1том. Стихотворения. Коринфская свадьба. Иокаста. Тощий кот. Преступление Сильвестра Бонара. Книга моего друга.

Франс Анатоль

( Целует ее.)

Дафна

Увы, о странный бред, о головокруженье! Нет сладостней и нет смертельней опьяненья. Твой поцелуй струит мне прямо в сердце яд. Такой безумный яд и зелья не струят.

Гиппий

От мужа поцелуй — знак страсти неизменной!

Дафна

Страшись! — Для смертного должна я быть священной! Сама

себя страшусь. Ведь мной владеет бог. Люблю тебя. Люблю! Уйди ж, не будь жесток!

Гиппий

Любить, как я люблю, бессмертному дано ли? Я полон, как и ты, невыносимой боли. Не страждет от любви, не умирает бог, И божий поцелуй лишь убивать бы мог. Подруга, ни на что не захочу менять я Вот эти скорбные и страстные объятья! Мне мига не вкусить такого в небесах, Когда ты клонишься на грудь мою в слезах, Без сил!

Дафна

О дух святой, не попусти, слабею! В сень голубиных крыл укрой меня скорее.

Гиппий

Как сладко, видишь ты!

Дафна

Любовь меня влечет.

Гиппий

И покорись любви. Так повелел Эрот.

Дафна

Я больше не могу. Я духом ослабела. О, я твоя, твоя! Бери же, Гиппий, смело И уноси меня! Не медли, недвижим. Я всюду за тобой последую. Бежим! Бросай через седло. Пусть скачет кобылица! Твоим дыханием дай на скаку упиться. Ты хочешь — я сама взнуздаю скакуна? Не медли же. Бежим к той бухте, где видна Волною мерною колеблемая рея. Не побоюсь уплыть на зыбком корабле я. Там гимном свадебным нам зазвучат, мой друг, Лишь песня моряков да весел дружный стук. Под вечным роем звезд корабль неудержимый Нас понесет с тобой все дальше, мой любимый. Одна надежда ты и вера мне одна. Я буду лишь тобой, одним тобой полна. Приди! — Но что со мной? Безумна речь такая! Что за бесстыдный бред! Совсем с ума сошла я!

Гиппий

Любить избранника — какой же это бред? И в страсти к жениху бесстыдства, дева, нет! Да, в море поскорей! Оно волной покорной, Прекрасной, как любовь, такой же плодотворной, Нас тихо вынесет, когда наступит срок, На благовоньями курящийся порог. С твоим отцом я жду, о Дафна, разговора.

Дафна

О милый мой отец, одна моя опора! Ведь ты — глава семьи, ты кроток, — и вдвоем Мы старые твои колени обоймем. Нет, это сон, а мы — безумные созданья! Нет, горе лишь сильней от разочарованья. А мать в судьбе моей сама уж не вольна, И беззакония не совершит она.

Гиппий

Но не бесчувственна ведь и Каллиста даже, Ведь женским молоком питалась и она же! То боги, боги лишь жестокие одни С таким спокойствием глядят на скорбь: они Не знают жалости, рожденной из страданий… Но видано ль когда среди земных созданий, Чтоб попусту дитя свою молило мать Ему вторично жизнь для счастья даровать? Мы в ноги кинемся. И, тронута слезами, Мать, смертная, как мы, не устоит пред нами. Не может быть глухой она к таким мольбам, Согласьем наконец она ответит нам.

СЦЕНА ДЕСЯТАЯ

Дафна, Гиппий, Каллиста.

Каллиста входит со светильником в руке. Дафна прячет голову на груди у Гиппия .

Каллиста

Что тут за шум? Какой бесстыдный оскорбитель Мог дерзко осквернить невинную обитель? Как гнусный поцелуй, как непотребный крик В своем неистовстве за стены к нам проник И в чистом воздухе посеял смерть и тленье? Ужели, пьяный гость, замыслил нападенье Ты на одну из тех, кто в полуденный зной И в темноте ночей туда идет за мной, Где за живой стеной град высится небесный? Не на служанку ли ты кинулся бесчестно? Но слишком ясно мне, здесь двое говорят, И ваши голоса звучат позорно в лад. О боже, у меня, под этой крышей, разве Уж не противятся разврата жгучей язве? И христианкой бес так завладел ужель, Что броситься спешит та в первую постель? Но, кто б ты ни была, скорее на колени! Тобой владеет дух нечистых вожделений, В вечерней тишине твой распаленный зов — Как похотливый лай для всех нечистых псов, И лишь удар ремня шестидесятикратный Способен усмирить теперь твой нрав развратный.

Гиппий

Величьем старости ты вся озарена, Но гневу скорому ты слишком предана! Под этой кровлею я был плющом увенчан. На ложе друга я не звал распутных женщин. Твой богомольный гость не оскорблял святынь, Да здесь и не было ноги твоих рабынь. Моя душа полна одною честной думой. Взгляни на дочь свою, на чистый лик, подумай — Ведь ею я любим! Люблю ее!

Каллиста

О, страх Зловещим облаком встал у меня в глазах. То христианка ли, то дочь ли предо мною? И смерти не стяжал он этою виною? Рука язычника в твою посмела лечь! О, где же ты, Христос, где твой разящий меч? Взгляни на дерзкого и покарай грозою: Ведь он же завладел твоей, господь, лозою!

Дафна

Но знай, что мне не жить на свете без него.

Каллиста

Он нечестивое и злое существо. Прочь, святотатец, прочь! Оставь очаг мой верный И дочь не отравляй, наглец, своею скверной. Ты от стыда лицо ладонями закрой И наугад ищи полуночной порой Ночлега по себе в гостинице зазорной. Спеши, чтоб не бежать под розгою проворной.