12 тайн
Шрифт:
Кэтрин поджала губы.
– Но я по-прежнему считаю, что история с той девочкой была у Фрэнсиса единственной. Я верила ему тогда и продолжаю верить сейчас. Совращение школьниц – нет. Это не для Фрэнсиса. Я давала ему свободу, особенно после смерти Лили.
Холли сочувственно коснулась руки свекрови.
– Лили? – переспрашиваю я.
– Наша дочь. Она была с нами меньше трех лет. Я до сих пор думаю о ней каждый день, – говорит Кэтрин и, повернувшись к Холли, заканчивает: – И Фрэнсис тоже, я знаю.
– Я вижу это по тому, как он любит Алису, – говорит
Заметив мой недоверчивый взгляд, она добавляет:
– Он ее правда любит, Бен.
– Лили утонула в пруду, выйдя за ворота нашего сада, – поясняет Кэтрин, поворачиваясь ко мне. – Господи, как же мы пытались ее спасти! Женщина, которая подняла тревогу, врачи из клиники – казалось, весь городок старался помочь нам. Но было уже слишком поздно.
Пока миссис Ричардсон говорит, я незаметно посылаю сообщение Мин.
– Фрэнсис обожал ее, как и я. Да, он запугивает женщин, обращается с ними, как с собственностью, а потом безжалостно отбрасывает, но Лили он обожал. Она была по-настоящему его. Может быть, именно поэтому он так ее любил. По той же причине он и в Алисе души не чает.
– Она любит вас обеих, – говорит Холли утешительно.
Кэтрин опускает голову и закрывает глаза. Я представляю, каково ей. Десятилетиями эта боль таилась в глубине ее души, а теперь впервые выставлена напоказ.
– После Лили ни Фрэнсис, ни я не хотели больше детей. Наш образ жизни определился – каждый живет сам по себе. В том, что касалось бизнеса, мы были командой: вместе появлялись на мероприятиях, вместе очаровывали инвесторов. Остальное время было личным. Меня не интересовало, чем занят Фрэнсис.
До ситуации с Холли. Тут мне следовало вмешаться раньше. Как минимум расспросить его, поговорить с ним, – продолжает Кэтрин, поворачиваясь к Холли. – Я была обязана остановить Фрэнсиса, остановить в самый первый день. И с тобой я должна была поговорить раньше, должна была проявить готовность помочь. Глядя на тебя, я видела лишь его очередную победу. Я так ошибалась! Из чистого эгоизма не хотела думать об этом. Просто сказала себе, что этого нет. Боялась представить, что сделает Джейк, если когда-нибудь узнает. Он и без того страшно обижен на отца.
– Вы сделали все, чтобы поддержать нас с Джейком.
– Поддержка со стороны отца обошлась очень дорого.
– Зато у Джейка есть вы.
– Спасибо, конечно, – говорит Кэтрин, – но меня всегда мучили сомнения, я не знала, все ли я делаю правильно, не переусердствовала ли в своих попытках заменить ему мать.
– Так Джейк не знает? – спрашиваю я.
Кэтрин качает головой.
– Он был нашим сыном.
– С Фрэнсисом у него сложные отношения, но вас Джейк любит, – говорит Холли.
Раздается сигнал телефона, я извиняюсь и, отойдя в сторону, читаю сообщение Мин. Она прислала заметку из «Ричмонд Таймс» – более чем тридцатилетней давности – о смерти Лили. Я смотрю на фото голых деревьев на покрытых мокрой грязью берегах пруда и чувствую все убожество того дня. Вдоль воды протянута грязная и рваная полицейская лента. От черно-белых газетных снимков веет беспросветностью.
В заметке сказано, что первой на месте трагедии оказалась некая Мэри Хесс, приехавшая в Сент-Марнем на один день. Она и вытащила тело Лили из воды. Несмотря на все усилия, приложенные и ею, и медиками из ближайшей клиники, спасти двухлетнюю девочку не удалось. Прямо на берегу была констатирована ее смерть.
В самом конце цитируются слова сочувствия сотрудника муниципалитета. Власти обязались всесторонне изучить вопрос безопасности и рассмотреть все возможные варианты ее обеспечения, включая сооружение ограды или даже осушение пруда. Судя по тому, что мы с Холли только что видели, с тех пор ничего не изменилось. Тот страшный день сказался на жизни многих людей, но я сомневаюсь, что он отмечен чем-то, кроме маленькой таблички на деревянной скамейке.
Я пролистываю экран до конца заметки, где есть фото дома Ричардсонов, Сент-Марнема и – расплывчатое изображение Мэри Хесс.
Я гляжу на него с ужасом.
Глава 75
Тук-тук-тук.
Тук-тук-тук.
Стук в дверь веранды прерывает мои мысли. Я выключаю экран и быстро кладу телефон в карман куртки.
После третьего тук-тук-тук дверь открывается. На пороге появляется Фрэнсис Ричардсон.
– Мерзавец! – ору я.
Вне себя от гнева я бросаюсь к нему через всю комнату.
– Бен, не надо! – кричит Холли, когда я перепрыгиваю через белый диван, оставляя на нем грязный след, и с разбега налетаю на Ричардсона. Мой рост метр восемьдесят три, так что ускорение получается немаленькое. Ударом кулака я крушу ему челюсть, и он падает прямо в дверном проеме. Наклонившись, я поднимаю его и снова бью. Его голова откидывается назад, и кровь брызжет на белый каменный пол. Он сползает по дверному косяку, но я снова вздергиваю его на ноги и, размахнувшись, бью в третий раз.
Холли оттаскивает меня в сторону. Только тогда я слышу крик Кэтрин.
– Хватит, – просит она. – Хватит.
Глава 76
Немедленно вызови такси, поезжай в детский сад и позаботься о безопасноси Алисы, – говорю я Холли, перешагивая через Фрэнсиса Ричардсона и выходя в коридор.
– Алисы? – переспрашивает Холли.
– Нужно, чтобы она была в безопасности, – повторяю я уже из прихожей. Кэтрин подходит к невестке.
– Давай я тебя отвезу, – говорит она, беря Холли за руку. – Мы будем там мгновенно.
Я выбегаю из дома.
– Бен, ты куда? – кричит Холли мне вслед.
– Береги Алису! – кричу я и мчусь по подъездной дорожке.
Я решаю, что быстрее всего доберусь до Хадли, если побегу по Нижней улице. Лавируя между скопившимися на дороге машинами (именно сейчас все везут детей в школу), я спешу по берегу вдоль рощи. В голове калейдоскоп картинок: мне восемь лет, я выбегаю из-под деревьев, и палящий зной обжигает мне шею; автомобиль Холли сбивает Майкла; лица Ника и Саймона; мама, падающая на рельсы перед поездом 8:06 на Ватерлоо.