100 shades of black and white
Шрифт:
Это не Джайна. Кто угодно, только не она.
— Бен? — она все еще выглядит готовой сбежать или напасть, или все вместе. И наклоняет голову — движение, перенятое у Леи, когда та злилась. — Бен... — может, разве что голос, голос похож. Охрипший от страха, голос потерявшегося ребенка, вернувшегося домой. — Ты... Бен...
Она подлетает к нему за мгновение. Меньше — он даже не успевает закрыть глаза, чтобы моргнуть. И его накрывает облаком тошнотворно-сладкой карамели, сахарной ваты. И все возвращается.
Пальцы в руке,
— Бен... Бен... — все шепчет она, срываясь. Чуть ли не душит его в объятиях, а он глаз не может отвести от ее стоптанных ботинок, валяющихся под столом. Спутанные шнурки змеятся по полу.
У нее нет прошлого, нет памяти. Даже имя чужое, выбранное хозяином приюта, куда она попала после больницы, — Рэй. И оно приросло к ней новой кожей, запуталось в волосах сияющим нимбом,
— Ешь, — мать все суетится рядом, боится отойти на шаг, точно Джайна исчезнет. — Блинчики, детка? Кленовый сироп, как раньше, да?
— Ага, — Рэй все еще ест быстро, давясь, чуть ли не облизывая тарелку. Сует в рот пальцы, и острый язык так и ходит по фалангам, обсасывая их. И Бен все пялится, не в силах оторвать взгляд. — Можно еще? И сиропа...
Теперь она ест медленнее, следя за ним, следящим за нею. В этом все дело — они пялятся друг на друга через стол, и до него наконец доходит. Джайна терпеть не могла кленовый сироп, это он любил его.
— Что? — мямлит Рэй с набитым ртом, и в ее взгляде снова проскальзывает это странное, чуждое выражение. Потерянное. Провинившееся.
Липкими пальцами она все заправляет непослушный завиток за ухо, и на волосах остаются янтарные капельки.
Они должны быть сладкими на вкус.
Ее шаги не услышать, даже если очень стараться. Джайна легче ветра, и Бен понимает, что она рядом, когда уже почти провалился в кошмар.
Песок скрипит на зубах, и в ушах звенит ржавая мелодия, но потом все уходит. Вместе с мягкими прикосновениями пальцев ко лбу, к щекам, а потом к губам.
— Все хорошо, — Рэй ложится рядом, прижимается всем телом, устраиваясь на самом краю. — Ей хорошо сейчас. Она спит. Давно как... спит.
— Кто ты... — он боится открывать глаза, потому что знает, она тоже исчезнет. Как Джайна когда-то.
— Рэй... Меня зовут Рэй, — ее пальцы скользят ниже, по горлу, очерчивая кадык. — Он так назвал. Сноук... — и в голосе сквозит тень ужаса. — Я Рэй... Рэй... — снова и снова повторяет она, будто боится забыть свое имя. Исчезнуть.
Ее рот на вкус как кленовый сироп — ничего общего с карамелью или попкорном. Голодный и жадный, влажный и теплый.
— Я Рэй... — вздрагивает она, когда он тянет ее на себя, устраивая на бедрах. Стягивает через голову тонкую майку, которую сейчас носят все девушки, чтобы выглядеть обычными. Освобождает от лямок белья, комкая и отбрасывая на пол. Помогает с шортами, и она смешно вздыхает, ерзая на нем, словно
— Ш-ш-ш... — внутри ее слишком узко, слишком тесно, но он не может остановить ее. — Ш-ш-ш, не надо.
Она плачет и стонет, истекает кровью между бедер, она все насаживается на его член, наплевав на то, что он без резинки, а это ее первый раз.
— Я Рэй... — жалобно хныкает она. — Рэй... Не Джайна.
Но это уже не важно.
Главное, что она нашлась.
Она вернулась домой.
====== The one (Хакс/Рей) ======
Комментарий к The one (Хакс/Рей) Все еще очень-очень старое)
Она та самая.
По крайней мере, Хакс был уверен в этом.
В тот день Кайло Рен медленно сошел по трапу Ипсилона. Он нес ее на руках, свернувшуюся в клубок, спящую, безмятежную. Нес осторожно, не так, как тащат жертву. Скорее, словно она была его судьбой.
Воплощение всех желаний, так прозвал ее Сноук.
Кайло Рена, нашедшего себе ученицу, равную ему по Силе. Сноука — задумавшего использовать ее и ее Свет, чтобы вернуть былую мощь Империи, только в новом виде. Ордена и повстанцев на другой стороне.
Эта девочка была подарком судьбы.
Рей свыклась со своим положением не сразу.
Несколько раз сбегала с корабля. Дважды пыталась убить Рена, за что Хакс ей был лично признателен, хоть не признался бы ни за что.
А однажды ночью она оказалась и у него.
Наверное, это было чистой случайностью, потому что все штурмовики искали ее совсем в другом месте.
Восьмой и девятый уровни, полетные ангары и капитанский мостик, откуда можно было запросить помощь у повстанцев. И одной Тьме известно, как Рей попала сюда.
— Не двигайтесь, генерал, — предупредила она, оказываясь слишком близко. Девчонка охотно пользовалась тем, что в его каюте темно и он не успел ее разглядеть.
Вибро-нож, намертво зажатый в ладони, коснулся его горла с какой-то странной нежностью. Почти ласково провел по коже, словно она не намеревалась убить его прямо сейчас. А просто игралась.
— Может, мне еще и не дышать? — замер Хакс.
Он видел ее издалека, на аудиенции у Сноука, сломленную девушку с потухшим взглядом.
Видел тогда, впервые, на руках у Рена, — спящую, выглядевшую такой хрупкой, нежной словно цветок.
Но сейчас понял, насколько внешний вид бывает обманчив.
— Можете и не дышать, — согласилась Рей, и послышался приглушенный смех. — Хотя думаю, просто не двигаться гораздо проще. И безопаснее для вашей жизни.
Она подступила, оказываясь еще ближе к нему, и Хакс почувствовал, что его трясет.
Потому что у него руки чесались отобрать у нее нож. Скрутить и отнести к Рену, пусть сам разбирается. Или как следует наказать.