1185 год
Шрифт:
Характером Генрих напоминал русского царя Петра Великого с его неутомимостью, умением не чураться никаких дел и страстным желанием создать великое государство. Половина тысячелетия пролегла между этими людьми, их судьбы различны, и исторические задачи сходны лишь внешне, но характеры не зависят от эпохи. Те же упорные поиски верных помощников, невзирая на их происхождение, способность искренне привязываться к человеку и неумение управлять своими чувствами. Даже разочарование, постигшее этих двух государственных мужей к концу жизни, роднит их.
Современники корили Генриха за то, что он был недостаточно религиозен. Это, очевидно, не совсем так. Он был религиозен – вряд ли отыщешь атеиста в XII веке, но Генрих полагал, что у него личные отношения
Любопытно, что Генрих был не суеверен. Известна история, связанная с его походом в Ирландию в 1172 году. Он подошел с войском к речке, посредине которой, поднимаясь серым крутым горбом, возвышался камень под названием Лехлавар. Возле речки армия остановилась: все знали о предсказании давно умершего мага Мерлина, по которому английский король, который придет завоевать Ирландию, умрет на Лехлаваре. На том берегу собрались зрители: многим хотелось поглядеть, удастся ли завоевателю уцелеть. Предсказание Мерлина не было для средневекового человека сказкой. По правилам Генриху следовало обойти этот проклятый камень.
С того берега раздался пронзительный крик одетой в рубище старухи:
– Отомсти за нас сегодня, Лехлавар! Отомсти за людей нашей земли! Убей его!
Генрих спрыгнул с коня и решительно вошел в холодную быструю воду потока.
На обоих берегах люди затаили дыхание.
Король подошел к Лехлавару и начал взбираться на скалу. Он карабкался осторожно, он не хотел поскользнуться и сломать ногу: предсказание, сбывшееся хотя бы на четверть, уже сбылось.
Через несколько минут Генрих был на вершине Лехлавара.
Он поглядел на тот берег, где сгрудились ирландцы, и громко, на всю долину, воскликнул:
– Ну, кто еще верит басням этого Мерлина?
Генрих умел найти и приблизить людей, которых считал надежными исполнителями своей воли. К примеру, он отдал пост мэра Лондона простому суконщику Фитц-Алвину, англосаксу, а не норманну, потому что тот был решителен, умен и пользовался популярностью среди ремесленников и торговцев. И Фитц-Алвин оставался мэром столицы двадцать четыре года.
Еще одним простолюдином, вознесенным королем, был Томас Бекет.
Томас Бекет
Его отец Гилберт Бекет был торговцем, состоятельным и богобоязненным. Сыну он смог дать хорошее по тем временам образование, отправив его в Оксфорд. Юный долговязый студент, ростом сто восемьдесят сантиметров, что делало его одним из самых высоких людей в стране, понравился архиепископу Кентерберийскому Теобальду. Тот послал его изучать теологию в Париж и Болонью. Томас провел там несколько лет. Еще одно свидетельство того, насколько широк и цивилизован был мир XII века, если юноша низкого происхождения мог учиться в трех странах.
Томас вернулся, зная не только богословие и церковное право; он говорил на нескольких языках, изучил и науки светские, в той мере, в какой они тогда преподавались. Но главное, он научился одной из важнейших средневековых наук – риторике.
Теобальд, довольный успехами Томаса, сделал его архидьяконом в Кентербери, что не требовало пострига. Бекет оставался мирянином, хотя Теобальд собирался сделать его в дальнейшем епископом. Пока же он исполнял особые поручения Теобальда, что способствовало раскрытию его способностей и росту известности в церковных кругах. Особенно он отличился, когда архиепископ послал его с секретной миссией к римскому папе, чтобы уговорить того оказать поддержку Матильде и Генриху.
Бекет понравился королю, и эти два молодых человека, умных, образованных, честолюбивых и сильных, сблизились. В обход знатных вельмож
Правда, в то время пост канцлера не был столь высок, каким он стал впоследствии. Эта должность означала лишь главенство в королевской канцелярии, где числилось всего два писца. В его обязанности входила регистрация королевских актов и проверка документов.
Обстоятельства способствовали превращению поста канцлера в один из важнейших в королевстве: с укреплением власти на местах, расширением прерогатив судов и ростом привилегий городов объем официальной переписки возрос в несколько раз. Бекет разделил громадный зал канцелярии на каморки, в которых сидели писцы, и число их в течение нескольких недель выросло до пятидесяти двух. Названная цифра может показаться смехотворно малой, однако для средневековой Англии это было первое крупное учреждение, центр информации о делах государства, нервный узел, в котором сходились все нити из графств. Молодой канцлер (в 1153 году Бекету было тридцать пять лет) проводил целые дни в своем «министерстве», принимая просителей, подписывая документы, утверждая судебные решения. Слава о деловых качествах канцлера и его влиянии на короля распространилась по всей Англии.
Зная о дружбе короля с канцлером, вся знать королевства стремилась сблизиться с Бекетом, и тот купался в лучах своей популярности. Он держал открытый стол, и ежедневно у него за обедом собиралось несколько десятков человек. Он нанял лучших поваров, одевался у лучших портных – это был вельможа из вельмож, изысканный, образованный и деловитый. Он быстро разбогател. Хронисты обычно обходят молчанием источники этого обогащения, хотя Бекет явно использовал свое «служебное положение» – ведь земель у него не было.
Король и долговязый канцлер были во многом похожи. Генрих был неутомим в делах, Бекет тоже был неутомим. Оба были тщеславны, горды, умны. Дружбе не мешала и разница в возрасте, она достаточно компенсировалась тем, что младший друг был королем. К тому же Бекет был всегда нужен Генриху: логика его была безукоризненна, и он умел идти на разумные компромиссы – это качество у короля отсутствовало. Надеясь сделать сговорчивее вельмож, недовольных тем, что делами государства правит церковная крыса низкого происхождения, Генрих, отправляясь с армией во Францию, дабы в очередной войне с Людовиком Французским доказать свои права на Тулузу, поручил Бекету командование передовым отрядом из семисот рыцарей. Ко всеобщему удивлению, Бекет оказался умелым командиром, заставил непривычных к дисциплине рыцарей совершать трудные переходы и подчиняться его приказам. Во главе своего отряда он первым ворвался в пролом стены и захватил Тулузу. Король был доволен. Но для рыцарей их командир не перестал быть спесивым плебеем. Вынужденные подчиняться ему в походе, они делали все, чтобы очернить его в глазах короля. Особую ненависть к Бекету питал некий Реджинальд Фитц-Урс, буйный норманн, который воспринимал приказания простолюдина как личное оскорбление.
Томас Бекет и Генрих II. Миниатюра
Вершиной успехов Бекета была его поездка во Францию после окончания войны. Чтобы установить мир с Людовиком, который не мог простить Генриху истории с Элеонорой, английский король предложил женить своего старшего сына Генриха, которому только-только исполнилось восемь лет, на семилетней дочери Людовика от второго брака.
Посольство Бекета должно было поразить французов. Свита его состояла из двухсот рыцарей. Позади ехало восемь больших повозок, влекомых четверками коней. В одной из повозок находилась походная кухня со штатом лучших поваров, в другой – церковь, две были наполнены бочками с добрым английским пивом, в остальных хранилась посуда, одежда и утварь посольства. Впереди выступали оркестр и хор мальчиков.