10 гениев, изменивших мир
Шрифт:
Известно, какой кровавый след оставили в истории нелюди, возомнившие себя сверхчеловеками. Но виновен ли в этом Ницше? Ни в коем случае. Его сверхчеловек – результат культурно-духовного совершенствования, тип, настолько превосходящий современного Ницше-человека по своим интеллектуально-моральным качествам, что образует как бы особый биологический тип. Аргументы сверхчеловека – не пистолет и дубинка, а осознание необходимости вознестись над прежним уровнем ради нового бытия, к которому нынешние люди еще просто не готовы. Сверхчеловек – это не вождь, возвышающийся над массой людей, а нравственный образ высшей степени духовного расцвета, олицетворение тех новых моральных идеалов, любовь к которым Ницше стремился сделать главным нравственным устремлением человечества.
«Господство» Ницше понимал не как политическую, юридическую или
Что касается мифа о Ницше как об аморальном певце насилия и жестокости, то на самом деле философ протестовал против идеи долга в морали, которая не может быть чем-либо иным, кроме как принуждением, обязанностью. Моральные обязательства исходят из собственного «я», а потому оно более весомо, нежели принуждение внешнее. Ницше восставал против морального давления, основанного на страхе наказания, общественного осуждения либо на расчете на награду: «Вы любите вашу добродетель, как мать любит свое дитя; но когда же слыхано было, чтобы мать хотела платы за свою любовь?.. Пусть ваша добродетель будет вашим Само, а не чем-то посторонним, кожей, покровом – вот истина из основы вашей души, вы, добродетельные… Пусть ваше Само отразится в поступке, как мать отражается в ребенке, – таково должно быть ваше слово о добродетели!» Ницше настаивал на воспитании таких качеств, когда моральные установки превратятся во внутреннюю потребность. «Праведное негодование вызывают слова Ницше: «Мы должны освободиться от морали…», – пишет один из критиков Ницше. – Услыхавшие их в ужасе зажимают свои уши и не внемлют продолжению фразы: "…чтобы суметь жить морально"».
После «Заратустры» все созданное ранее казалось Ницше столь несовершенным, что он решил переписать прежние работы. Но из-за своей физической слабости ученый ограничился лишь предисловиями почти ко всем своим книгам, а кроме того, написал зимой 1885/86 года «прелюдию к философии будущего» – книгу «По ту сторону Добра и Зла». По его словам, он создал «ужасную книгу, проистекшую на сей раз из моей души, – очень черную».
Посылая Овербеку экземпляр с дарственной надписью, Ницше писал: «И все же, старый друг, просьба: прочти ее всю и воздержись от горечи и осуждения… Если книга окажется тебе невмоготу, то, возможно, это не коснется сотни частностей. Может, она послужит разъяснению в чем-то моего «Заратустры», который потому и является непонятной книгой, что восходит весь к переживаниям, не разделяемым мною ни с кем. Если бы я мог высказать тебе мое чувство одиночества. Ни среди живых, ни среди мертвых нет у меня никого, с кем я бы чувствовал родство. Неописуемо жутко это».
К сожалению, и эта книга, изданная за счет скромных средств автора, осталась непонятой. К лету следующего года было продано всего 114 экземпляров. Отмалчивались друзья – Роде и Овербек. Буркхардт ответил вежливым письмом с благодарностью за книгу и чисто формальным комплиментом, явно вымученным.
Отчаявшийся Ницше в августе 1886 года послал свой труд датскому литературному критику Георгу Брандесу и известному французскому историку и литературоведу Ипполиту Тэну. Первый промолчал, а Тэн отозвался необычайно похвально, пролив бальзам на душу Ницше. А между тем именно в книге «По ту сторону Добра и Зла», как ни в какой другой, Ницше обнаружил удивительную проницательность, предсказав катастрофические процессы будущего. Он размышлял о распаде европейской духовности, падении прошлых ценностей и норм, восстании масс, о появлении массовой культуры как средства контроля над людьми, об унификации людей под покровом их мнимого равенства, начале борьбы за господство над всем земным шаром, попытках выращивания новой расы господ, тиранических режимах как порождении демократических систем. Темы эти будут подхвачены и развиты крупнейшими философскими умами XX века – Эд. Гуссерлем, М. Шелером, О. Шпенглером, X. Ортегой-Гассетом, М. Хайдеггером, К. Ясперсом, А. Камю. Но XIX век остался к ним глух.
Ницше затронул в книге проблему двойной морали – господ и рабов. Он никоим образом не пропагандировал идею о том, что для власть
Чтобы избежать кривотолков вокруг книги, Ницше за три июльские недели 1887 года написал в дополнение к ней полемическое сочинение «К генеалогии морали», изданное, кстати, также за его счет. Здесь он поставил три основные проблемы: аскетические идеалы, способные придать смысл человеческому существованию; «вина» и «нечистая совесть» как инстинктивные источники агрессивности и жестокости; наконец, ключевое понятие движущей силы в структурировании ценностей морали – ressentiment. Ницше употребил здесь французское слово, которому нет аналога в немецком (как, кстати, и в русском языке). В общем плане это понятие характеризует атмосферу неопределенной враждебности, ненависти и озлобления, но не самих по себе, а только вкупе с чувством бессилия, порождаемым несоответствием между внутренними притязаниями и фактическим положением человека в обществе.
Явление это могло возникнуть только в новое время, когда принцип средневековой сословной регламентации, при которой человек не сравнивал себя с представителем иного сословия, сменился принципом равной конкуренции. Тогда-то и возникло это психологическое состояние, при котором усилилось недовольство человека своим положением, и был сформирован стереотип неадекватных притязаний. Небольшая книжка Ницше дала ключ к пониманию психологического типа революционера-экстремиста – куда более ценный, чем увесистые историко-социологические трактаты ученых мужей.
В Ницце осенью 1887 года Ницше приступил к первым наброскам задуманного им «главного сочинения» всей жизни. Всего он написал триста семьдесят две заметки, поделенные на четыре раздела: европейский нигилизм, критика высших ценностей, принцип новой оценки, дисциплина и подбор. Собранные затем сестрой и ее сотрудниками по «Архиву Ницше» из 5 тысяч листов рукописного наследия философа заметки составили одну из наиболее нашумевших его книг «Воля к власти», хотя сам Ницше за ее содержание и смысл ответственности, как выяснилось впоследствии, не несет. Составители, прежде всего Элизабет Ферстер, существенно исказили общую идею задуманного сочинения. В итоге именно эта книга стала основой нацистской идеологии, причиной запрета Ницше в СССР, поводом для неверной трактовки всех предшествующих работ философа и нападкам на ницшеанство, которые продолжаются и по сей день.
В апреле 1888 года в Ницце стало слишком жарко, весеннее солнце начало плохо действовать на больные глаза Ницше, и он отправился в более умеренный по климату Турин. Ранним утром 2 апреля он сел в поезд «Ривьера» и навсегда покинул Ниццу. Чтобы попасть в Турин, следовало сделать пересадку в Савойе. Но Ницше по ошибке сел в поезд, идущий в Геную, а его багаж, который состоял в основном из рукописей, покатил к месту назначения. Ницше тяжело перенес досадное недоразумение, у него случился очередной приступ болезни. Ученый провел два дня в гостинице в пригороде Генуи и лишь 5 апреля наконец попал в Турин.
В это же время произошла странная история, связанная с датским литературным критиком Г. Брандесом. Это он ввел в духовный мир скандинавских стран философию Ницше, оказавшую заметное влияние на знаменитых писателей Августа Стриндберга и Кнута Гамсуна. В свое время Брандес пришел в ужас от того, что никто в Скандинавии не знает столь великого мыслителя, и начал готовить курс лекций о его философии для Копенгагенского университета. Критик попросил Ницше прислать ему свою биографию и один из последних портретов, ибо внешность человека зачастую позволяет лучше понять и его внутренний мир. Тут-то и началась непонятная история, ставшая, возможно, одним из первых проявлений душевного расстройства Ницше.