтобы его пожалели. Глупый мальчишка!
— Нехорошо так говорить о брате, мисс Лотти, — пожурила её Мэри дрогнувшим голосом.
После того, как Лиззи чуть было не канула в воду, сердце Мэри замирало, стоило ей увидеть ребёнка, подходящего вплотную к ограждению.
Тем временем Джордж преодолел скорбь, поднялся и зашагал обратно. На его лице было написано мрачное неудовлетворение.
— Теперь три мяча, мисс Джеймс, — сказал он, как будто с неохотой признавая серьёзное поражение, — вероятно, я должен быть более аккуратен.
— Совершенно верно, мистер Джордж, — согласилась Мэри, — пожалуйста, в следующий раз старайтесь рассчитывать силу удара.
Джордж подошёл к шезлонгу, на котором лежал раскрытый чемоданчик с мячами, и взял ещё один.
— Сколько мячей я ни потерял бы, — убеждённым тоном заявил он, — в любом случае, я играю намного лучше, чем этот непочтительный негодяй Картер!
Мэри сделала мысленную пометку: провести с Джорджем воспитательную беседу. Кажется, книга «Искусство дипломатии» не произвела на него большого впечатления.
— Очень грустно слышать это от вас, мистер Джордж, — произнесла Мэри, — я считала вас великодушным и неподвластным греху зависти юным джентльменом.
— Неужели вам почудилось, будто я завидую? — презрительно фыркнул Джордж. — Отнюдь нет! Я горд тем, чем обладаю, мисс Джеймс. И я ужасно не люблю, когда передо мной появляются разнообразные невоспитанные… выскочки!
Мэри вздохнула и покачала головой: упрямство Джорджа было необоримо. В этом он походил на отца — мистер Флэнаган, когда дети с гувернанткой нашли его, сидел в вельветовом кресле в общем салоне первого класса напротив ломберного стола. Напротив него, жадно рассматривая расклад, восседал его извечный враг и соперник, мистер Гарольд Беркли. У Беркли блестели глаза, как у коршуна, и чуть дрожащими руками он беспрерывно перебирал свои карты.
— Ещё, — бормотал он, — ещё секундочку, Флэнаган, я сейчас…
Миссис Флэнаган, восседавшая в кресле чуть поодаль, посматривала на мужа весьма неодобрительно. Впрочем, она была приучена повиноваться без вопросов, поэтому миссис Флэнаган не посмела сказать ни слова. Она старалась поддерживать беседу с дородной леди, чью шею обтягивала нитка жемчуга, но её застывший взгляд был лишён даже показательных искорок заинтересованности. Между рядами кресел с улыбкой бродил холёный молодой человек из обслуги с подкрученными короткими усиками, виртуозно разворачиваясь, он предлагал леди и джентльменам прохладительные напитки.
— Пожалуйте, — говорил он, — прошу, возьмите… пожалуйте…
Мистер Флэнаган коварно выложил несколько карт, и лицо мистера Беркли тоскливо пожелтело.
— Ваша взяла, — вздохнул он, и его губы дрогнули. — Ваша взяла…
Трагическим жестом скупца, у которого отбирают самое дорогое, мистер Беркли пододвинул к мистеру Флэнагану крепкую стопку ассигнаций, для надежности перевязанную вычурной бархатной ленточкой. Небо, видневшееся в большом витражном окне за спинкой кресла, выглядело лишь немногим бодрее мистера Беркли.
Мистер Флэнаган, напротив, лучился довольством.
— Замечательно, — сказал он, — с вами приятно иметь дело, Беркли!
Беркли кисло поджал губы. Он неуверенно опёрся о стол и попробовал подняться, но мистер Флэнаган уже искусно забросил наживку.
— Может быть, ещё партию? — спросил он с хитринкой в голосе.
Беркли дёрнулся. Со стороны он напоминал рыбу, которая пытается сорваться с крючка.
— Благодарю, Флэнаган, но…
— Ведь вы можете отыграться. Вы отличный игрок, — с дьявольским коварством искушал его мистер Флэнаган.
Беркли снова прошила судорога, и он неохотно, медленно стал разворачиваться. Развернувшись, он с преувеличенным достоинством вынул из нагрудного кармана носовой платок, поправил цветок в петлице и сложил руки на груди. Сейчас он был как никогда похож на мрачного паука, засевшего в своей сети.
— Если только одну партию, — наконец, неуверенно произнёс Беркли.
Мистер Флэнаган по-лисьи улыбнулся и придвинулся ближе. В другом углу помещения из-за ломберного стола поднялись четверо мужчин и, пересмеиваясь, направились в курительный салон.
— Беркли, Беркли, — укоризненно покачал мистер Флэнаган головой, — право, вы меня расстраиваете. Садитесь, давайте сыграем две партии. Что значит одна? Одна ничего не решает, а вы — прекрасный игрок, с которым мне всегда хотелось бы сразиться.
Губы мистера Беркли слегка дрогнули, и он неловко распрямился, снимая скрещенные руки с груди. Плечи его всё ещё оставались настороженно приподнятыми.
— О, Флэнаган, для меня большая честь играть с вами, — сказал он, — и всё же я…
Мистер Флэнаган призывно постучал костяшками пальцев по столу. Рядом с ним лежали аккуратно перевязанные вычурной ленточкой деньги мистера Беркли.