20 лет
Шрифт:
– Кир, - с головой зарывшись под одеяло, услышала я за дверью слабый детский голос.
– Открой мне.
– Кирилл, уходи, я сейчас не хочу ни с кем разговаривать.
– Мама пиццу пекла.
– И что?
– Там и твоя доля осталась. Выйди, а то папа утром съест.
– Пусть съедает. Пусть подавится.
На какое-то время за дверью стало тихо, слышно было только, как на всю квартиру из зала кричал телевизор.
– Кир, - снова прощебетал Кирюшка. - Открой, я принёс тебе в комнату.
Тронутая детской заботой, я в тёплых чувствах поднялась с разложенного на полкомнаты дивана и, распахнув дверь, впустила в комнату грустного ребёнка, аккуратно держащего поднос с двумя бокалами апельсинового сока и двумя кусками пиццы.
– Не боишься, что влетит?
– Не влетит. Папа храпит уже.
Мы понимающе улыбнулись, удобно устроившись на диване.
–
– Я не буду одна, Кирилл. Давай со мной?
– твердила я, обнимая его.
– Иначе, как ты сказал? Папа утром съест.
– Да мне не жалко.
– А мне теперь жалко. Ешь.
Через минут десять в комнату вломился папаша брата, прикрикнув на него за то, что время одиннадцать доходило, а тот всё ещё был не в кровати, наорал на меня, за то, что я "жру в постели", захлопнул ноутбук и, велев мне тоже спать, взял за шкварник Кирилла, выключил свет в комнате и только тогда закрыл дверь.
Не знаю, откуда во мне брались силы терпеть подобное скотское отношение, но я терпела. Больно было - да, но у меня хватало мужества выносить всё это. И лёжа той ночью на краю дивана, я думала о том, насколько всё-таки происходящее в жизни глупо и бессмысленно. Возьмём обыкновенного среднестатистического человека. Вот ты рождаешься. Что дальше? Начинаешь ходить, говорить, что-то понимать. Вот тебе пять - маленький человек, который не знает, что ждёт его в будущем, не осознаёт, каким хочет видеть это будущее. Вот тебе десять - ты уже старше, но по-прежнему не думаешь о том, что будет завтра. Общаешься со сверстниками, ходишь в школу, пишешь контрольные, переживаешь по поводу оценок, а зачем? Ради чего, собственно? Вот тебе пятнадцать - что-то уже начинает проясняться, ты формируешься как личность, начинаешь замечать, что тебе нравится, что нет. Ищешь себя, разными путями ищешь. Может, через чтение книг, может, через дружбу, может, через намеренное ныряние в то, что подросткам делать запрещается. А вот тебе восемнадцать. Кто ты? По-прежнему, никто. Человек, до сих пор не знающий, чего хочет от жизни. Плывёшь по течению, думая, что рано или поздно оно вынесет к нужному причалу, а причала-то всё нет. Ну, или плывёшь в родительской лодке, полностью отдав права на жизнь. Так проще. Ни о чём не думать, ничего не планировать, просто ждать. Но вот уже двадцать. И что? Стал ты кем-нибудь? Нет. Почему не берёшь гребло в свои руки? Думаешь, подождёшь? А чего ждать? Двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять. Пора о семье подумать? Конечно, самое время, да? Женишься или выходишь замуж за того, с кем просто. С кем ты привык или привыкла. Устраиваешься на работу - по специальности ли нет - не важно. Семья-то есть. Через год-два пора бы подумать о детях, и ты думаешь. Делаешь. Рождается один ребёнок, к тридцати годам второй, а к сорока ты вдруг понимаешь, что не этого в жизни хотел. А чего? Да ты никогда не знал. Не задумывался о том, чего хочешь. Отсюда все проблемы. Считал, сумеешь однажды подняться над обстоятельствами, ан нет. Не получилось. И не получится. В семье начинаются скандалы, семья тяготит, муж или жена действует на нервы, с детьми связи потеряны, ты ищешь утешения на стороне, заводишь любовницу, любовника, по-прежнему считая, что явится какой-то дядя волшебник, который распутает весь этот клубок, но никого нет. К чему ты, спрашивается, пришёл?
Да, представления о своём будущем у меня не было, но прийти в сорок лет к пониманию того, что где-то была допущена ошибка, - нет, о таком я не мечтала, потому не хотела являться частью всей этой общественной системы. С точки зрения христианства, любая жизнь, зародившаяся в чреве женщины, - подарок Бога. Подарок небес. Что ж, сложно было поверить в то, что меня в эту жизнь принесла не биология, а Всевышний. В честь каких это родительских заслуг? Они такого подарка не просили и вряд ли когда-нибудь попросили бы. Что за глупость находить своей похоти объяснение в виде чего-то божественного? Аморальным алкоголичкам, которые плодят по пять - шесть детей, не имея на это ни средств, ни ответственности, ни мозгов, тоже небеса шлют подарки?
Все мои родственники являлись православными, меня в возрасте двух лет тоже окрестили, до шестнадцати я носила крест на шее, а однажды сняла его и убрала в сервант. Почему? Вдруг осознала, что не хочу принадлежать к этой религии, не хочу верить в сказку, не хочу становиться комичной актрисой в чьём-то парадоксальном спектакле. Самое интересное, что когда заявила это дома, отказавшись одним летним утром ехать вместе с семьёй к так называемому святому источнику, то услышала в свой адрес столько оскорблений
А что касается мамы, она, наверно, действительно верила. В детстве покупала мне божественные брошюры в картинках, когда мы с Кириллом болели, читала молитвы, в церковь захаживала нечасто, но ей это и не требовалось. Когда однажды, уже после моего, так сказать, отречения, мы с мамой разговорились о вере, я спросила у неё, читала ли она Библию, на что мама, конечно же, растерялась, отрицательно замотав головой.
– Я верю, а читала или не читала - не думаю, что это несёт такую большую роль.
– Мам, Библия состоит из парадоксов. Если бы ты прочитала её, вдумалась в то, что там написано, как написано, то твоя вера пошатнулась бы, поверь. Кто сказал, что это священная книга? Люди. Люди написали её и выдали за святость, которая на протяжении тысяч лет управляет человечеством.
– Что ты несёшь?!
– вскрикнула тогда она.
– Ты в праве считать так, как хочешь, но в нашем доме, чтоб я таких разговоров больше не слышала!
– Мам, а тебе не кажется противоречивым тот факт, что упоминания о Боге идут от евреев с их Ветхим заветом, но они категорически отрицают Новый завет и все события, связанные с приходом Иисуса? Если это произошло на их земле, если это часть их истории, то какой им смысл отрицать её? Единственное объяснение - что не было никакого прихода.
– Прекрати!
После я пожалела об этом разговоре. Нет, не потому, что раскаялась в своём неверии, а потому, что вера являлась для мамы некой утопией. Если так человеку легче, то зачем лишать его этого бальзама? Даже если этот бальзам не более, чем иллюзия.
Думаю, после тех событий я упала в маминых глазах. В семье не без урода, как говорится. Каждый родитель хочет, чтоб его ребёнок вырос справедливым, сообразительным, заинтересованным в познаниях, с достаточной силой воли, целеустремлённостью, умением отстоять свою точку зрения. Но как только подросший человек начинает проявлять что-то из этих признаков, то становится тем, кого "неправильно воспитали", "упустили", "избаловали". Удивительно. Каким нужно быть, чтоб оправдать ожидания? Существует ли на этом свете хотя бы один человек, целиком и полностью удовлетворяющий родителей? Хотя да, существует. СуществуЮт. Такие девочки, как Кристина, такие мальчики, как её муж Олег. Мне таковой не стать, поэтому я знала, что как дочь обречена на стабильную оценку "3". В лучшем случае. Я чувствовала, что мама ждала другого, что она относилась ко мне как к ребёнку, которого уже бесполезно пытаться исправить. А исправить, по её мнению, во мне нужно было многое. Наверно, будь я такой, как Аня, была бы идеальной дочерью. За спиной поговнила, в глаза поулыбалась, туфельки, платьица, розовые губки, розовый мозг. После удачное замужество, дети, отпуск на море, квартира в ипотеку, Ауди Q3. Безупречно.
Но меня родили другой. Другой. Не Аней, Кристиной или кем бы то ни было ещё. Может, придя в жизнь кем-то из них, я была бы счастлива. Но я была собой. Я не мечтала о богатом парне, о ломившемся от шмоток шифоньере, о зависти знакомых, о домике у моря. Всё, чего мне хотелось, заключалось в недостижимой гармонии. В свободной жизни без ощущения страха, без фальши и пены. Я хотела чего-то настоящего. Но бессмысленно искать настоящее там, где его нет.
4 глава
– Зря ты с нами не пошла, - плюхнувшись ко мне за парту следующим утром перед лекцией по русскому языку и культуре речи, пропела Аня. На этот раз на ней была белая юбка с высокой талией, голубой укороченный пиджак, голубая майка, из-под которой заметно выступала обнажённая грудь (видимо, ходить по улице без бюстгальтера - новое веяние моды), и те же белые босоножки на тонком каблуке. На губах - красная помада.
– Офигенно посидели. Я домой в три часа заявилась. Угадай, кто проводил? Вернее, подвёз?