1991: измена Родине. Кремль против СССР
Шрифт:
Представители депутатской группы «Союз», которые тоже принимали участие в заседании, начали требовать изоляции Ельцина и его команды, чтобы избежать крови в стране. В это время в помещение заглядывает женщина-секретарь: «Леонида Петровича Кравченко к телефону!» Звонит первый зампредседателя правительства Щербаков: «Леонид Петрович! Надо срочно разместить в ближайшей программе «Время» мое заявление о том, что в связи с болезнью председателя правительства Павлова руководство правительством СССР возлагается на Догужиева Виталия Хусейновича…» Я созваниваюсь с телецентром, даю соответствующие указания. В этот момент объявляется перерыв заседания и в приемную первыми выходят заместители председателя правительства Догужиев и Маслюков. Оба мрачные. Я предлагаю им задержаться у телевизора: «Сейчас будет важное сообщение». Диктор зачитывает текст о назначении Догужиева исполняющим обязанности главы правительства в связи с болезнью Павлова. Догужиев, никого не стесняясь, громко выругивается матом, а Маслюков его обнимает: «Виталий, ну чего ты расстраиваешься? Пойдем отсюда. Поехали ко мне, выпьем по стакану и на том закончим всю эту комедию». И они действительно
– Вот вы говорите, что с точки зрения использования телевидения ГКЧП все делало не так. А как, по-вашему, должно было работать Центральное телевидение в дни чрезвычайного положения?
– Понедельник надо было делать днем открытого телевизионного марафона. Ведь с самого утра уже стали приходить «перегоны» с заявлениями в поддержку ГКЧП. Кстати, в том числе от первых лиц Украины и Казахстана: Кравчука и Назарбаева. Их кассеты пролежали у меня в сейфе до вечера, а потом они же и попросили их вернуть. (Смеется.)Нужно было включить все студии СССР и пригласить туда людей разных возрастов и профессий: от военных до работяг, чтобы они высказывали свое мнение по поводу положения в государстве. Провести телереферендум. У ГКЧП ведь по стране была абсолютная поддержка – минимум 92 % населения. Таким способом ГКЧП с помощью телевидения одержал бы легкую победу.
Между прочим, сразу после краха ГКЧП Ельцин лично распорядился возбудить в отношении меня уголовное дело. У меня до сих пор хранится этот документ; его мне подарил Полторанин со словами: «Вот, написано лично его рукой». И с должности руководителя Гостелерадио меня тоже сначала пытался снять Ельцин. И даже издал специальный указ. Но этот указ не имел никакой силы, потому что назначал меня на этот пост не Ельцин, а Горбачев, к тому же формально Советский Союз еще существовал и, соответственно, указы президента России для союзных министров были нелегитимны. Спустя четыре-пять дней ельцинский указ о моем освобождении продублировал Горбачев. Но сделал это юридически грамотно, без каких-либо жестких мотивировок о моей политической позиции, в спокойной, нейтральной форме: освободить и все. Не знаю, обращался ли по моему поводу Ельцин к Горбачеву, думаю, так оно и было. Горбачев после августа 1991 года был очень послушным Ельцину.
– За год до смерти Ельцин в интервью сообщил о Горбачеве: «И во время путча он был информирован обо всем и все время ждал, кто победит, те или другие. В любом случае он примкнул бы к победителям – беспроигрышный вариант…»
– Могу по этому поводу сказать, что весной 1991 года мы с Болдиным (член ЦК КПСС . – Авт.) случайно оказались на дне рождения Михаила Сергеевича, где Горбачев с теми же самыми людьми, которые позже оказались в списке ГКЧП, открыто обсуждал три варианта введения чрезвычайного положения в стране.
Долго наблюдая Горбачева, я за пару лет до ГКЧП пришел к выводу, что в его природе, в его психологии заложен опаснейший для большого политика изъян. Об этом мне рассказали и те, кто с ним долго работал в Ставропольском крае, его ближайшие сподвижники тех лет. Они говорили, что Горбачев умел подбирать команду, впитывать интересные инициативы, но для того, чтобы лавры этих инициатив были записаны за ним, возглавлял сам процесс их внедрения и, ввиду отсутствия всяких организаторских качеств, тем самым губил дело. А потом разгонял всю команду, перекладывая на нее свою вину. Так было всегда. Мураховский мне прямо говорил: «Леонид Петрович, пожалуйста, не обожествляйте Горбачева, рано или поздно вы тоже станете его жертвой». И действительно, Горбачев много раз пытался «сдать» и меня. Так что цитата Ельцина, которую вы мне привели, – правильный вывод.
– «Она (перестройка . – Авт. ) привела к таким катастрофическим последствиям, которых не могли вызвать ни мировые войны, ни революции. Советский Союз был взорван изнутри небольшой группой влиятельных лидеров партии». Кого именно из лидеров партии вы имели в виду?
– Безусловно, Яковлев, безусловно, Шеварднадзе… Это главные действующие лица по разрушению Советского Союза. Очень талантливые люди. Влиятельные люди. Они смогли не только сами, лично, объединиться в своих разрушительных устремлениях, но и смогли породить множество своих сторонников в этом деле, и прежде всего с помощью средств массовой информации. Целый ряд газет того времени были практически их штабами. К примеру, «Московские новости». Была даже карикатура по мотивам известной картины «Совет в Филях», где Яковлев с Шеварднадзе занимали главные места в редакционном совещании этой газеты. В своих разрушительных целях они очень тонко использовали национальный вопрос. Самый тонкий в СССР. Начали с Карабаха, столкнув Азербайджан с Арменией. Шеварднадзе вообще «хорошо поработал» на Кавказе. Там они предали блестящего командующего Закавказским военным округом генерала Родионова. Его молодых 18-летних пацанов-солдат откровенно избивали в апреле 1989 года в Тбилиси; военнослужащие, выполняя приказ, просто стояли в оцеплении, а их, без страха получить сдачи, жестоко били грузины – мастера-самбисты, боксеры, борцы – сбивали их с ног. В этот момент из Америки, кажется, прилетает Горбачев. Я его всегда встречал и провожал, поэтому лично видел, как ему тут же доложили, что в Грузии произошла беда. Лигачев (в то время секретарь ЦК КПСС, член политбюро . – Авт.) говорит: «Давайте туда направим Шеварднадзе, он же все знает на Кавказе». Шеварднадзе категорически
Удачно и практично спекулировали Яковлев с Шеварднадзе и на политической непросвещенности населения. Яковлев, к примеру, возглавив комиссию по расследованию обстоятельств подписания пакта Молотова – Рибентропа, законодательно протащил приятную для прибалтов оценку того, что произошло в 1939 году. После этого удержать прибалтов в составе СССР стало практически невозможно.
– Созданный «идеологом перестройки» Александром Яковлевым в пику западным «голосам», которые в конце 1980-х как раз перестали глушить, «Взгляд» тоже способствовал развалу страны?
– В вашей формулировке «созданный Яковлевым «Взгляд» есть некоторое преувеличение. В 1987 году секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев пригласил к себе первого зампредседателя КГБ Бобкова, Афанасьева от «Правды» и меня и объявляет нам: «Через три месяца мы прекращаем глушить западные радиоголоса. Поэтому сейчас самое главное: уберечь молодежь от тлетворного влияния Запада» – эту фразу Яковлева я записал в блокнот, который у меня цел и сегодня, – «и поэтому мы должны за короткое время создать свои программы, особенно для утреннего и вечернего эфира». Я, в свою очередь, собрал у себя в кабинете талантливых ребят из молодежной редакции и предложил им сделать эти музыкальные информационно-развлекательные программы. Смелые по сюжетам и фактам, неожиданные по интерпретации этих фактов.
Да, безусловно, «Взгляд» помогал в разрушении Советского Союза, но, с моей точки зрения, происходило это позже, когда эти ребята уже были народными депутатами РСФСР и входили в оппозиционную союзному центру партию. Конечно, это был бесподобный феномен, примеров которому в мире нет и не было. Я и сейчас не скрываю, что я подал идею «Взгляда», так же как, скажем, и идею «Прожектора перестройки», и помогал этим ребятам. Но когда «Взгляд» стал самодостаточной передачей, он тут же стал откровенно политизироваться, ребята ушли от своих изначальных интересов и целей: от бытовухи. «Взгляд» стал сугубо антипрезидентским, и было понятно, что сделать с ним уже ничего нельзя. Приведу красноречивый пример. В конце 1990 года Горбачев решил ввести пост вице-президента и назвал Шеварднадзе одним из кандидатов на него. Но на ближайшем съезде народных депутатов СССР Шеварднадзе делает громкое заявление об угрозе демократии в Советском Союзе и уходит из официальной политики. У нас же на следующий день был запланирован «Взгляд», в котором Шеварднадзе должен был выступить в качестве вице-президента; все были уверены, что он согласится на этот пост и его на него изберут. Я побежал к Горбачеву: «Михаил Сергеевич, что делать?» Тот только выругался матом. Тогда в телецентре мы садимся на телефоны и весь вечер ищем Шеварднадзе, чтобы уговорить его прийти завтра на передачу. Находим его помощника Игоря Иванова – будущего министра иностранных дел России. Он говорит: «Леня, можешь не стараться – не найдешь, его сам Горбачев четвертый раз ищет. Зарылся в листья», – шутит. Что делать? Листьев с Любимовым предлагают: «А может, повторить летнюю программу о том, как Шеварднадзе летал в Африку?» В этом полете, прямо в самолете, они взяли у него большое интервью. Я отвечаю: «Нет, ребятки, чепуха получится! Это же не музыкальная программа по заявкам телезрителей». Они не согласились. В назначенное время на экране появляется известный диктор Игорь Кириллов и читает официальное заявление «взглядовцев»: «В связи с тем, что мнение сотрудников «Взгляда» на итоги работы последнего съезда народных депутатов СССР резко расходится с оценками этого события председателя Гостелерадио СССР Леонида Кравченко, «Взгляд» сегодня в эфир не выйдет». Для всех, и прежде всего, конечно, для меня, это было полнейшей неожиданностью. Игорю ведь все доверяли и полагали, что он в прямом эфире, как это и планировалось, лишь формально объявит о переносе программы на следующую неделю, а тут такое… А все дело было в том, что Кириллов получал от «взглядовцев» хорошие деньги. И давно получал. К этому времени была создана телекомпания «ВИД», с громадными средствами на счетах.
– «Считать генсека идеалистом, сражающимся за свободу вопреки всему, впрочем, тоже не стоит – бесцензурное телевидение было его надежным соратником в борьбе внутри Политбюро». По вашим словам выходит, что мотивы у горбачевской гласности, оказывается, были вполне прозаические…
– Более того, как только телевидение начинало задевать лично Михаила Сергеевича, он воспринимал гласность весьма условно. Но сначала он действительно всячески поощрял все новаторское в телевидении, в частности программу «Проблемы. Поиски. Решения». Еженедельный выход в прямой эфир по пять-шесть министров во главе с заместителем председателя правительства, где они два с половиной часа отвечали на вопросы. Вопросы, как правило, острейшие. Вознесенский – его отец был расстрелян по знаменитому «ленинградскому делу» – был ведущим этой телепередачи. Все кассеты с записями этих программ я отправлял Горбачеву – прямой эфир он мог смотреть не всегда, и они с Раисой Максимовной их смотрели дома. Она же подсказала Горбачеву, что эти просмотры могут быть мотивом для пересмотра его оценок некоторых министров. А когда произошел случай с Шеварднадзе, о котором я вам рассказал, и я поставил Михаила Сергеевича в известность о желании Листьева и Любимова дать повтор летнего «Взгляда» с интервью Шеварднадзе в самолете, Горбачев мне резко сказал: «Хватит «Взгляду» издеваться над президентом и правительством! Если бы я себя не считал демократом, я бы его уже давно закрыл! Они последние полтора года, являясь рупором Демократической партии России, являясь членами депутатской группы этой партии, на федеральные деньги воюют со мной и правительством. Ты им это разъясни! Это недопустимо! Это не демократия!»