2008_ 30 (578)
Шрифт:
Есть фундаментальное академическое издание «Всемирная история» в 10 томах (Т.4, М. 1958 г.), где эти события описываются так: «Широкая сеть нового заговора охватила московское боярство, высшее духовенство и часть приказной бюрократии. Заговорщики связались с польским королем Сигизмундом Августом. Предполагалось захватить Ивана Грозного во время осеннего похода 1567 года в Литву, а на Русский престол посадить князя Владимира Старицкого или отдать страну под власть польского короля. Правительство, однако, раскрыло заговор. Прежде всего, казнен его глава — боярин И. Федоров. Митрополит Филипп (происходивший из боярской семьи Колычевых) пытался выступить в защиту заговорщиков, но был осужден, сослан, а позднее умерщвлен». Авторы такого солидного труда не решились приписать Ивану Грозному вину за смерть митрополита.
Количество заговорщиков
Поскольку многие из Колычевых были изобличены и казнены, митрополит Филипп стал хлопотать за сродников, возбудил против себя многих опричников, был обвинен в порочной жизни и предан церковному суду. 8 ноября 1567 г. был осужден Собором и Боярской Думой и сослан в Тверской Отрочь монастырь. Обратите внимание: не царь, а Собор Церковный осудил Филиппа, лишил его сана и приговорил к смерти. Приговор был подтвержден Боярской Думой. Но смерти не последовало. Царь Иван, наоборот, как мог, защищал владыку и выступал на суде в качестве его адвоката. Царь подчинился соборному приговору, но его не утвердил. Московские изменники были ликвидированы, но оставался Новгород, где заговорщики продолжали свое черное дело. Медлить было нельзя.
В действительности, как пишет митрополит Иоанн (Снычев), в декабре 1569 г. царь с опричной дружиной двинулся в Новгород для личного расследования дела об измене и покровительстве заговорщиков. В ходе расследования могли вскрыться связи новгородских изменников с московской боярской группой, замешанной в деле устранения митрополита Филиппа с митрополии. В этих условиях опальный митрополит становился опаснейшим свидетелем. Его решили убрать. Когда опричный монах Григорий (Малюта Скуратов) был послан к Митрополиту Филиппу за благословением на святое дело искоренения заговора в Новгороде, враги Царя, предчувствуя свое разоблачение, сделали все, чтобы личная встреча Царя и митрополита не состоялась. Григорий Скуратов застал святителя уже во гробе. Враги царя и Руси задушили митрополита до прибытия Малюты. Тем не менее заговор против митрополита был вскрыт, так же как и связи новгородских заговорщиков с боярской московской группой. Царь наложил свою грозную опалу на всех виновников и пособников заговора против митрополита Филиппа. Возглавлял заговор против митрополита Филиппа архиепископ Новгородский Пимен, к нему примкнули Пафнутий, епископ Суздальский, Филофей Рязанский и даже духовник Царя протопоп Благовещенского собора Евстафий. Именно они являются виновниками и пособниками смерти митрополита Филиппа.
За 50 лет правления Ивана Грозного с 1533 по 1584 годы было казнено не более 150 изменников. Царь поминал всего около 3,5 тыс. усопших, которые внесены в царский синодик, поименный список всех поминаемых. В этом списке нет упоминания о митрополите Филиппе и игумене Корнилии как о казненных.
Но вернемся к фильму. Кто-то из артистов, снимающихся в фильме, с гордостью сообщил, что он читает массу литературы, «пытаясь проникнуться атмосферой той эпохи». Хочу сказать, что основная масса доступной для него и для нас литературы — это просто вранье, написанное с целью опорочить первого русского царя. С каким восторгом по ТВ показали, что для фильма строится целая деревня с княжеским теремом. А перед этим по ТВ был показан сюжет о музее русской старины — деревенских домах с резными наличниками, деревенским скарбом и т. д. Все дома в аварийном состоянии, гниют и разваливаются. Оказывается, что для поддержания их в рабочем виде нет каких-то копеечных сумм. Но для того чтобы извратить, оболгать русскую историю, денег не жалеют. Русские люди, думайте, кому это нужно.
ВРЕМЯ ИВАНА ГРОЗНОГО
Время Ивана Грозного есть золотое время нашего прошлого, когда получила свое наиполнейшее выражение свойственная духу русского народа основная формула русской общности: «Земле — сила мнения, Государству — сила власти», Н. Аксаков (1848–1909. Русский православный богослов, историк).
Научный мир ответил на полемику о царе Иоанне выдвижением ряда ярких и честных имен. Давайте послушаем и их мнение.
Н.С. Арцыбашев (1773–1841). В «Вестнике Европы», № 12 за 1821 год опубликовал разоблачительную работу, в которой указывал на недостоверность основного источника «Истории» Н.М. Карамзина — князя Курбского.
Кандидат богословия М. Ефимов о помазаннике божием
Защитником русского царя является И.Е. Забелин (1820–1908), основатель Русского исторического музея. В его записных книжках и дневниках можно найти знаки глубоких размышлений о судьбе Иоанна IV. Вот один из примеров его тезисов:
«…Каждый разумный историк встанет на сторону Грозного, ибо он содержал в себе идею, великую идею государства…» В своих «Заметках» Забелин, оппонируя Карамзину, восклицал от имени царя: «Чего ужасаетесь? Вспомните, историки-подзуды, каков был Новгород Великий, какую кровь он проливал от начала до конца своей жизни, погублял свою братию неистово, внезапно. Кто управлял событиями в татарское время и заводил кровь между князьями. И я наказал город по новгородски же, как новгородцы наказывали друг друга…в дальние лета. А казнил за измену, за то, что хотели уйти из единства в рознь. Я ковал единение, чтобы были все, как один человек».
В другом месте Забелин указывает причину царской суровости: «Он выводил измену кровавыми делами. Да как же иначе было делать это дело? Надо было задушить этого Лютого Змия — нашу славянскую рознь, надо было истребить её без всякой пощады.
Понятно, почему так рассвирепел Иван Грозный, узнав об измене Пимена, что хотел отдаться Литве». Вот она — истинная подоплека новгородских казней! Здешние вельможи вкупе с архиепископом Пименом решились на измену Московии с тем, чтобы присоединиться к Литве, исконному врагу России и православия, да не одни, а со всей Новгородскою землею. За то, что Новгород Великий остался в составе России, мы все должны в ножки поклониться Ивану Грозному, который ковал наше единение. В противном случае натовские танки сейчас стояли бы на границе с Тверской губернией.
Крупный литературный критик, социолог и публицист Н.М. Михайловский (1842–1904), комментируя нелепости Карамзина и его последователей, замечает: «Наша литература об Иване Грозном представляет иногда удивительные курьезы. Солидные историки, отличающиеся в других случаях крайней осмотрительностью, на этом пункте делают решительные выводы, не только не справляясь с фактами, им самим хорошо известными, а…даже прямо вопреки им… Люди, привыкшие обращаться с историческими документами, видят в памятниках то, чего там днем с огнем найти нельзя, и отрицают то, что явственно прописано черными буквами по белому полю».
Даже среди советских ученых находились исследователи, которые подходили к фактической стороне данного вопроса объективно и беспристрастно.
Академик Степан Борисович Веселовский (1876–1952), характеризуя итоги изучения эпохи Ивана Грозного, писал: «В послекарамзинской историографии начался разброд, претенциозная погоня за эффективными широкими обобщениями, недооценка или просто неуважение к фактической стороне исторических событий. Эти прихотливые узоры «нетовыми цветами по пустому полю» исторических фантазий дискредитируют историю как науку и низводят ее на степень беллетристических упражнений. В итоге историкам, прежде чем идти дальше, предстоит употребить много времени и сил, чтобы убрать с поля исследования хлам домыслов и ошибок и затем уже приняться за постройку нового здания». А хлама и домыслов будет еще больше. Я исхожу из того, что сейчас в наших исторических архивах бродят все, кому не лень. Недавно по ТВ был показан сюжет, в котором служащие Исторического музея сетовали на то, что вместо всех подлинных документов, относящихся к Израилю, в музее находятся только копии. И неизвестно, как это произошло. Кто поручится за то, что копии подброшены не с фальсифицированных документов? И почему говорилось только о документах, относящихся к Израилю?
Во время Новгородского похода, предпринятого для искоренения боярской измены и предательства, было пожертвовано Соловецкому монастырю 1100 руб. на поминовение 753 душ новгородцев. Если знать, что в то время стрельцы получали в год 1–2 рубля, станет понятна щедрость Царя. А если мы дополнительно вспомним, что в ту пору свирепствовали повальные болезни, то увидим причину поминовения 753 душ новгородцев. А заморские источники (Д. Горсей, «Записки о России», 1990 г., С.93) определяют число потопленных в Волхове новгородцев в 700 000 человек. В то время во всем Новгороде не жило и 70 тыс., а во всей Московии того времени проживало не более 10 млн. человек. Достоверные сведения определяют число казней новгородских измеников в 120 человек.