12 тайн
Шрифт:
Коррин подумала о том, что видела от Чада много хорошего, и подсела к нему на диван. Подобрав под себя ноги, она наклонилась к нему и начала было целовать в шею, но тут же отстранилась.
– Чад! Перестань пялиться на свои чертовы часы.
В заднее окно гостиной постучали.
– Четыре часа, трах по расписанию, – сказал Чад, вскакивая.
– Какого хрена? – спросила Коррин.
– Я хотел, чтоб мы успели съесть рыбу с картошкой.
Коррин смотрела, как Чад открывает окно и помогает
– Все, как ты заказывала, – сказал Чад. – Двое по цене одного. Сегодня твой счастливый день, Коррин.
– Ты смеешься. Да ни за что, хрен тебе, – сказала она.
Дин неподвижно стоял у окна, длинное тощее ничтожество в белой футболке и обтягивающих джинсах.
– Привет, Коррин, – сказал он.
– Пошли вон, – ответила она, подходя к ним. – Убирайтесь на хрен, оба!
Дин застыл, но Чад бросился вперед и, схватив Коррин за руку, потащил на кухню.
– За тобой должок, не забывай. Те два копа сегодня утром снова приходили. Я их чуток подмазал и сказал, что ты на пару дней умотала и им тут ничего не светит. Тогда они отвяли.
Коррин прильнула к Чаду.
– Ты – душка. Вот тебе я и хочу сказать спасибо.
– Так не пойдет, детка. Я помог тебе, ты – мне. И Дину.
Коррин закрыла глаза. Да, она поступит, как обычно. Закроет глаза и представит себе, что она где-то далеко-далеко отсюда.
– Мы договорились?
Она открыла глаза и кивнула.
– Ну, Дин, давай посмотрим, что там у тебя, – сказал Чад, крепко держа Коррин за руку и ведя ее в спальню.
– Прихвати-ка со стола пустую бутылку, – скомандовал он Дину, – она нам может пригодиться.
В спальне Дин сразу уставился на окна.
– У этой жирной коровы картонки на стеклах.
Она почувствовала, что краснеет.
– Да ладно, Дин, – отозвался Чад. – Тебе ж не окна трахать.
Глава 43
Держась за мамину руку, Алиса шлепала по лужам вдоль пруда в Сент-Марнеме. За ними шла вереница уток, привлеченных крошками черствого хлеба, которые разбрасывала Алиса. Она наклонилась, протянула ломоть ближайшим уткам и взвизгнула от восторга, потому что те начали клевать у нее из рук.
– Хватит, – сказала Холли, когда птицы захлопали крыльями совсем рядом. – Брось хлеб в воду.
– Мамочка, уткам же нравится быть со мной, – сказала Алиса.
– Конечно, нравится. Ведь ты их кормишь, – объяснила Холли, отпрыгнув, когда еще две птицы приземлились у ее ног.
– Мамочка, не бойся, – сказала Алиса, радуясь тому, что вокруг шумно суетятся утки. – Они тебя не тронут.
Холли улыбнулась.
– Спасибо, дочка, но, по-моему, мы накормили уже все птичье поголовье Сент-Марнема. Брось остальное в воду.
Алиса разорвала бумажный пакет и вытряхнула остатки хлеба на берег.
– Давай уже пойдем, – сказала Холли, когда к ним понеслись три утки. – Нас бабушка ждет.
Холли стала подниматься от воды по окружавшему пруд склону. Увидев это, Алиса напоследок промчалась с брызгами по краю пруда и поспешила за ней.
– Мама, – спросила она, взяв Холли за руку и направляясь вместе с ней к дому Ричардсонов. – Мне надо будет снять грязные сапожки у бабушкиной двери?
– Безусловно.
– Но других у меня с собой нет, так что придется ходить в этих.
– Дома можно ходить в носках.
Алиса на минуту задумалась.
– У меня ножки замерзнут, – сказала она, глядя на маму снизу вверх.
– В доме у бабушки не замерзнут.
– Ага, – ответила Алиса. – У бабушки теплый пол.
– Вот именно, – сказала Холли. – Твоим ножкам будет супертепло.
– А мы не можем сделать такой пол у себя дома?
– Это стоит кучу денег, так что пока вряд ли.
– Дедушка мог бы заплатить. У него полно денег.
– Думаешь? – спросила Холли.
– Он купил мне качели и садовый домик, а папе – машину.
Холли промолчала.
– Он купил бы нам теплый пол, если бы мы его попросили.
– Дедушка не может платить за все, – сказала Холли резче, чем хотела, и Алиса посмотрела на нее с удивлением.
– Когда дедушка что-то покупает, это очень щедро с его стороны, – Холли присела на корточки, чтобы посмотреть дочери в лицо. – Но деньги, Алиса, это еще не все. Гораздо важнее то, что мы вместе и мы счастливы.
– А дедушка говорит, что за деньги можно купить кого захочешь.
– Знаешь, порой дедушка просто ошибается.
Холли взяла дочь за руку и повела по дугообразной, посыпанной гравием подъездной дорожке к дому Фрэнсиса и Кэтрин Ричардсонов. Построенный в стиле ар-деко, он, казалось, с видом превосходства взирал на Сент-Марнем, возвышаясь над всеми другими городскими зданиями. Доминирующей его чертой были арочные окна, выходившие на длинную открытую террасу первого этажа, где сегодня и планировалось проводить торжество.
У ярко-синей входной двери их уже ждала высокая и стройная Кэтрин Ричардсон – безупречный кремовый брючный костюм, аккуратно взбитые волосы.
– Ты кормила уточек, да? – спросила Кэтрин внучку.
– Три уточки даже подошли и ели у меня из рук, – ответила Алиса.
– Я видела тебя сверху из окна.
– Что же вы не присоединились к нам? – спросила Холли.
– Я не люблю подходить к пруду слишком близко.
– Там очень грязно, бабушка, – сказала Алиса. – Тебе бы пришлось надеть резиновые сапожки, как у меня.