1991: измена Родине. Кремль против СССР
Шрифт:
– Было ли с Андроповым у СССР перспектив выжить больше, чем с любым другим советским лидером? Каковы ваши впечатления об Андропове?
– Помню, Семичастный (в начале 1960-х руководитель КГБ СССР . – Авт.) впервые отправил меня на доклад к Андропову, как к заведующему отделом социалистических стран ЦК. Я не ожидал, что встречу в ЦК абсолютно другого, нежели остальные партийные руководители, человека, с которым можно разговаривать, интересного; мы просидели с Андроповым тогда больше четырех часов, он расспрашивал о Китае, а в это время к нему в кабинет заходили и выходили люди, некоторых Андропов оставлял: «Сиди, слушай, тебе
Андропов никогда никому не мстил. Если видел, что у человека что-то не получается, то просто переводил его на другую работу, а если, к примеру, он убирал чекиста, совершившего какую-то ошибку, в другое подразделение, то, получив дополнительное объяснение, почему человек ошибся, мог и изменить свою точку зрения. Помню, как-то во время нашего доклада Андропову Юрий Владимирович сказал, что у него есть другая, отличная от нашей, информация. Я возразил: «Это не так». Андропов говорит: «Сколько надо дней, чтобы проверить, кто прав: я или ты?» «Дней 40–50. Сложные условия»…Крючков меня потом упрекал, зачем я среагировал так грубо, но я сказал, что Андропов с давних пор просил меня говорить только правду. Спустя срок меня встречает тот же Крючков: «Ну как?» «К сожалению, прав оказался я». (Смеется.)
Сейчас ФСБ готовит к выходу книгу «Команда Андропова», куда я написал свои впечатления об отношениях с Юрием Владимировичем, которые озаглавил «Ю.В. Андропов (на партучете в нелегальной разведке)». (Улыбается.)Он ведь действительно был членом нашей партийной организации. Приходил. Но не каждый раз, человек он все-таки был очень занятой.
– Многие говорят, что причиной гибели СССР был ввод войск в Афганистан. Между тем, известны слова 10-го советника по национальной безопасности президента США Бжезинского: «Мы сознательно увеличиваем возможность того, что Советский Союз направит войска в Афганистан». Была ли возможность избежать силового варианта развития событий, не вестись на провокацию? И знала ли об этих словах разведка?
– Знала. Но избежать введения наших войск в Афганистан было нельзя, потому что сами американцы туда активно лезли, выдвигали свои технические наблюдательные посты к нашим южным границам и даже заключили с Китаем соглашение по Афганистану. Так что это была объективная необходимость. Кстати, это был не первый случай, когда мы входили в Афганистан с подобной миссией, а третий или четвертый. Кроме того, мы совершенно не собирались там задерживаться…
– …Действительно в виде документа существовал план вывода советских войск из Афганистана в 1980-м году?
– Да. Я уничтожил этот документ. Спустя несколько лет после ввода войск пришел к Крючкову и говорю: «С 1980-го года у меня лежит такой вот материал, до реализации которого дело не дошло. Что будем делать?» Он отвечает: «Уничтожь». Я и уничтожил. Довольно интересный и хороший документ, который мы готовили вместе с Ахромеевым (в то время первый замначальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР . – Авт.).
Между прочим, сегодня афганцы, в том числе и Раббани (в 1979–1989 гг. – один из командующих моджахедами, в 1992–2001 гг. – президент Афганистана . – Авт.), говорят: «Какие мы дураки, что тогда воевали с русскими! Лучше бы мы с ними тогда дружили». И натовцы уже давно хотят уйти из Афганистана, но я очень сомневаюсь, что афганцы их так просто выпустят, потому что натовцы в отличие от нас только и делали, что стреляли и бомбили, а мы один раз стреляли, потом получали пулю в ответ, но при этом продолжали строить; мы же очень много объектов построили в Афганистане.
Во время пребывания наших войск в Афганистане бывали случаи, когда, к примеру, под Кандагаром, где в то время была очень сложная обстановка, к начальнику нашего спецподразделения пришел ночью с бутылкой коньяка руководитель местных моджахедов и говорил: «Я новую власть принимать не буду, но с тобой воевать не хочу. Давай не будем стрелять друг в друга?» А сегодня американцы, датчане, англичане привыкли смотреть на эти вещи несколько иначе: «Подчиняйся – и все!»
– В этом году исполняется 30 лет легендарному разведывательно-диверсионному отряду «Вымпел», инициатором создания которого являетесь вы. Зачем в то относительно благополучное время стране понадобилось такое спецподразделение?
– О необходимости создания такого спецподразделения я начал думать давно; история борьбы с оуновским подпольем на Украине, высадка американской агентуры с воздуха на Украине и в Прибалтике говорили о том, что решение о ликвидации по политическим соображениям в 1950—1960-е годы подразделений, осуществлявших специальные мероприятия на территории противника и способных к оперативной переброске по всей территории страны, требует пересмотра. Утвердился я в своей мысли, когда увидел, как выглядят наши вооруженные силы, прибывшие в Афганистан, и в какой физической форме находятся там некоторые мои бывшие сотрудники.
Руководствуясь этими соображениями, я в 1980 году доложил о своей идее Андропову. «Зачем это надо?» – удивился он. Отвечаю: «К примеру, сложилась острая обстановка, вы нас выбрасываете на место, мы решаем основные задачи, а к вечеру подтягиваются главные силы…» – «Сколько человек вам надо?» – «Тысячи полторы».
Год спустя после того, как мы подготовили все документы, этот вопрос рассматривался в Центральном Комитете и Совете Министров. И только 19 августа 1981 года было принято соответствующее решение. Еще живы ребята, которые разрабатывали этот материал, писали бумаги… Я, помню, «резал» их, поправлял, высказывал свои мысли… Интересный получился документ, за год, пока его рассматривали, я в Кремль протоптал небольшую дорожку. (Смеется.)Отчитывался и перед юристами, и перед такими, и перед сякими… Чего только не было! Вспоминали даже схожие мероприятия, которые были и в довоенный период.
– По какому принципу отбирали людей в первый «Вымпел»?
– Тех, кто принимал участие в афганских событиях, сделали основой костяка, на который наращивали потом чье-то мясо. Брали только добровольцев со всего Союза, только офицеров КГБ и войск. Офицеров КГБ было меньше, во-первых, потому, что большое количество их набрать было сложно, а во-вторых, как только мы готовили такого офицера на своих курсах, он потом садился к письменному столу, и смотришь, через 3–4 года уже растолстел, значит, уже не годится. Маршал Ахромеев, когда посмотрел на них в Афгане, потом мне говорит: «Слушай, а почему они у тебя такие толстые?» (Смеется.)
Полное комплектование заняло полтора-два года, но, создавая маленькое подразделение человек в 100 и дав ему основную подготовку, мы сразу же отправляли его на боевое задание. Ходили они на задания под разными названиями: «Каскад», «Вымпел», по-моему, одна группа даже называлась «Вега». Некоторые сотрудники «Вымпела» прошли, естественно, нелегально, «стажировку» в подразделениях специального назначения НАТО, а 90 % сотрудников «Вымпела» знали иностранные языки, многие имели по 2–3 высших образования, некоторые даже окончили Сорбонну, но при этом, подчеркну, тренировки, скажем, по рукопашному бою для всех без исключения шли не на мягком ковре, а на асфальте.