07-Требуется чудо (Сборник)
Шрифт:
Рассказал все и вдруг сообразил: а чего это, интересно, он делал на Красноармейской улице, в дальней дали от учреждений культуры? Вдруг да полюбопытствует Ксюха.
Но Ксюха пропустила мимо ушей географические подробности, Ксюху иное заинтересовало.
— Папуля, ты и впрямь заново родился! Ты же у нас зря на рожон не лезешь, ты же сам меня учил: неоправданный риск неоправдан, а значит, глуп. Не так ли?
— Во-первых, что считать неоправданным риском… Ты ухватила форму, но не поняла суть. Если бы там было двадцать хулиганов с винчестерами, я бы не полез в драку, я бы милицию вызвал — с танками и базуками. Но их было только двое. А с двумя, птица, ты знаешь, я справлюсь походя. Это физическая сторона дела. Теперь о морально-этической. Девушка беззащитна? Факт. Хотя, не исключаю, она чем-то провинилась перед собеседниками, но так оскорблять даму, прилюдно… Фи!.. Тем более, птица, пешеходы — все-все! — шли мимо, старательно делая вид, что ни-че-го не происходит. Мне стало очень противно, очень, и я влез…
Теперь Стасик перевернулся на живот и задрал ноги на спинку дивана: гудели они поменьше, вполне активно шевелились.
— Ты растешь в моих глазах, папуля, — сказала Ксюха. — С ходу, без репетиций, войти в непоставленную драку — тут необходимо мужество.
— Я такой, — скромно согласился Стасик и, сочтя отвлекающую артподготовку законченной, перешел к делу, к тому, собственно, ради чего он и усадил Ксюху напротив, развлекал ее почем зря. — Ну-ка расскажи мне, птица, кто он такой?
— Ты о ком? — Ксюха сделала вид, что не поняла.
— Не прикидывайся дурочкой. Все-таки ты моя дочь… Я о твоем парне.
— Ну и выраженьице: мой парень… — Ксюха даже причмокнула в восхищении, а скорее всего, оттягивала ответ. — Еще скажи: суженый. Стиль ретро.
— К сути, птица, к сути.
— Кто-кто… Обыкновенный человек. Инженер…
— Ты поразительно немногословна! Я буду задавать тебе конкретные вопросы, а ты отвечай сжато и точно. Как на допросе… Профессия?
— Механик.
— Должность?
— Начальник цеха.
— Место работы?
— АЗЛК. Ну, где «Москвичи» делают.
— Знаю, не маленький… Возраст?
— Двадцать девять.
— И уже начальник цеха? Толково… Родители?
— Отец — полковник, мать — домохозяйка.
— Знакома?
— Удостоена.
— Впечатление?
— Люди как люди. Жить-то не с ними.
— Логично… Жилищные условия?
— У родителей или у него?
— Конечно, у него!
— Однокомнатная в Марьиной Роще.
— Не густо. Но близко. Любит?
— Говорит…
— Не врет?
— Надеюсь.
— А должна быть уверена! А ты?
— Тоже вроде бы…
— Как у вас все расплывчато, неконкретно: надеюсь, вроде бы… Решили уведомить государство о своих отношениях?
— Не спешим.
— Вот и не спешите, никто не подгоняет… Познакомь меня с ним при случае. Но именно при случае — не специально. Лады?
— Лады. Вопросов больше нет?
— Ксюха, процитирую тебя: жить ему не со мной. Ты выбирала, тебе и отвечать. Согласна?
— Папуля, а ты так изменился, так изменился… — Ксюха даже задохнулась от полноты чувств.
— Как? — Стасик помог ей, подтолкнул к точному ответу. Но Ксюха «не подтолкнулась».
— Как не знаю что! — выдохнула наконец нечто невразумительное.
— Небольшой словарный запас — беда для актрисы, — скорбно констатировал Стасик. — Хоть к лучшему изменился?
— Похоже на то… Только останься таким, ладно?
— Слушай, может, я и вправду… того… изменился? Все кругом — в один голос… Может, каждый человек в сорок лет просто обязан попасть в аварию и перенести кратковременное эпилептиформное расстройство сознания? Ты не согласна?
— Я-то согласна. — Тон у Ксюхи стал чуть пожестче, какие-то металлические нотки в нем появились. — Но если это твоя новая роль…
— Ксюха, у меня к тебе просьба: быстро пойди к черту, — слабым голосом попросил Стасик.
Она нагнулась, чмокнула отца в щеку, потерлась носом о невысокую жесткую щетинку, пробившуюся к вечеру.
— А зовут его знаешь как?.. — И, не дожидаясь встречного вопроса, сообщила: — Стасик, вот как! — Легко вскинулась и упорхнула из комнаты в кухню, чем-то там загремела, воду из крана пустила, захлопала дверцами шкафчиков.
— Пти-ца… — раздельно выговорил Стасик. Он был явно доволен разговором. — Какая мне разница, как его зовут?..
Это он себе сказал, а не Ксюхе. Ксюха ужин готовила: Наталья вот-вот должна была появиться.
Ночь была с ливнями, и трава в росе.
Стасик с утра ушел в театр на репетицию «Утиной охоты», за завтраком был по-прежнему нежен и куртуазен. Наталье ручку поцеловал, щечку не обошел, сообщил, что после спектакля — сразу домой, чтоб, значит, ждала и верила сердцу вопреки.
От постоянного пещерного страха перед Небывалым, Неведомым, Неизвестным у Натальи все время болела голова. Она приняла очередные две таблетки анальгина, в который раз за минувшие дни позвонила Ленке, проконсультировалась с ней и собралась в поход. У нее вне графика случился отгул: Стасика она ждала к ужину, а днем решила сходить в поликлинику, попасть на прием к психоневрологу, поделиться с ним, с незнакомым, сомнениями, не дожидаясь приезда друга Игоря из города-курорта Сочи.
Просто врачу, так сказать, врачу-инкогнито, Наталья не доверилась. У Ленки нашелся знакомый, а у того — еще один, а уж там — некое близко знакомое медсветило, чуть ли не профессор, специалист по пограничным состояниям: то есть по таким, когда клиент еще не псих, но уже — не того… Светило принимало в платной поликлинике на Житной улице. Наталья, не страдающая транспортофобией, добралась туда на метро и, отсидев минут тридцать в стыдливо молчащей очереди, вошла в кабинет.
Светило было седовато, интеллигентно на вид, с округлым животом, заметным даже под свободно парящим халатом.
— Здравствуйте, — вежливо сказала Наталья. — Я от Ирины Юльевны по поводу мужа.
Светило посмотрело в настольный блокнот, нашло там, видимо, Ирину Юльевну и неизвестного мужа, предложило благосклонно:
— Присаживайтесь. Ну, и что у вас с мужем?
Наталья завела канитель про аварию, про выпадение сознания, про инспектора Спичкина, про врача «Скорой помощи». Светило слушало внимательно — повышенное внимание входит в прямые обязанности психоневролога — и согласно качало головой, время от времени вставляя нечто вроде: