1941. Забытые победы Красной Армии (сборник)

Заблотский Александр

23 ноября на южном фланге советско-германского фронта летчики-черноморцы серьезно «проредили» III группу 77-й эскадры пикирующих бомбардировщиков. Во время бомбежки аэродрома Спат в Крыму было повреждено двенадцать Ju.87, в том числе два подлежали списанию (№№ 6321 и 5813, соответственно 85 % и 80 %). Остальные (№№ 0584,6323,6318, 5598, 5656, 6320, 6218, 6282, 6317 и 6326) получили повреждения от 10 %) до 25 %. [264] Этот успех на счету экипажей 2-го мтап ВВС ЧФ. Хотя девять ДБ-Зф, базировавшихся на Таманском полуострове, прошли до цели почти 400 километров, для немцев удар оказался внезапным. Прямым подтверждением этому служит тот факт, что на аэродроме были ранены два пилота «штук» – лейтенант X. Эндлих и обер-ефрейтор Ю. Мир. Советские летчики сбросили с высоты всего двести метров 90 ФАБ-100, которые накрыли все летное поле. Немецкие зенитчики открыли огонь с опозданием, но все-таки смогли сбить «ильюшин» комэска капитана Ф. Е. Острошапкина. Экипаж в полном составе попал в плен, но в январе 1942 года все члены экипажа сумели бежать из пересыльного лагеря и выйти по льду Азовского моря к своим. [265]

Выдающийся по эффективности налет совершили советские летчики 13 декабря 1941 года. На аэродроме Клин были полностью уничтожены семь Bf.l09F-2 из состава второй группы JG52 (№№ 5710, 5757, 6714, 9707, 12847, 12905 и 12908) и шесть Bf.l09E испанского отряда 15./JG27 (№ 0843, 1272, 1646, 4143, 5117 и 6341). К ним с большой долей вероятности можно добавить три Hs.l26B-l из состава разведывательного отряда 2.(Н)/23 (№№ 3447, 4316 и 4367). Эти машины числятся по сводкам потерь как уничтоженные 14 декабря своими войсками при отходе. Однако с высокой вероятностью, причиной того, что матчасть была «не в строю», стали повреждения, полученные при налете накануне.

Как уже отмечалось выше, в результате некоторых наших налетов потери личного состава противника были весьма велики – несмотря на незначительный урон в материальной части. Об одном из таких эпизодов, имевшем место 5 декабря, рассказывается в истории 1-й бомбардировочной эскадры «Гинденбург»:

«Незначительное число пригодных для зимней эксплуатации аэродромов на северном участке фронта вынуждало концентрировать на каждом относительно большое число самолетов. Этим обстоятельством пользовались русские, атакуя базы преимущественно по ночам. В одном из таких налетов 5 декабря сильно пострадала третья группа на аэродроме Дно. Одна бомба попала прямо в убежище роты аэродромно-технического обслуживания, вторая, неразорвавшаяся – в бункер штаба группы. Разрушенные сооружения, несколько убитых, большое число легко и тяжелораненых – вот трагический итог налета». [266]

Документы военного архива Германии подтверждают написанное: 7 человек убито и 29 ранено.

В кампании 1941 года было еще несколько случаев больших потерь личного состава Люфтваффе на земле. На том же аэродроме Дно 23 сентября под бомбы угодила колонна снабжения ВВС 8/IV. Трое военнослужащих были убиты, 16 ранены.

5 ноября серьезно пострадали авиатехники отряда ближней разведки 9.(H)/LG2: четырнадцать убитых и столько же раненых. 16 июля на аэродроме Орша не повезло отряду 5.(Н)/23.

Потери составили 12 человек, половина из них убитыми. Десятью днями ранее, 6 июля, на аэродроме Двинска моторизованный строительный батальон ВВС специального назначения 8/VI в результате налета потерял 17 человек, в том числе четверых ранеными.

Надо заметить, что потери собственно летного состава при бомбежках аэродромов были явлением довольно редким. Члены летных экипажей гибли, как правило, лишь в случае внезапного нападения. Поэтому заслуживает отдельного упоминания налет на передовую площадку Овишчи 23 июля. Там погиб один и ранены трое летнабов из отряда 2.(Н)/23. К этим потерям следует добавить еще троих раненых авиатехников. В немецких документах особо отмечен случай исключительного невезения летчика-истребителя обер-лейтенанта Георга Руланда из первой группы «Зеленых сердец». 7 июля его «фридрих» (№ 5494) был сбит в районе Порхова. Пилот спасся и благополучно вернулся в часть – но лишь для того, чтобы погибнуть под советскими бомбами при налете.

Надо сказать, что в 1941 году Люфтваффе теряли самолеты на земле не только от бомб и «эресов» советских летчиков. Несколько раз на немецких аэродромах рвались снаряды нашей дальнобойной артиллерии.

В этой связи интересный случай описан в истории 18-й танковой дивизии вермахта. [267] Вообще, следует сказать, что нередко в источниках, напрямую не связанных с Люфтваффе, можно найти весьма любопытную информацию. Это относится как к документам немецких сухопутных войск или Кригсмарине времен войны, так и к современным печатным изданиям. Итак, историограф (и, заметим, ветеран) 18-й танковой дивизии Вольфганг Пауль сообщает, что 25 июля 1941 года советская артиллерия обстреляла немецкий аэродром и повредила на нем восемь «штук». Судя по тексту, речь идет об аэродроме Шаталово. В сводках же потерь Люфтваффе эта информация не нашла отражения. Однако подтверждение самого факта обстрела имеется. В тех же сводках отмечена гибель на аэродроме Шаталово как раз 25 июля техника разведывательного отряда 3.(F)/31. При этом указана причина – «артиллерийский обстрел»!

31 октября 1941 года в своей утренней сводке Совинформ-бюро сообщило: «На одном из участков Калининского направления дальнобойная батарея под командованием лейтенанта Беликова разгромила вражеский аэродром, уничтожив 14 неприятельских самолетов». Немецкие документы подтверждают этот боевой успех наших артиллеристов. 30 октября 1941 года на аэродроме Калинин от советских снарядов пострадали десять машин неприятеля. Восемь из них – это «Мессершмитты» II группы 52-й истребительной эскадры. Два Bf.l09F-2 (№№ 8174 и 9681) сгорели, два (№№ 8982 и 12886) подлежали списанию, остальные (№№ 9200, 9241, 9587 и 12948) получили менее серьезные повреждения (40–50 %). Под обстрел попали также «Юнкерсы-52» из состава I группы 1-й десантно-высадочной эскадры. [268] Одна «тетка Ю» сгорела (№ 7285), вторая была легко повреждена (№ 6979, 20 %). [269] Как видим, цифра, указанная в сводке Совинформбюро, в целом не так уж далека от истины!

В отечественной военно-исторической литературе достаточно много рассказывается об удачных действиях наших диверсионных групп против аэродромов противника. Мы пока не можем как-то прокомментировать подобные факты применительно к 1941 году. Единственный же случай, когда результат успешного нападения на аэродром известен, относится не к немецкой, а к финской авиации. 29 сентября в Карелии группа разведотдела Карельского фронта произвела диверсию на аэродроме Тикшаозеро, в результате которой был уничтожен истребитель Fokker D.XXI (FR-138) из состава Le.Lv. 10.

Попробуем подвести итог. Как видно из вышеприведенных боевых эпизодов – а нами брались в качестве примеров только очень эффективные налеты, – даже в начальный период войны советская авиация достаточно успешно боролась с самолетами Люфтваффе на земле. К сожалению, следует отметить, что интенсивность действий по неприятельским аэродромам разных объединений нашей авиации была не одинаковой. Так, ВВС Западного фронта уже в первый день войны добились успехов в рейдах на территорию противника. Напротив, экипажи авиации Северо-Западного фронта с 22 июня по 31 июля 1941 года не нанесли ни одного удара по вражеским аэродромам. [270]

Заметим, что теоретически прорыв эскадрильи бомбардировщиков ДБ-3 к самолетным стоянкам на вражеском аэродроме мог иметь куда больший эффект, чем прорыв той же эскадрильи к танковой колонне противника. Ведь самолет, да еще заправленный, представляет собой несравненно более уязвимую цель, чем танк или бронетранспортер.

Все вышесказанное относится только к повседневной боевой деятельности советской авиации. Совершенно другой эффект имели в 1941 году так называемые воздушные операции – то есть совокупность одновременных или последовательных ударов, которые проводились по единому замыслу и плану, по уничтожению вражеской авиации на земле.

Первой такой операцией стал массированный удар ВВС Северного фронта, проведенный совместно с авиацией Краснознаменного Балтийского и Северного флотов. С 25 июня по 1 июля наши летчики атаковали 39 аэродромов на территории Финляндии и Северной Норвегии. Результаты этих налетов были настолько незначительны (пока известно, что у финнов получили повреждения три устаревшие машины [271] ), что ставят под сомнение саму целесообразность проведения такой операции. [272] Сюда же следует добавить и то, что наши ВВС понесли ощутимые потери как в материальной части, так и в опытных экипажах. Плюс ко всему маршал Маннергейм получил нечаянный подарок в виде «казус белли» [273] . Вполне вероятно, что, бросив те же силы на разрушение инфраструктуры портов Финляндии, можно было бы получить куда лучшие результаты. Хотя, признаем, сейчас легко судить об этом, сидя за письменным столом.

Следующий массированный удар по местам базирования Люфтваффе был нанесен 8 июля. Операция проводилась по инициативе Ставки как упреждающая – якобы немцы сами в этот день планировали атаковать наши аэродромы. Всего ВВС КА выполнили 429 самолето-вылетов. Фронтовая авиация нанесла удар по 28, а дальняя авиация – по 14 аэродромам противника.

Третья воздушная операция проводилась с 11 по 18 октября также почти на всех участках советско-германского фронта. Снова поводом к ее проведению был ожидаемый массированный удар немецкой авиации. И только воздушная операция, проведенная на Западном направлении с 5 по 8 ноября, была направлена на ослабление авиационной группировки противника с целью облегчить завоевание господства в воздухе. В качестве целей было выбрано 19 аэродромов, к налетам на которые привлекалось около трехсот боевых самолетов фронтовой и дальнебомбардировочной авиации.

В результате всех этих операций противник, несомненно, понес некоторые потери. Но, во-первых, они не превосходили урона, нанесенного ему нашей авиацией в ходе систематических действий. Во-вторых, как показал опыт и 1941 года, и особенно 1943-го, сложные в планировании, подготовке и исполнении операции, как правило, приводили к большим собственным потерям.

Справедливости ради отметим, что воздушные операции 1941 года, кроме первой «финской», как будто не дают оснований для подобных выводов. Но там численность привлеченных сил и пространственный размах были таковы, что фактически операцией, проводимой, как единое целое, данные мероприятия назвать затруднительно.

Тысячу раз был прав Карл Клаузевиц: «Военное дело просто и вполне доступно здравому уму человека. Но воевать сложно».

Александр Заблотский Роман Ларинцев. Во славу Севастополя!

Отечественная историография Великой Отечественной войны насчитывает тысячи книг и статей. Сотни из них посвящены истории героической обороны Севастополя. И тем не менее прошедшая война таит в себе еще немало интересных и поучительных эпизодов, которые до сей поры остались вне поля зрения историков. Вот и мы хотим рассказать лишь об одном фрагменте 250-дневной севастопольской эпопеи, который с полным правом можно отнести к категории наших «забытых побед».

География сделала Крым ключевой стратегической позицией на Черном море, обладание которой позволяло контролировать весь черноморский бассейн. Появление на сцене военной авиации превратило полуостров в непревзойденный «непотопляемый авианосец». Этот прекрасно понимали руководители Советского Союза, поэтому равнинные просторы степной части Крыма еще до войны служили отличными аэродромами для самолетов ВВС Красной Армии и Черноморского флота. [274] К сожалению, наши неудачи в начале войны привели к тому, что в октябре-ноябре 1941 года эта превосходная аэродромная сеть поменяла хозяев. Теперь на бывших советских авиабазах хозяйничали оккупанты, и с их взлетных полос поднимались в воздух самолеты Люфтваффе.

С началом нового 1942 года ожесточенная борьба за право господствовать в крымском небе велась не только в воздухе, но и на земле. За годы войны аэродромы Крыма, занятые авиацией противника, неоднократно подвергались налетам ВВС Черноморского флота. Так, по аэродрому Саки был произведен 61 удар, по аэродрому Сарабуз – 131, по аэродрому Евпатория – 21. [275]

Следует отметить характерную особенность базирования Люфтваффе в Крыму. Немцы располагали значительные силы своей ударной авиации на аэродромах Саки (Ново-Федоров-ка) и Евпатория, недалеко от линии фронта. С одной стороны, это максимально приближало бомбардировщики и торпедоносцы противника к их вероятным целям, но, с другой, это же и позволяло атаковать данные авиабазы любым самолетам Севастопольской авиагруппы.

До 20-х чисел февраля 1942 года целью черноморцев был только расположенный под Симферополем аэродром Сарабуз. Как раз в это время немецкая авиационная группировка в Крыму оказалась срочно «раздергана» на парирование кризисов, возникших на южном фланге Восточного фронта. Поэтому на другие аэродромы Крыма, кроме нескольких оперативных площадок, авиация противника, скорее всего, не базировалась. Потери же, понесенные противником на аэродроме Сарабуз 15 и 25 января, нельзя однозначно отнести на счет флотских авиаторов.

Ситуация изменилась в феврале. В Саки перебазировались бомбардировщики из состава I./KG100 и торпедоносцы из II./KG26. Когда об этом факте стало известно разведке флота, мы точно сказать не можем. Но уже во второй половине 18 февраля шесть штурмовиков Ил-2 в сопровождении восьми «Яков» и пяти И-16 атаковали бомбардировщики Не-111, обнаруженные на аэродроме воздушной разведкой. Попутно штурмовке подверглась близлежащая станция. По докладам экипажей, было сожжено четыре «Хейнкеля». Учитывая, что в немецких документах потери учитываются с некоторым запозданием относительно фактического события, противник в принципе подтверждает результативность этого налета.