1000 Первая дочь

Соловьева Елена

К сожалению, увидеть величественные пирамиды Лимба, золоченый сад с хрустальными яблоками и диковинных животных с двумя хвостами мне так и не удалось. Путь наш лежал в одно из селений, расположенных вдалеке от крупных городов и тем более столицы. Человек, которого искали старейшины, оказался всего лишь скотоводом, державшим стадо тонкорунных овечек. Он был несказанно удивлен, когда мы объявились возле его дома.

— Мы заблудились, милостивый господин, — сообщила я по научению старейшин.

И попросилась на ночлег.

Скотовод

по имени Браха оказался человеком добрым и пригласил нас к себе. Угостил домашним вином и предоставил в распоряжение комнаты. Он ничем не отличался от многих других жителей Лимба, разве что черты его лица были более резкими, да кожа более темной.

Чем он мог заинтересовать старейшин, я не понимала. За столом, во время обеда, те буквально заглядывали ему в рот. А после напросились в баню, хотя всем было известно, что старейшины купаются исключительно в целебных источниках Ишатра. И уж точно не опускаются до омовения вместе с простолюдинами.

— Сегодня мне нужно отбыть по делам в город, — отозвался Браха. — Но мои помощники с удовольствием затопят для вас баню.

— Нет-нет, мы подождем вашего возвращения, — засуетились старейшины.

Я непонимающе посмотрела на Алексиса. Но он только кивнул, словно показывая: так и задумано.

Вечером Браха убыл сдавать руно купцам в ближайшем городе, а мы остались в его доме. У меня еще немного ныл живот от женских недомоганий, как назло начавшихся во время пути. Алексис проявлял сдержанность и не помышлял о близости, хотя, как я знала, многие мужчины не брезговали этими днями.

Мне показалось, что он испытал облегчение, узнав, что я не беременна. И так ухаживал за мной во время пути и после, что мне оставалось только наслаждаться этими моментами.

— Не понимаю, зачем старейшинам этот Браха, — сказала я, оставшись с Алексисом наедине. — Что в нем есть такого, чтобы ради него прибывать во враждебную страну. Разве старейшины не могли отправить к нему своих воинов? Или кого-то из доверенных лиц?

— Такие дела они вершат лично, — отозвался Алексис. — Даже мне они не сказали всей правды. Если бы я прежде не оказывал услуг старейшинам Ишатра, они ни за что не привлекли бы меня к этому делу. Но у них не оставалось выбора.

— О чем ты говоришь? — я все еще не понимала.

— Идем-ка, прогуляемся, Майлин, — он взял меня за локоток и направил к выходу. — Даже у стен есть уши.

Мы вышли в сад, где буйно цвели сливы. Бело-розовые лепестки устилали тропинки, подобно дивному снегу. Казалось, будто ты ступаешь не по земле, а плывешь по облакам. И этот сладковатый запах с легкой горчинкой — он по-настоящему кружил голову.

Алексис усадил меня на сколоченную из бревен лавочку и, взяв за руку, устремил взгляд куда-то вдаль.

— Тарим Первый, будучи еще юнцом, тайно от родных завел в Лимбе любовницу, — начал он свой рассказ. — Из своих источников старейшины узнали, что у этой

женщины вскоре родился сын. И вот сейчас они прибыли, чтобы убедиться в том, что в Брахе течет кровь их короля.

Я задумчиво покусала нижнюю губу. Пройти через всю страну, практически оказаться в доме врага, только ради того, чтобы узнать правду об одном человеке?

— После смерти Тарима Первого и пожара в его замке старейшины не теряли надежду найти одного из наследников, — добавил Алексис, мягко сжимая мои пальцы.

— Но уже есть официально объявленный преемник короля Ишатра! — возразила я.

Алексис посмотрел на меня с задумчивой улыбкой. Заправил за ухо прядь волос, выбившуюся из прически:

— Подумай сама, Майлин: стали бы старейшины так рисковать, если в Ишатре царили мир и покой?

Конечно же, нет — ответ был очевиден. Теперь-то я поняла, почему этот поход был таким секретным. Никто — ни в Лимбе, ни в Озисе, ни тем более в Ишатре — не должен знать, что не все ладно в одном из королевств. Это могло привести к распрям и новым кровопролитным войнам.

— Наследника Тарима Первого привезли из далеких краев, совсем как Браха, — поведал Алексис. — Но внучатый племянник прежнего короля оказался недальновидным правителем. Идти за ним не хотят ни старейшины, ни воины. Он марионетка в чужих руках. В Ишатре царят упадок и анархия, страна раздирается противоречиями. Оттого-то старейшины все еще ищут того, кто займет трон. Тайно, но все еще ищут.

Мне вдруг стало холодно, и я обхватила себя руками. Резкий порыв ветра сорвал с дерева пригоршню цветов и презрительно бросил мне в лицо. В тот момент мне почудилось, будто лепестки превратились в пепел. Я вдруг услышала крики боли, суету, гул пламени. И как наяву увидела перед собой лицо настоящей матери.

— Есть одно подозрение, за которое старейшины вполне могут от меня избавиться, — доверительно сообщил Алексис, обнимая меня за плечи.

— Какое же? — отрешено спросила я, словно находилась не здесь и сейчас, а перенеслась в прошлое.

— Внучатый племянник Тарима Первого не зажег своей кровью вечное пламя — символ власти Ишатра. Ему уже тридцать, но дар его так и не проснулся. Но об этом все молчат. Однако уже много лет старейшины не пускают в главный храм посторонних. И даже во время празднеств не открывают главных ворот, как это было при прежнем короле.

Алексис

Майлин стала необычайно задумчива. Но тогда я не понял причины, хотя она, казалось бы, лежала на поверхности. Мне подумалось, что ей всего лишь не нравится в Лимбе. Не нравится представляться бродячей артисткой и хочется поскорее вернуться. И, конечно же, получить обещанную свободу.

— Король Озиса должен сдержать свое слово, — напомнил я, касаясь плеча Майлин. — Ты станешь свободной.

Она повернулась ко мне, удивив уверенным, сильным выражением на очаровательно юном лице.