1941. Забытые победы Красной Армии (сборник)
Шрифт:
Еще 16 июля командование Северо-Западного фронта сообщало в Генштаб донесением за № 012:
Новгород, 16.7.41 17 ч. 45 мин.
Первое. Противник силами до одной тд и одной мд окружен и уничтожается в районах Пески, Пирогово, Болоцко, Бараново, Заборовъе.
В границах фронта установлено: до двух-трех тд, трех-четырех мд, трех-четырех пд.
Второе. Армии фронта, завершая разгром окруженного противника в районе Сольцы и прочно удерживая рубеж, занимаемый центром и левым флангом 27 А, остальными силами переходят в наступление [и] концентрическими ударами в направлениях Боровичи, Ямкино, Карамышево и Кудяево, Шахново, Славковичи уничтожают порховскую группировку противника.
Третье. 27 А, прочно удерживая фронт по р. Великая, ст. Ващагино, Высоцкое, Репиново, Шумиха, своей подвижной группой в составе 21 мк с 163 мд с рубежа Ратово, Сево, Жукова нанести удар в общем направлении Славковичи и к исходу 17.7 выйти в район Подсевы, Славковичи, Веретени. В дальнейшем нанести удар во фланг и тыл порховско-сольцской группировки противника.
Начало наступления с указанного рубежа – 21:00 16.7.41.
В случае выхода 163 мд в район Тирева дальнейшее наступление 163 мд начать с занимаемого рубежа.
Четвертое. Справа действуют части 22 ск.
Пятое. Авиации обеспечить сосредоточение и развертывание подвижной группы, по требованию командира 21 мк вести работу на
За командующего войсками СЗФ генерал-лейтенант Н. ВАТУТИН.
Член военного совета СЗФ генерал-майор БОЧКОВ.
За начальника штаба СЗФ генерал-майор СУХОМЛИН. [75]Увы, полностью выполнить этот приказ не удалось – обстановка для советских войск постепенно ухудшалась. В район Порхова уже выдвигался 1 – й армейский корпус, временно переданный в подчинение 4-й танковой группе. К вечеру 17 июля его 11-я и 21-я пехотные дивизии развернулись на исходных позициях восточнее Порхова. На следующий день корпус начал наступление на Дно, и 19 июля эта узловая станция была взята 3-м полком 21-й пехотной дивизии. Правее нее 11-я пехотная дивизия отбросила части 22-го стрелкового корпуса, вышла на Шелонь выше Сольцев и 21 июля, переправившись через Шелонь, вновь заняла город – на этот раз с юга, а не с запада.
Теперь уже ударная советская группировка оказалась под угрозой окружения. Поэтому 20 июля командование 41-го стрелкового корпуса приказало своим дивизиям начать отход за реку Мшага, откуда неделю назад было начато наступление. 70-я стрелковая дивизия отводилась на рубеж Медведь, Шимск, прикрывая шоссе на Новгород. Правее нее, от станции Уторгош до Городище, фронтом на юг занимала оборону 237-я стрелковая дивизия. Ниже Шимска по Шел они развернулась 1-я горнострелковая бригада полковника И. Н. Панкратова.
Однако буквально на следующий день приказ на отход за Мшагу был отменен. Советское командование решило не оставлять захваченный район без боя. Вечером 21 июля все оставшиеся в 21-й танковой дивизии исправные машины были сведены в танковый батальон старшего лейтенанта Крылова. Всего в батальоне собралось 29 машин. Утром 22 июня батальон Крылова был направлен к деревне Скирино в 10 км западнее Сольцев, чтобы вместе со 2-м батальоном 838-го полка 237-й дивизии разгромить вышедшие сюда части 11-й немецкой пехотной дивизии и отбросить их на южный берег Шелони.
Батальон двигался через Луги и Михалкино, имея впереди себя разведку (3 машины). Отступавшие здесь части 70-й стрелковой дивизии не имели никакого представления об обстановке, некоторые командиры считали, что противник уже вышел им в тыл, заняв село Михалкино.
К полудню разведка батальона достигла южной опушки рощи в километре севернее Скирино, где вступила в бой с передовыми частями противника. Бой продолжался 40 минут. Было установлено, что Скирино занято передовыми частями противника силою до мотороты с минометами, двумя крупнокалиберными пулеметами и одной 50-мм пушкой. В бою из трех танков один был уничтожен огнем противника и еще один подбит.
К 13:00 в район боя подошли первые 8 танков старшего лейтенанта Кошелева. Машины с ходу атаковали противника и отбросили его к деревне Скирино, дав возможность батальону
Крылова занять оборону южнее Михалкино. Установить взаимодействие со 2-м батальоном 838-го стрелкового полка или хотя бы связаться с его командиром танкистам так и не удалось. Лишь на марше в районе деревни Луги была встречена рота этого батальона – 50 человек, сильно уставших после дневного марша; выяснилось, что бойцы в течение полутора суток ничего не ели. Командир дивизии отдал распоряжение «присвоить» роту, солдаты были накормлены и отправлены в Михалкино в распоряжение старшего лейтенанта Крылова.
В 14:00 командир дивизии приказал батальону удерживать деревню Михалкино до последнего танка. Через пару часов сюда прибыло подкрепление – взвод из состава 1-й горнострелковой бригады с тремя станковыми пулеметами. К вечеру в лесу южнее деревни Луги был обнаружен и 2-й батальон 838-го стрелкового полка; командир танкового батальона приказал ему занять оборону вдоль железнодорожной насыпи в 2 км к югу от Михалкино. [76] Однако на следующее утро, никого не предупредив, батальон снялся с позиций и исчез в неизвестном направлении.
Утром 23 июля в распоряжение командира танкового батальона прибыл 3-й батальон 252-го полка 70-й стрелковой дивизии – 50 человек с двумя полевыми и двумя противотанковыми орудиями.
В 10:45 того же дня после 20-минутного огневого налета на дороге от Скирино показалась колонна велосипедистов и мотоциклистов силою до двух рот с двумя противотанковыми пушками. Колонна была обстреляна ружейно-пулеметным огнем пехоты, а затем атакована взводом танков младшего лейтенанта Титова. В ходе боя колонна была почти полностью уничтожена, оставив на дороге две противотанковых пушки и два миномета, однако взвод Титова потерял в атаке 7 танков – четыре сгорели, три были подбиты (из последних два удалось эвакуировать, но вечером они были уничтожены немцами в районе деревни Луги). «Размен» оказался явно неравноценным, что было вызвано отсутствием у танкистов пехотной поддержки.
Два танка Т-26 из состава 21 – й танковой дивизии, подбитые в районе Скирино (восточнее Сольцев) 23 июля 1941 года
Бой за Михалкино продолжался до глубокой ночи. Около 18:00 немцам удалось даже ворваться на восточную окраину деревни, но контратакой танков и пехоты они были выбиты оттуда. Однако вскоре деревню пришлось оставить, так как она горела, подожженная артиллерийским огнем противника. Горела и созревающая рожь вокруг деревни. Оставшиеся 10 танков (из них 3 подбитых без хода) заняли оборону на западной окраине Михалкино и по опушке рощи севернее деревни.
В 23:00 командир танкового батальона по радио получил приказ командира 42-го танкового полка об отводе танков с пехотой на деревню Любачь в 5 км севернее – место, откуда началось наше наступление 10 дней назад. Но так как командир стрелкового батальона такого приказа для себя не получил (что естественно – у него не было радио), старший лейтенант
Крылов решил не отходить и продолжать оборону. На этот момент в стрелковом батальоне осталось 20 человек, одно полевое орудие с 10 снарядами и две противотанковых пушки; батальон был вооружен пулеметами, снятыми с подбитых танков. Взвод 1-й горнострелковой бригады тоже исчез. Как записано в журнале боевых действий 21-й танковой дивизии, «остальная пехота, действующая 23.7, рассеялась в неизвестном направлении от артиллерийского и минометного огня противника».
Утром и днем 24 июля немцы трижды атаковали позиции танкового батальона. Только когда к трем часам дня на ходу остался один танк с вышедшим из строя вооружением, старший лейтенант Крылов принял решение отходить. К этому моменту в строю оставалось 44 человека из экипажей подбитых машин и до двух десятков пехотинцев. При отходе батальона в районе отметки 40,8 в столкновении с колонной противника была уничтожена легковая автомашина, 2 противотанковых орудия и 3 миномета, число убитых немцев оценили в 30 человек.
Из журнала боевых действий 21-й танковой дивизии:«К 24:00 24.7.41. личный состав батальона с одним [танком] сосредоточился на КП штадива СТАР. ВЕРЕТЬЕ. ТБ с пехотой 3/252 СП два дня сдерживал пр-ка на этом направлении до последнего танка, чем полностью выполнил поставленную ему задачу.
ПОТЕРИ ТБ в боях за МИХАЛКИНО:
Убитыми 10 человек, из них:
Среднего начсостава – 2 чел.
Младшего начсостава – 4 чел.
Рядового – 4 чел.
Ранеными 12 человек, из них:
Среднего начсостава – 2 чел.
Младшего начсостава – 8 чел.
Рядового – 2 чел.
Потери в материальной части:
Сгорело танков – 23 шт.
Подбито и оставлено на поле боя – 4 шт.
Пропало без вести – 1 шт.»Мы так подробно остановились на этом боевом эпизоде, чтобы подчеркнуть: летом 1941 года различные соединения Красной Армии имели очень разную боеспособность. Во многом это зависело от уровня подготовки и опыта командного состава.
Смешно и грустно читать рассуждения некоторых современных исследователей о том, что причиной поражений Красной Армии летом 1941 года стала трусость командного состава и нежелание солдат воевать. Дескать, если бы стояли все, как один, в упорной обороне, не подаваясь ни на шаг назад, тогда не дошли бы немцы ни до Москвы, ни до Ленинграда, ни до Киева…
Увы, одной стойкости в обороне мало. Стойкость не спасет соединение, если на него обрушится дробящий удар многократно превосходящего противника. А выпадет в обороне одно звено – и, как костяшки домино, начинают рушиться другие. Когда же на флангах и в тылу появятся мотоколонны противника, самая стойкая дивизия будет вынуждена отходить на другой рубеж. А при отходе главную роль играют уже не стойкость и способность держать оборону, а возможность маневрировать, вывернуться из-под удара, не терять связь с подразделениями и вовремя получать информацию о своих войсках и о действиях противника. И здесь нужна не только и не столько личная храбрость командиров, сколько опыт и техническое оснащение – наличие транспорта, средств связи, а также умение всем этим пользоваться.
Мы видим, что решимость танкистов и бойцов 70-й стрелковой дивизии драться до последнего, не отходить без приказа и не бросать товарищей весьма контрастирует с поведением личного состава 237-й стрелковой дивизии, проявившей в боях за Сольцы довольно низкие боевые и моральные качества.
Но почему так произошло? Ведь обе дивизии, и 70-я, и 237-я, относились к соединениям второго эшелона, обе имели примерно одинаковую численность и оснащенность, в каждой половину состава составляли новобранцы. Свести все к ошибкам командира 237-й дивизии, к неправильному управлению войсками или вообще отсутствию оного тоже нельзя – как мы видим, боеспособность подразделений дивизии проявлялась на всех уровнях вплоть до ротного и батальонного.
Выше уже упоминалось, что в 3-м батальоне 252-го стрелкового полка 70-й дивизии к 23 июля осталось всего 50 человек. Командир одной из рот 329-го полка той же дивизии старший лейтенант А. Строилов вспоминал, что к 21 июля у него из 115 человек осталось 25, в том числе он сам, три младших командира и старшина; все взводные были выбиты. [77] А вот в роте 2-го батальона 838-го полка 237-й дивизии, как мы видели выше, на 23 июля осталось целых 50 человек, то есть еще половина боевого состава.
Таким образом, в 70-й дивизии и потери были существенно больше. В данном случае это говорит не о том, что командиры гнали солдат на убой, а как раз наоборот – дивизия успешно сражалась и наступала, нанося противнику ущерб. А вот 237-я дивизия наступала неохотно, не желая и не умея идти в бой без танков, а иногда и с ними.
Однако, обратив внимание на историю обеих дивизий, мы обнаружим в них существенную разницу. 70-я стрелковая дивизия была создана в Приволжском военном округе в 1934 году, принимала участие в советско-финской войне; именно она в марте 1940 года по льду Выборгского залива обошла Выборг с запада, перерезав шоссе на Хельсинки и во многом решив исход кампании. Тогда ею командовал М. П. Кирпонос – будущий командующий Киевским Особым военным округом.
То есть профессиональные действия дивизии в июле 1941 года не удивительны: она имела кадровый офицерский состав, обладающий многолетней довоенной подготовкой и боевым опытом. Попадая в такую среду, даже необученные новобранцы быстро становились солдатами. Напротив, 237-я стрелковая дивизия, сформированная под Петрозаводском весной 1941 года, не имела ни боевого опыта, ни подготовки. Что там новобранцы – даже ее офицеры еще плохо знали друг друга!Здесь уместно вспомнить дивизию СС «Мертвая Голова», действовавшую в составе 56-го моторизованного корпуса. Она была создана в 1939 году на базе различных добровольческих структур СС, в 1940 году получила краткий опыт кампании в Бельгии, но все равно по опыту и уровню подготовки сильно отставала от большинства других немецких дивизий – особенно моторизованных, которые всегда были элитой вермахта. Вдобавок офицеры «Мертвой Головы» не имели военного образования и соответствующей подготовки. Дивизия эта вообще была создана Гиммлером в пику чванливым армейцам, фактически из дворовой шпаны – энергичной, боевитой, уже натасканной на кровь в службе охраны концлагерей, но не имевшей никакого военного опыта.
Ничуть не удивительно, что в первых же боях лета 1941 года «Мертвая Голова», несмотря на свою храбрость и первоклассное техническое оснащение (всегда отличавшее войска СС), понесла большие и неоправданные потери, добившись сравнительно скромных результатов. Вот как отзывается о «Мертвой Голове» сам Манштейн:
«Дивизия также всегда атаковала с большой смелостью и показала упорство в обороне. Позже не раз эта дивизия была в составе моих войск, и я полагаю, что она была лучшей из всех дивизий СС, которые мне приходилось иметь. Ее бывший командир был храбрым солдатом – однако он вскоре был ранен, а позже убит. Но все эти качества не могли возместить отсутствующей военной подготовки командного состава. Дивизия имела колоссальные потери, так как она и ее командиры должны были учиться в бою тому, чему полки сухопутной армии уже давно научились. Эти потери, а также и недостаточный опыт приводили, в свою очередь, к тому, что она упускала благоприятные возможности и неизбежно должна была вести новые бои» [78] .
Перефразируя известную поговорку, можно сказать, что стадо баранов, предводительствуемое львом, будет гораздо боеспособнее стаи львов, не имеющей вообще никакого руководства.
Однако сражение за Сольцы все еще не закончилось. Командование 27-й армии пыталось если не выполнить ранее полученный приказ о наступлении на Порхов и Боровичи, то хотя бы отбросить назад дивизии 1-го армейского корпуса южнее реки Шелонь.
23 июля части 180-й Эстонской стрелковой дивизии при поддержке остатков 21-го и 28-го мотострелковых полков, давно уже действовавших в отрыве от своих дивизий, перешли в наступление на позиции 11-й немецкой дивизии в районе Городок в 6 км юго-западнее Сольцев. 21-й мотополк внезапной атакой овладел совхозом Выботь на дороге, что ведет из Сольцев на Вол от и Старую Руссу. Обходом с запада в деревне Угощь была отрезана группа противника силой до батальона.
Немецкие солдаты на реке Шелонь, август 1941 года
24 июля совместными действиями 21-го мотострелкового и 86-го стрелкового полков группу противника в Угощи удалось уничтожить. К исходу 25 июля мотострелки вышли к берегу Шелони напротив Сольцев, взяв под обстрел город и идущие здесь дороги. «1-му армейскому корпусу, обороняясь, пришлось переправиться на другой берег и местами отступить» – так описывает эти события Хаупт. [79] Развивая наступление, левый фланг 180-й стрелковой дивизии вышел к Шелони у села Рельбицы в 10 км западнее Сольцев и вновь переправился здесь на северный берег. Однако уже на следующий день немцы бросили сюда подошедшую через Дно 126-ю пехотную дивизию 11-го корпуса и закрыли намечавшийся прорыв. Тем временем южнее войска левофлангового 10-го корпуса 16-й немецкой армии успешно наступали от Новоржева на Старую Руссу. Вечером 27 июля немцы заняли станцию Волот. Контратаки потрепанных 163-й моторизованной и 182-й стрелковой дивизий ни к чему не привели, хотя сюда был переброшен 21-й мотострелковый полк, изъятый из подчинения 180-й стрелковой дивизии. 27 июля части 1-го армейского корпуса вышли к озеру Ильмень южнее устья Шелони. К 30 июля войска 27-й армии отошли южнее озера Ильмень на Старую Руссу, а позднее – и за реку Ловать. Отсюда 12 августа войска свежей 34-й армии совместно с левым крылом 11-й армии в соответствии с директивой Ставки № 00824 от 9 августа начали новое наступление на Сольцы и Дно – но это уже совсем другая история…
Уже 19 июля командование 4-й танковой группы приняло решение изменить направление наступления 56-го моторизованного корпуса и вместо Новгорода направить его через Лугу с задачей выйти на Московское шоссе восточнее Ленинграда. Для этого наступления корпусу дополнительно подчинялась 269-я пехотная дивизия, действовавшая на лужском направлении.
Однако наступать Манштейн пока просто не мог – его войска были истрепаны и понесли серьезные потери (конечно, по меркам 1941 года). «Потери трех дивизий корпуса достигли уже 600 человек, – пишет Манштейн, – …однако 8-й танковой дивизии удалось за несколько дней отдыха довести число готовых к бою танков с 80 до 150 единиц». А ведь месяц назад в дивизии насчитывалось 212 танков! По советским данным, в боях за Сольцы было захвачено до 400 автомашин. Согласно истории 8-й танковой дивизии, только в ходе боев за Сольцы ее танковый полк безвозвратно потерял 30 танков. [80]