12 лучших рассказов о Шерлоке Холмсе (по версии автора)
Шрифт:
Так прошли восемь недель. Я переписывал статьи об Аббатах, об Арчерах и Артиллерии, об Архитектуре и Аттике, и уже надеялся, что скоро смогу добраться до буквы Б. Я почти заполнил полку исписанной бумагой, но внезапно все закончилось.
– Закончилось? – встрепенулся Холмс.
– Да, сэр. Аккурат, сегодня утром. Я пришел на работу, как обычно, в десять часов, но дверь была заперта, а к ней пришпилено объявление. Вот оно, вы можете прочитать сами.
Мистер Вилсон протянул небольшой кусок белого картона с надписью: «Союз рыжих распался. 9 октября 1890 года».
Мы
– Не вижу ничего смешного! – воскликнул наш клиент, вспыхивая до корней своей пылающей шевелюры. – Если вы не можете придумать ничего лучше, чем смеяться надо мной, то я поищу помощи где-нибудь еще.
– Нет, нет, – Холмс толкнул его обратно в кресло. – Я бы не хотел отказываться от расследования вашего случая. Он очень необычный. Но есть в нем, извините за мои слова, что-то забавное… Расскажите, какие шаги вы предприняли, когда нашли эту карточку на двери?
– Я был поражен, сэр. Я не знал, что делать. Я обошел соседние конторы, но никто из них, похоже, ничего не знал о мистере Россе. Наконец, я пошел к домовладельцу и спросил, может ли он рассказать мне, что сталось с Союзом рыжих. Он сказал, что никогда о таком не слышал.
«Как же так? Они ведь арендовали у вас комнату под четвертым номером».
«А, тот рыжий человек… Вы говорите, его фамилия Росс?»
«Да»
«Мне это джентльмен представился Уильямом Моррисом, – сказал он. – Он был адвокатом и снимал здесь временное пристанище, пока ремонтировали его новое помещение. Он съехал вчера».
«Где его найти?»
«Он оставил мне адрес, да. Дом 17 по Кинг-Эдуард-стрит. Это недалеко от собора Святого Павла».
Я пришел по этому адресу, мистер Холмс, но обнаружил там фабрику искусственных коленных чашечек. Никто из ее работников никогда не слышал ни о мистере Уильяме Моррисе, ни о мистере Дункане Россе.
– И что вы сделали дальше? – спросил Холмс.
– Пошел домой. Спросил совета у своего помощника. Но Винсент ничем не мог мне помочь. Он высказал мысль, что возможно, объяснения пришлют мне по почте, но мне этого мало, мистер Холмс. Мне обидно потерять такое место без борьбы! Я слышал, что вы достаточно хороши, чтобы давать советы людям, которые в них нуждаются, поэтому сразу же поспешил к вам.
– И вы поступили мудро, – сказал Холмс. – Этот случай чрезвычайно примечателен, и я буду счастлив изучить его. Судя по тому, что вы мне рассказали, здесь возможны более серьезные проблемы, чем может показаться на первый взгляд.
– Более серьезные?! – возмутился мистер Джэбез Вилсон. – Вам мало того, что я потерял четыре фунта в неделю?!
– Что касается вас лично, – заметил Холмс, – не вижу причин быть недовольным Союзом рыжих. Насколько я понимаю, благодаря этому Союзу вы уже стали богаче примерно на тридцать фунтов, не говоря уже об энциклопедических знаниях, которые вы получили по каждому предмету, записанному под буквой A. Вы ничего не потеряли из-за них.
– Нет, сэр. Но я хочу узнать, кто они такие, и какова цель их дурацкой шутки. Это была довольно дорогая шутка, потому что она стоила им тридцать два фунта.
– Мы постараемся прояснить для вас эти моменты. Но прежде позвольте пару вопросов, мистер Вилсон. Этот ваш помощник, Сполдинг… Это ведь он первым привлек ваше внимание к объявлению? Как долго он работал у вас на тот момент?
– На тот момент? Пожалуй, около месяца.
– Как вы его наняли?
– Он пришел по объявлению.
– И был единственным претендентом?
– Нет, претендентов была целая дюжина.
– Почему же вы выбрали именно Сполдинга?
– Так я же объяснял в самом начале: он согласился работать за половину жалования.
– И это было его единственное преимущество перед остальными.
– Да, единственное. Но для меня существенное, ведь я уже говорил, что дела шли неважно…
– Да, да, я помню, – перебил Холмс. – Что он за человек, этот Винсент Сполдинг?
– Невысокий, крепкого телосложения, очень шустрый… Не замечал, чтобы он брился, хотя ему не меньше тридцати. А, вот еще что! У него на лбу белое пятно от кислоты.
Холмс выпрямился в кресле, не скрывая сильного волнения.
– Вы когда-нибудь замечали, что у Сполдинга проколоты уши?
– Да, сэр. Он сказал мне, что когда был мальчишкой, уши ему проколол один бродячий цыган.
– Этот человек все еще живет у вас? – спросил Холмс.
– Да, сэр. Куда же он денется? Я вот только что оставил Винсента в ломбарде.
– Он хорошо приглядывал за ломбардом в ваше отсутствие?
– Не на что жаловаться, мистер Холмс. Но ведь я уже объяснял вам, что по утрам к нам почти никто не заходит, все больше вечером…
– Достаточно, мистер Вилсон. Я должен поразмышлять и навести справки. Это займет день, от силы два. Сегодня суббота, а значит, к понедельнику мы сможем завершить расследование.
– Ну, Ватсон, – спросил Холмс, когда наш посетитель попрощался и вышел из комнаты, – что вы обо всем этом думаете?
– Вообще ничего не понимаю, – откровенно ответил я. – Это самое загадочное дело, с которым мы сталкивались. Ну, ведь не может же это быть шуткой, в самом деле…
– Как правило, – заметил Холмс, – чем более странным кажется случай, тем менее загадочным он оказывается на поверку. И наоборот: банальные, невыразительные преступления – вот, что по-настоящему озадачивает. Подобрать ключ к их разгадке так же сложно, как найти в толпе человека с самыми заурядными чертами лица и без особых примет.
– Что же вы собираетесь делать? – спросил я.
– Курить, – ответил он. – Это дело можно разгадать за три трубки. Прошу вас не разговаривать со мной в течение часа.
Он свернулся калачиком в кресле, подтянув тонкие колени к своему ястребиному носу, и сидел с закрытыми глазами, а его черная глиняная трубка торчала наружу, как клюв какой-то странной птицы. Спустя какое-то время я решил, что Холмс заснул, но внезапно он вскочил со стула и положил трубку на каминную полку.
– Сарасате сегодня днем играет в Сент-Джеймс-холле, – сказал он, как бы невзначай. – Как вы думаете, Ватсон, ваши пациенты смогут прожить без вашего внимания несколько часов?