19 Длинная ночь
Шрифт:
– Дагрит да Шадо? А что, Гвайр тоже здесь, или племянничка одного отпустил?
– Был здесь, - аккуратно пошевелил плечами Валентин, - но его боевики еще три года назад отправили... куда там ваши попадают.
У маркизы сделалось сложное выражение лица:
– С одной стороны, новость скорее хорошая, а с другой мне обидно. Я не успела пересчитать ему зубы кулаком, очень жаль, давно мечтала. И как досадно, Полина, что брачный договор с вами невозможен для меня по вашим законам. Я не могу даже вызвать Дагрита на дуэль. Будь мы с вами в браке, я послала бы ему вызов, хоть и за вашу разбитую гитару, самое большее через час после вступления договора в силу.
– Это все очень мило, -
– Ну, начинается, - вздохнул князь.
– Она имеет право распоряжаться имуществом, и это имущественная сделка.
– Мгм, - невозмутимо кивнул байкер, - например, совершить покупку недвижимости или иной собственности, равноценной проданной, - и он вопросительно глянул на князя.
– Да, разумеется, - ответил Димитри с ровным лицом, - в границах края или иных земель империи.
Полина решила напомнить о себе и своем мнении по вопросу:
– Пока что она, то есть я, хочу просто отсоединить свое имя от портала и дать делу возможность развиваться более свободно. Цель всех переговоров именно эта.
– Мистрис Полина, но я же смогу у вас спрашивать совета?
– вдруг подал голос Айриль.
– Ну конечно, - ответила она с улыбкой.
– Никаких проблем.
– Интересно, сын, есть на свете люди, которые не готовы тебе помогать?
– заметила Онтра с несколько саркастичной усмешкой.
– Для этого ему нужно было родиться здесь, - нейтрально заметила Полина
Валентин с очень странным выражением лица покосился на маркизу, но ничего не сказал. Он несколько демонстративно пожал руку Айрилю и заявил ему во всеуслышание "ну ты звони, если что". Айриль ответил на рукопожатие, вручил свою визитку и ответил:
– Ты тоже звони. И приезжай.
Остальные обменялись с ним визитками и договорились собраться снова после того, как будут подсчитаны обороты и составлены черновики новых контрактов. Встреча подошла к концу. Димитри, строя портал в Приозерск, заметил:
– Бедный Айдиш, как же он теперь без секретаря...
– Пока я не принял дела, он еще не бедный, - с оптимизмом заявил Айриль да Юн, - вполне можно успеть кого-нибудь найти, у школы несложная документация, я все объясню.
– Услышав это, Полина чудом удержалась от фейспалма.
А через несколько дней Айриль пригласил в Адмиралтейство Асю и Василия и предложил начать легализацию портала прямо с зимнепраздника, с публичным объявлением о выходе из подполья, и о доступности для саалан развлекательных мероприятий, услуг и товаров местного производства, а для жителей края точно так же доступность товаров и услуг саалан. Объявление предполагалось вешать на главной странице портала, а политику доступности менять явочным порядком.
Тем же вечером Полина получила от Аси короткое письмо: "Просто усынови его и все, так всем будет легче". Онтра, услышав эту идею, только засмеялась: "у этого мальчика все наоборот, второй отец у него есть с рождения, а вторая мать появилась перед днем совершеннолетия". Она, конечно, была не против. Валентин, узнав об этом, выразился кратко: "межгалактической силы коза. Не мать, а..." - и махнул рукой. Обсуждалось это, естественно, на кухне Лейшиной под кофе с печеньем. И Валентин, закрыв для себя тему с "бедным пацаном и его дурой-матерью", как он определил Айриля и Онтру, перешел к самой неприятной из всех тем, заботивших оппозицию.
– Марина, устрой мне встречу с Ведьмаком.
– Зачем тебе?
– удивилась Лейшина.
– Про Полю поговорить хочу.
– Валя, смысла в этом нет, но если ты хочешь...
– Марина пожала плечами и понесла джезву в раковину.
–
– Даже если смысла не будет, сказать все равно надо.
В среду на той неделе я отожгла так, что до сих пор неприятно вспоминать. Димитри весь декабрь был одновременно веселым и каким-то рассеянным. Я думала и гадала, чем это могло быть вызвано, потому что ну не считать же поводом для оптимизма полные подвалы оборотней в столице края, а потом поняла. Эта рыжая с журфака, Инга, к которой он постоянно уходил в город вечерами, и которую пару раз замечали в его коридоре дежурные гвардейцы, была достаточной причиной. Меня перекосило от этого сразу и очень всерьез. Не то чтобы я хотела оказаться на ее месте, как бы он ни был хорош собой, но мне было неприятно думать, что он тут жизни радуется, вот после всего, что было и как он поучаствовал в моей собственной жизни. Наверное, у меня на лице это все было написано достаточно понятно, потому что Дейвин, поймав меня после развода по нарядам, сказал, чтобы я держала лицо ровнее, потому что на мне написано не только, что я чувствую, но и к кому именно. И добавил, что магическая знать саалан такой несдержанности не прощает, и мне может быть тяжело среди них, если я не научусь или легче относиться к происходящему, или хотя бы лицо держать. Меня еще хватило на то, чтобы сказать ему спасибо и пообещать подумать, как выполнить его совет. Но как только он отошел достаточно далеко, я рванула к Полине, решив, что оружие подождет часик, пока она меня соберет. Было очень обидно. Это я ей и сказала прямо с порога. Что Дейвин уже достал своими придирками, что у князя роман с какой-то рыжей, и по слухам, она с журфака, а я никто, и рыжего хвоста у меня больше нет, а есть только челка мышиной масти под форменным зеленым беретом.
– Никто?
– прищурилась она.
– И то, что вокруг тебя четыре года водят хороводы, тебе не мешает такое заявлять?
– А толку мне с того?
– фыркнула я.
– Это не внимание, это издевательство. Они от меня требуют, как от мага, а я уже давно не маг, и магом не буду больше никогда, чего они все пристали-то. И хотят столько, как будто у меня уже их гражданство и титул, и за каждым моим словом следят так, что ничего человеческого мне больше нельзя.
Я поняла, что лучше было заткнуться фразой раньше, слишком поздно. Полина медленно положила на стол ручку, соединила пальцы на столе, так же медленно повернула ко мне голову и посмотрела мне прямо в глаза.
– А человеческое - это как? Не следить за помелом, не думать, что делаешь, затыкаться и приходить в себя только после оплеухи? Ходить распустехой, пока не пнут, ныть, жаловаться и срываться в базарный крик или полный беспредел по поводу и без? Пытаться сдать себя на передержку кому попало и вешаться на руки с грязной истерикой любому, кто согласен взять на свою шею ответственность за драгоценную тебя? Делать фетиш из своих эмоций и устраивать позорный цирк на ровном месте каждый раз, когда представится повод? Это ты называешь человеческим поведением?
Я судорожно втянула воздух, загоняя слезы обратно в глаза.
– Да у меня, может, вся жизнь к черту полетела четыре года назад, а ты...
– А я должна быть тебе благодарна за участие в моей судьбе, так?
– с ледяным раздражением спросила она.
– У меня, значит, благодаря тебе, все зашибись и сплошная клубника в шоколаде, правда?
Я обозлилась.
– А тебя никто даже не просил об этом. Могла бы, между прочим, лицо попроще сделать и сказать честно, что ты думаешь. И если так уж до конца - я в жизни не поверю, что это князь тебя заставил отдать портал своему человеку. Это твое решение. Ты сама так выбрала.