04.1912
Шрифт:
— Слушай, — сказал он, — давай-ка я схожу за врачом. У тебя бред, мелкая!
— Нет!
Бетти вцепилась в него с яростной силой волка, не успел Джо подняться. Бетти подтянула его к себе и резко дёрнула за запястье (Джо показалось, что его кости затанцевали). Он вынужден был присесть на край койки снова. Бетти сжимала его руку, как в капкане; пальцы его постепенно немели: кровь к ним не поступала.
— Мне страшно, — сказала Бетти. — Помнишь, как мы чуть не врезались в тот пароход?
— Это было всего один раз, — покачал головой Джо, — и что в этом такого? На море всякое случается. Ты просто в доки не ходила.
— Но я видела одного человека, — Бетти беспокойно перевернулась на бок и подсунула кулак под голову. Её тело била крупная дрожь, — он стоял рядом со мной на палубе и тоже всё это видел. Он сказал, что такие дела — это признак чего-то нехорошего. Он отказался плыть дальше. Сошёл в Шербуре… Он… он сказал, что с кораблями, которые так выходят в море, лучше дела не иметь.
— Нашла кого слушать! — фыркнул Джо. — Да я тебе таких предсказателей могу пачками натаскать, разве же от этого их кудахтанье станет правдивым? Просто он напугался, да ещё и тебя напугал, идиот грошовый… Слушай, Бетти, разве ты хочешь жить так же, как мы жили раньше? С кучей долгов и этими отцовскими… — он скривился, — женщинами?
Бетти выдохнула так тяжело и грустно, словно она уже умирала:
— Нет…
— Ну и смысл тогда тебе расстраиваться? Мы от них от всех сбегаем. А в Квинстауне они нас найдут, — сказал Джо. — Найдут, как пить дать. Это ведь тоже Англия. И па посадят в долговую, а нам придётся пахать ещё усерднее, и всё почему? Потому, что ты вдруг испугалась какого-то непонятного парня?
— Я раньше не боялась, мне раньше тут всё нравилось, — сказала Бетти и всхлипнула. Её ресницы слиплись. — Ну а потом… я сидела тут одна и вязала, и вот вдруг… вдруг я поняла, что совсем немногое отделяет меня от воды, и от всего, что там, в этой воде, и от смерти, и от… — она скукожилась, подбирая колени к груди, и крепче обхватила руку Джо.
— Эй, эй, — свободной ладонью Джо похлопал её по голове, — эй, Бетти, не расклеивайся ты так. Ну да, под нами — вода, но, когда мы ходим по земле, разве под нами в этот момент не лежат кости наших предков? Тебя ведь это не пугает, правда, Бетти? Чего же тогда ты так страшишься этой дурацкой воды? Вода и вода. Плавать ты умеешь.
Бетти тяжело вздохнула.
— Это так ненадёжно… и страшно, — она ткнулась носом в подушку. — Я не хочу оставаться одна. Ты обещаешь, что ты никуда не уйдёшь, Джо?
— Я всё время здесь, — уклонился от ответа он, — куда я могу деться, Бетти? Ты же моя сестра. Глупая сестрица…
Бетти прильнула к подушке щекой.
— Да, вот такая вот, — подтвердила она бесстрастно, — глупая…
— Но уж точно не глупее ма с па, — добродушно фыркнул Джо, — это же надо додуматься: в свои годы отплясывать там, как будто они вправду собрались заделать нам мелкого!
Бетти перевернулась на спину и уставилась в потолок. Слёзы высыхали у неё на жёлтых ввалившихся щеках. Она вдруг глухо сказала:
— Джо, а если у нас правда появится мелкий?
Джо пробрала дрожь.
— Чего поделаешь, — с деланым спокойствием сказал он, — будем воспитывать, раз такое дело.
— Почему мы тогда не стали воспитывать ребёнка Энни? — тут же поинтересовалась Бетти отстранённым глухим голосом.
Джо медленно перевёл на неё взгляд. Бетти лежала на спине, безвольно раскинув руки, и пустыми глазами смотрела в потолок. Румянец, еще совсем недавно заливавший всё её лицо, медленно блекнул, уступая место привычной желтовато-серой бледности.
— Что? — уточнил Джо.
Бетти глухо проговорила:
— Я знаю, что у Энни должен был быть ребёнок. Вот ты говоришь, что если ма с па народят мелкого, то мы будем его воспитывать, раз такое вышло. А почему мы этого не сделали с ребёнком Энни? Ведь раз уж такое вышло…
Голос Бетти звучал глухо и скрипуче, словно бы свой вопрос задавала вовсе не она, а нечто, поселившееся внутри неё. Джо даже потряс головой, чтобы избавиться от наваждения. Бетти лежала на койке совершенно бледная и размеренно, тихо дышала. Джо потянулся к ней, и она тут же проворно перекатилась на другой бок.
— Ты сначала ответь, — потребовала она.
Джо гневно воззрился на неё. Простые вопросы Бетти словно били его ножом по сердцу.
— Глупое спрашиваешь, мелкая, — отрезал он с ворчливой суровостью.
— На глупый вопрос ответить легко, — сказала Бетти.
— Чаще всего на глупости отвечать тяжелее, чем на что-то умное, ты уж мне поверь, — Джо снова попробовал дотронуться до её лба, но Бетти накрылась подушкой и глухо потребовала из-под её прикрытия:
— Почему мы не оставили ребёнка Энни? Ма её выгнала. Я знаю.
— Да потому что он нагулянный! — Джо соскочил с койки и яростно пробежался от дверей до зеркала. Он запустил пальцы в волосы и замер. Кровь шумела у него в ушах. — И ещё одного мелкого мы бы не потянули!
— А если ма с па народят, — Бетти аккуратно сдвинула подушку, — потянем, что ли?
— Сейчас у нас деньги есть, — сердито сказал Джо и повернулся к сестре спиной. — Глупая мелкая, спрашиваешь об очевидном…
— Мы в никуда плывём, у нас там ни дома, ни друзей, — задумчиво уронила Бетти, — настолько ли это лучше?
— Деньги есть, говорю же, — фыркнул Джо, — это всего важнее, мелкая, уж поверь на слово старшему брату. А у Энни было дитя нагулянное. Думаешь, её художник стал бы с ней возиться, жениться на ней, от позора спасать? Да куда уж там! Наша ма хоть порядочная женщина, нашей ма можно и двадцать штук детей наделать, никто ничего не скажет, только ма сама такую ораву рожать не будет, с четырьмя уже намучилась в своё время!
— А ма говорит, что она в бога верит, — негромко сказала Бетти. — Не думаю, что богу понравятся такие вот дела. Это вроде бы совсем против всех боговых правил. Нельзя было так с Энни.