12 религий, которые меняют мир сегодня. Все об их истории, учении, практиках и значении. 2-е издание

Фишер Мэри

Абсолютистские и либеральные интерпретации

В рамках каждой веры люди часто находят различные формы интерпретации их традиции. Сторонники ортодоксального подхода выступают за сохранение исторической формы своей религии, строго следуя установившимся обрядам, практикам, нормам и символам веры. Тех же, кто противостоит влиянию современности и утверждает, что их верования должны быть восприняты как историческое ядро их религии, можно назвать абсолютистами. В наше время многие чувствуют, что кардинальные изменения в современной индустриальной культуре угрожают их идентичности как представителям сложившейся социальной группы. Распад семейных отношений, потеря географической укорененности, разложение традиционных моделей поведения и утрата личностного самоконтроля – все это явления, весьма и весьма пугающие. Чтобы обрести стабильную почву, некоторые люди могут придерживаться сложившихся

религиозных учений или практик, восходящих к прошлому. Религиозные лидеры могут поощрять тенденцию к строгости и жесткости, провозглашая себя абсолютными авторитетами или уверяя людей, что священные писания следует понимать буквально и что в них заключена вся полнота истины. Они могут поощрять и антипатию, и даже враждебность к другим религиозным традициям.

Термин фундаментализм часто применяется к этому избирательному отстаиванию отдельных частей религиозной традиции и ненависти к представителям других религий. Подобное использование этого термина ошибочно, ибо никакая религия не основывается на ненависти к другим людям, и поэтому те, кого именуют «фундаменталистами», на самом деле могут и не сознавать истинной основы своей религии. Так, мусульманский «фундаменталист», настаивающий, чтобы женщины носили чадру, на самом деле заимствовал это учение не в священном писании ислама – Коране, а в исторических культурных практиках ряда мусульманских стран. «Фундаменталист»-сикх, сконцентрировавший внимание на внешних атрибутах, например ношении тюрбана, меча (кинжала) и стальных браслетов, упускает из виду главные постулаты учения сикхских гуру о приоритете внутренней, а не внешней стороны религиозной практики. Индуистский «фундаменталист», противящийся присутствию христианских миссионеров, ведущих активную работу среди бедных, игнорирует один из основополагающих принципов древнеиндийской религии – весьма толерантное утверждение, что существует множество путей, ведущих к одной и той же универсальной истине. Преподобный Вальсон Тампу (Thampu), издатель индийского журнала Traci, пишет, что этот избирательный тип религиозного экстремизма «абсолютизирует то, что является духовно или этически излишним в религиозной традиции. С другой стороны, подлинный духовный энтузиазм или рвение поднимают на щит все, что выражает духовную сущность религии». [33]

33

Rev. Valson Thampu, “Religious Fundamentalisms in India Today,” Indian Currents, November 2, 1995, p. 3.

Другая проблема использования термина «фундаментализм» сводится к тому, что он имеет специфическую протестантско-христианскую коннотацию. Движение христианских фундаменталистов возникло в конце XIX века в качестве ответной реакции на либеральные тенденции, в частности – историко-критическое изучение Библии, о котором будет сказано далее. Другие названия носят более ярко выраженный межкультурный характер, например «абсолютист», «экстремист» или «реакционер», – в зависимости от конкретной ситуации.

Ангелы плачут

Когда совершается убийство неповинных людей, женщин и детей только из-за того, что они принадлежат к другой расе, у них другие цвет кожи или национальность, или вера, суть которой большинство из них едва ли когда-нибудь поймет и духом которой они вряд ли проникнутся; в случае, когда само название религии используется в качестве прикрытия безмерных политических амбиций или ненасытной алчности, когда слава Аллаха утверждается посредством бочки с порохом; когда набожность становится синонимом скаредности, а мораль кроется под маской выгоды и целесообразности, где бы это ни происходило – в Югославии или Алжире, в Либерии, Чаде или на прекрасной земле Судана, в Лос-Анджелесе или в Абудже, в Кашмире или Конакри, в Коломбо или Котабато, – всюду Бог отступает, а сатана торжествует; ангелы плачут, а души трепещут в испуге; и во имя Бога люди творят бесчеловечные деяния, а благодать и красота жизни претерпевают насилие и разбой.

Доктор Саид З.Абедин, директор Института по делам мусульманских меньшинств. [34]

34

Dr. Syed Z.Abedin, “Let There be Light,” Saudi Gazette, Jeddah, June 1992, reprinted in Council for a Parliament of the World’s Religions Newsletter, vol. 4, no. 2, August 1992, p. 2.

Те, кого называют религиозными либералами, придерживаются более гибкого подхода к религиозной традиции. Они могут рассматривать священные тексты как плод вполне конкретной культуры и времени, а не глас вечной истины и могут интерпретировать целые пассажи из Писания метафорически, а не буквально. Будучи активистами, они могут выступать за реформирование того, что в их религии официально признается и практикуется. Те, кого называют еретиками, публично выражают позиции, абсолютно неприемлемые для ортодоксальных институтов. Мистики руководствуются своим собственным религиозным опытом, который во многих отношениях может совпадать со всеми вышеозначенными позициями.

Историко-критическое изучение Писаний

В то время как консерваторы склонны строго придерживаться своих священных писаний и воспринимать религиозные традиции как нечто буквальное и абсолютно истинное, либералы вот уже на протяжении нескольких веков придерживаются другого подхода к оценке собственного религиозного опыта и опыта других. Методы исследований, построенных без учета веры, позволили установить, что священные писания представляют собой смесь полемики с оппонентами данной религии, мифов, культурных факторов, этических установлений, позднейших интерполяций, ошибок переписчиков, литературных приемов, подлинно исторических фактов и столь же подлинного духовного вдохновения.

Чтобы разобраться во всех этих элементах, Библия – а впоследствии и священные писания других религий – была подвергнута объективному анализу как литературный свод текстов, написанных в определенных исторических и культурных контекстах, а не как абсолютное слово Божье. Этот процесс начался в конце XVIII века и продолжается в наши дни. Одно из направлений исследования – попытка определить подлинные или наиболее надежные версии конкретного текста. Второе направление – выделение исторических слоев текста на основе внешних источников – например археологических находок, – для определения исторических условий и рамок, в которых, по всей видимости, текст был создан, а также установление его авторства и возможных источников, в частности – устной или письменной традиции. Такие исследования могут привести к заключению, что материалы о каком-либо периоде были написаны значительно позже и содержали взгляды этого позднейшего периода или что произведение, известное под именем одного автора, на самом деле состоит из текстов, написанных несколькими авторами. Третье направление исследований выясняет, для какой аудитории данный текст предназначался. Четвертое изучает язык памятника и семантику его слов. Пятое рассматривает вопрос о литературной форме текста, например: это произведение поэтическое или свод законов, история о чудесах, аллегория, притча, гимн, повествование или предание? Шестое сосредоточивает внимание на редакции или издании и организации структуры памятника, а также формировании авторитетного канона, цель которого – служить не только местной общине, но и более широкой аудитории. Седьмое направление рассматривает текст с точки зрения его универсального или современного значения, а не историзма.

Хотя подобные исследования стремятся к объективности, они не обязательно предпринимаются со скептическими намерениями. Напротив, эти формы исследований преподаются на многих семинарах как способ примирения веры и разума.

Встреча науки и религии

Деление интерпретаций религии на абсолютистские, либеральные и скептические тесно связано с развитием современной науки. Как и религия, наука активно участвует в раскрытии универсальных принципов, объясняющих и явления природы и факты бытия. Эти подходы оказывали взаимное влияние друг на друга в древние времена, когда они еще не рассматривались как раздельные дисциплины. И на Востоке и на Западе всегда предпринимались попытки воспринять реальность как единое целое.

В Древней Греции, этом источнике множества «западных» идей, группа мыслителей, которую иногда называют «натурфилософами», пыталась постичь мир через посредство своего восприятия. Напротив, Платон (около 427–347 годы до н. э.) не доверял свидетельствам человеческих чувств. Он проводил в своей системе четкие разграничения: между тем, что воспринимают чувства, и тем, что может быть постигнуто разумом, между душой и телом, видимостью и реальностью, объектами и идеями. В рамках мышления Платона душа имеет превосходство над телом, и деятельность разума предпочтительнее, чем выводы и реакции чувств. Это суждение доминировало в западной мысли на всем протяжении Средних веков, и отсюда следовало основополагающее заключение, что вся природа создана Богом во благо человечества.

В XVII веке знания о природе стали более секулярными (то есть утратили свой сакральный характер), и ученые выработали такие модели вселенной, которые представляли ее в качестве гигантской машины. И тогда человеческий разум мог понять ее устройство, изучая ее составляющие и математически оценивая их свойства. Однако, даже открывая такие свойства, многие ученые рассматривали их в качестве творения Божественного Создателя, или Правителя. Исаак Ньютон (1642–1727), чей закон всемирного тяготения заложил основы современной физики, полагал, что вселенная вечна, поскольку она – эманация «вечного и неизменного существа». Апеллируя к библейским цитатам, Ньютон утверждал, что Бог есть всюду, заключая в себе все сущее, повелевая и управляя всеми вещами.