2009_10

Газета "Своими Именами"

«Другая Россия», «Национальная Ассамблея» — даже одной из этих коалиций было бы достаточно, чтобы успешно консолидировать все оппозиционные силы. Однако что-то в характере Гарри Каспарова, видимо, каждый раз останавливает его при переходе к собственно борьбе. Стадия организации — его родная стихия. Создали организацию — и, казалось бы, «пошли!». Ан нет, вдруг идет волна нерешительности. Стоят… загнивают… распадаются…

Когда я впервые услышал, что либералы обсуждают создание узкой либеральной коалиции и Каспаров хочет и будет в этой коалиции участвовать, я подумал, что вот это уже совсем неуместно, ненужно, несвоевременно и выглядит бездарно. Да еще в момент мирового кризиса либерального капитализма, который все больше смахивает не на кризис, но на смертную

агонию мировой системы капитализма. К тому же это бездарное начинание, подумал я, еще в большей степени, чем сейчас, оторвет от нас Каспарова, направит его усилия на бесполезную деятельность. Я сообщил о наших опасениях Каспарову. Он заверил меня, что сам не верит в будущее объединения либералов, но участвует, чтобы контролировать. Увы, он, видимо, увлекся, наш друг Каспаров Гарри.

Разглядывая хаотический пейзаж оппозиционных сил, контуры его организаций, личности руководителей, я пришел к выводу, что армия огромна, однако полностью недееспособна. Даже такая поначалу сильная организация, как «Другая Россия», обескровлена и размыта. И сделала это не власть, а неумное, неталантливое, нерешительное поведение десятков мелких руководителей. В середине января я выступил с открытым письмом к Михаилу Касьянову и Гарри Каспарову, в котором предложил создать триумвират: персонифицировать оппозицию страны тремя командующими наиболее сильных ее отрядов: Каспаров, Касьянов, Лимонов. Я писал: «Оппозиция срочно нуждается в твердом, персонифицированном руководстве, в поднятии одного флага, под которым соберутся воины… Предлагаю союз троих. Предлагаю принимать мудрые решения тремя умами, взамен истеричных арифметических голосований… Взяв на себя тяжесть такой судьбы, мы убедим наших сторонников, что мы готовы нести личную ответственность за страну, что мы не просто «занимаемся политикой», но связываем свои жизни с судьбой страны и нации».

Касьянов ответил мне, отвечая на вопрос, заданный ему на интернет-конференции. Ответил туманно и дипломатично: «Мы готовы взаимодействовать со всеми демократическими силами. Но тема широкой коалиции пока не созрела». Дипломатично, общо, но ответил: «Нет». Мой друг Гарри Каспаров пока не сформулировал свой ответ. Я еще подожду пару недель. http://www.nazbol.ru/rubr2/3628.html

Ю.И. МУХИН — НЕТ

ТОЛЬКО С ПЛАНОМ!

Действовать осмысленно!

В процессе размышления над этой статьей наткнулся в Интернете на афоризм: «Человек, который не хочет слушать других, не слушает и себя». Применительно к нашей Ассамблее это очень точная мысль, поскольку у нас стало чуть ли не обычаем не слушать даже коллег, посему сами депутаты не слышат и то, о чем они сами вещают.

Эдуард Лимонов выступил с открытым письмом к М.М. Касьянову и Г.К. Каспарову о судьбах оппозиции и Ассамблеи. И я, по обыкновению, хочу поддержать его заявление в главных моментах, особенно в вопросе о том, что оппозиции необходимо твердое управление, такое же управление необходимо и Национальной Ассамблее. Напомню, что Лимонов в этом вопросе последователен и с самого начала предлагал подменить депутатов Ассамблеи группой вождей, действующих от ее имени. В данном случае он этот принцип оставляет неизменным — за всю оппозицию все решения должны принимать три вождя — Каспаров, Касьянов и Лимонов: «Предлагаю принимать мудрые решения тремя умами взамен истеричных арифметических голосований». То есть, по его мысли, если решения будут принимать не все депутаты, а три мудрака, то победа нам обеспечена.

Вообще-то я могу вспомнить только один случай, когда мудрый вождь сам предлагал свои услуги народу, причем делал это принципиально, прямо с первых своих произведений, — это Адольф Гитлер. В остальных случаях на моей памяти все было наоборот — народ или его представители требовали от человека стать вождем. Это и американский Конгресс, предоставивший на время войны уже избранному президенту Рузвельту практически диктаторские полномочия. И британский парламент, с началом войны призвавший Черчилля и превративший

его диктатуру в столь грозную, что обывателю за сравнение Черчилля и Гитлера не в пользу Черчилля давали пять лет тюрьмы. Интересен пример и Сталина, который трижды отказывался даже от единственной своей должности одного из пяти секретарей партии, а 70 человек Центрального Комитета партии не отпускали его с этой должности, боясь, что потеряют своего вождя. (До Эдуарда Вениаминовича как-то не доходит простая мысль, что вождем не назначают — вождем в глазах народа человек становится сам благодаря своему уму, воле и выдающимся моральным качествам). То же цепляние за вождя было и в 1952 году, когда Сталин, начав передачу государственной власти от партии (Политбюро) Советской власти, просил освободить его от должности секретаря партии. ЦК тогда и слушать об этом не захотел, так велик был страх бюрократов партии остаться без вождя.

Но как велик в нашем обществе или только в оппозиции страх остаться без Лимонова? Как велика потребность оппозиции или Ассамблеи в мудрости Эдуарда Вениаминовича? В чем его мудрость заключается? Сам он этого от адресатов своего письма и от читателей не скрывает: «Согласитесь, что из нас троих я имею наибольший опыт политической борьбы».

Это действительно так, а поскольку Лимонов не просто боролся, а лет 15 возглавлял партию, то его опыт — это опыт бессменного председателя колхоза «40 лет без урожая». Такой опыт есть у всех лидеров оппозиции, никогда не бывших во власти, и думаю, что, когда Касьянов (бывший у власти) прочел это заманчивое предложение Лимонова, тут же начал креститься — упаси господь от такого опыта!

Еще Эдуард Вениаминович специалист по организации бесконечной череды акций под общим девизом «Дождь, грязь, а мы на лыжах», но это доступно каждому. Единственно, чего у Лимонова не отнять, так это умения организовать посадку членов своей партии в тюрягу, тут он специалист, слов нет!

И если Ассамблея примет решение всем сесть в тюрягу, то тогда, конечно, депутатам только и нужно назначить Лимонова вождем и можно расходиться по домам — за депутатами приедут. Но примет ли Ассамблея такое решение и кому еще в оппозиции нужен вождь с такими талантами?

Лимонов правильно пишет, что при «арифметическом голосовании»: «возобладают, вероятнее всего, овцы и трусы и, таким образом, страна никогда не избавится от позорного рабства диктатуры». Это так, но еще меньше вероятности избавиться от диктатуры, когда у тебя в вождях баран или агент режима, того самого режима, с которым ты борешься. Не так ли?

Так что предложение Эдуарда Вениаминовича ужесточить управление оппозицией и Ассамблеей абсолютно правильное, но только его идея с вождями не продуктивна — за эти 20 лет оппозиция не видела побед, но на вождей она насмотрелась до тошноты, причем — на всяких. Этого добра у нас, как мусора.

Нельзя не согласиться и с предложением Лимонова: «Нужно сбросить балласт лишних командиров-князьков». Эдуард Вениаминович, правда, не привел примеров этих князьков, а напрасно, поскольку эти примеры на виду. Скажем, в Ассамблее числится огромное количество депутатов-нацболов, но их не видно и не слышно: они не вносят предложений, они не обсуждают проекты документов. Князек Лимонов наглухо отрубил доступ в Ассамблею творческому потенциалу партии нацболов, заставляя их голосовать строем. Рядовым нацболам невозможно обратиться к коллегам-депутатам через голову князька Лимонова, и как уж тут не поддержать Эдуарда Вениаминовича в его стремлении избавить оппозицию от князьков?

Однако это предложение только улучшит качество решений Ассамблеи, но не приведет к твердости ее управления. Теперь об этом.

В момент своей организации и сама Ассамблея, и избранный ею Совет представляли собой сброд ни на что путное не способный. Это естественно, поскольку при организации абсолютно нового дела на новом месте именно так кадровый состав и выглядит, так что ничего в этом страшного или позорного нет. А вот то, что и через 9 месяцев Ассамблея остается в таком же состоянии, это, безусловно, вина управления — Совета.