05-Мой престол - Небо (Дилогия)
Шрифт:
— А вот тут ты ошибаешься. Мастер. Воду я не пью, предпочитаю вино. Это нас роднит с твоим Нгамбой. А Служба жива и помирать не собирается, не дождешься. Ну, может, с понятием «время» стало напряженно, но во всем остальном…
— В чем остальном? Что вы имеете в виду?
— Ага, заело!.. Время, Мастер, в нашей работе было, конечно, главным, но, поверь, не самым интересным. Возможность передвигаться по нему я считал только инструментом для достижения иных целей. А вот цели эти нигде не объявлены, они-то — самая главная тайна Службы. Заметь: просто Службы — безо всяких добaвлeний.
— И кому же я служил, а, Дэнис? И кому вы служите?
— Хороший вопрос, наконец-то А то все по верхам да обочинам… Ты служил мне и только мне. Все твои броски были шагами по лестнице, ведущей, вопреки расхожей поговорке, именно вверх.
Как, впрочем, и броски других Мастеров… А я никому не служил Петр. Разве что одной простенькой идейке: сделать наш поганый мирок почище да поуютнее.
— Мессия Дэнис? Новое имя в истории религии… Ваша идейка ничем не отличается от таких же, но вынашиваемых всеми ветхозаветными пророками. Да и наш с вами новозаветный — не в стороне…
— Иешуа?.. Согласен. Он тоже. И остальные в одну дуду дудели, верно. Но средства. Мастер, у нас разные. Со всеми. Кроме, может, нашего с тобой новозаветного.
— Ну, так пообщайтесь с ним. Зачем все эти страшилки: шпионы, взрывы, наезды на Храм, переходы в параллельные пространства?.. Купили бы себе путевочку в страну Храм, приехали бы, сели и побеседовали с Мессией. Он это любит, он добрый, не обидит. Даже вас.
— Мне с ним беседовать. Мастер, как-то не хочется. Не спец я по душеспасительным беседам. У меня, как у помянутого мной Наполеона, все примитивно просто: упал — отжался. Шаг в сторону — побег… Мне нужно, чтоб он работал на меня. Как ты.
— Я на вас не работаю. Заметили?.. Заметили, заметили, иначе не стали бы устраивать фейерверки, чтобы выманить меня из берлоги. Да вы точно и не знали небось, здесь я или остался вместо Иешуа в первом веке. Апостол Петр, глава первохристианской общины, — это ведь про меня, Дэнис. Читали?.. А Иешуа ни на кого не работает, уж так он устроен. В том числе и вами со мной устроен. Матрица. Такая своенравная хреновина!.. Не забыли?
— О матрице?.. Что ты знаешь о ней, Мастер? Ты думаешь, она была придумана неким Умником — есть такой у меня в команде и был всегда, действительно Умник, с большой буквы Умник, — так вот, придумана и использована в формировании Иисуса Христа из двенадцатилетнего сына назаретского плотника, так?.. А потом информация о ее существовании была стерта из памяти всех знавших, кроме того же Умника, меня и тебя, так?.. Ну, думай, думай, я тебе не помеха…
Темнело катастрофически скоро. Казалось, лампы под «абажуром» гасли одна за другой, и серый свет, вырывавшийся из-за идеально круглой — с Петром и Дэнисом в центре — поверхности видимого мира, пропадал целыми секторами. Петр уж и Дэниса еле видел.
— Однако пора мотать отсюда, — сказал Дэнис озабоченно. — Ночью здесь делать нечего, темно, как у твоего Нгамбы в заднице, так что вставай, не рассиживайся. Минуты три осталось…
Тяжко кряхтя, поднялся. И Петр встал. Откуда-то выплыла давешняя сине-серая масса — дверь домой.
— А почему вы меня сюда выманили? — спросил Петр. — На Земле мы б не торопились…
— Кто тебе сказал, что это не Земля? — удивился Дэнис. — Я, например, не знаю точно. Может — Земля, может — какая-нибудь дохлая планетка в гамма Кассиопеи или альфа Эридана. Хрен его знает!.. Главное, здесь абсолютно невозможно поставить прослушку, проверено. Так что считай, мы с тобой беседовали в спецблоке.
— И у меня в Храме есть спецблок. Можно было там. И у вас в Довиле, знаю…
— Любой спецблок в принципе пробиваем. При большом желании. А здесь желай не желай…
— Вы что, своим не доверяете?
— А то ты не знал?.. Я, Мастер, даже себе иной раз не доверяю. Заявил и исчез в пятне. Точнее — просто во тьме, поскольку никакого пятна уже видно не было. Петр шагнул следом, очень желая не промахнуться.
А паника в охранных структурах Храма развивалась по экспоненте: вперед и выше. Еще бы: исчез начальник Службы безопасности, всесильный мистер Оруэлл, единственно могущий карать и миловать подданных страны — всех, за исключением, естественно, мистера Иешуа. Исчез одномоментно и напрочь, и вот уже тридцать шесть минут даже и следа его не наличествовало в пределах компетенции охраны.
Мучаясь и колеблясь, сообщили о том только мистеру Иоанну и мистеру Латынину. Мистеру Иоанну — потому что самый близкий друг мистера Оруэлла, а мистеру Латынину — потому что тот был правой рукой Оруэлла и только-только — ну прямо к Моменту! — вернулся из поездки на Ближний Восток, где вел пе-Реговоры о поставках дополнительных средств вооружения. Делалось это втайне от мистера Иешуа, поскольку тот — как не раз едупреждал мистер Оруэлл — терпеть не мог разговоров обо ем стреляющем, подслушивающем и подсматривающем. Он вообще в последнее время — как многие замечали — стал каким-то эадумчивым, расстроенным, даже мрачноватым на вид, что видно было даже прихожанам — постоянным и временным жителям страны Храм, поэтому его и не стали информировать об исчезновении мистера Оруэлла. С этим решением согласился в мистер Иоанн, даже горячо одобрил его. Он и мистер Латыщщ лично обошли, а вернее, исползали место за периметром, где находилось таинственное серое пятно, в котором пропал мистеп Оруэлл, но ничего не обнаружили. Мистер Латынин уже подумывал о том, чтобы, как он сказал, «поднять в ружье» боевые подразделения, но мистер Иоанн посоветовал ему подождать немного, не спешить, и ведь как в воду смотрел: на тридцать восьмой минуте с момента исчезновения мистера Оруэлла на пульте слежения проснулся телефон, и оператор сообщил:
— На связи Франция.
Мистер Иоанн взял наушник, долго слушал молча, кивал в такт чьим-то словам, потом сказал:
— Понял тебя. Ждем, — и вернул наушник в гнездо. Сообщил: — Тревога отменяется. Оруэлл сейчас в Довиле.
— Как он там оказался? — изумился Латынин.
— Есть многое, Горацио, на свете… — таинственно заявил мистер Иоанн, который, как известно, очень любил читать умные книги, и добавил уже от себя: А то ты, капитан, командира не знаешь? Сказано в Довиле — значит в Довиле. Завтра вернется.
Отбой.
И ушел по своим делам.
А капитан Латынин постоял, побарабанил пальцами по пульту, произнес задумчиво и малопонятно:
— Баба с возу — кобыле легче.
И тоже ушел по своим делам.
А все успокоились и стали работать по расписанию.
Вот что происходило в Службе безопасности Храма за те тридцать семь минут с секундами, буквально пролетевшими с момента, когда мистер Оруэлл исчез в неопознанном пятне, и до момента, когда он непонятным образом объявился во французском городе Довиль, Нормандия…