2009_10

Газета "Своими Именами"

Танки двигались с интервалом в 8-10 метров и со скоростью не ниже 40–45 км/час. Из выхлопных труб форсированных двигателей валили густые клубы дыма. Вся улица Горького и видимая мне часть Садового кольца были застланы густой пеленой выхлопных газов. Так что ни начала колонны дальше Белорусского вокзала, ни ее конца на Садовом кольце из-за этой гари не было видно.

В центре площади Маяковского стоял очень высокий человек в черном комбинезоне танкиста. В левой руке он держал танковый шлем, а в правой — два вместе свернутых флажка. Энергично размахивая свернутыми флажками, он указывал танкистам, чтобы они сворачивали с улицы Горького на Садовое кольцо.

Танки, поворачивая на Садовое кольцо, не снижали скорости, так что корму танка заносило примерно на метр-полтора. Этот марш — бросок большой танковой колонны видели стоящие на тротуарах многие сотни москвичей. Когда танковая колонна прошла, асфальт в центральной части площади был разбит до булыжной мостовой. Я посмотрел на дыру на площади. Дошел до метро и поехал домой на тогдашнюю глухую окраину — Октябрьское поле. По моим, может быть поверхностным, наблюдениям ничего отличающего этот день от других не было.

На следующий день, идя утром на работу, я обратил внимание на полное отсутствие милиционеров и на улице, и в метро, и даже на отсутствие вездесущих гаишников. Зато все улицы были заполнены парными патрулями, одетыми в обычную солдатскую форму с мягкими красными солдатскими погонами. Некоторые патрульные были с автоматами ППШ. Располагались они по улицам на довольно близком расстоянии друг от друга. Отсутствие милиции и наличие большого количества патрулей меня несколько удивило.

Через некоторое время после того, как я пришел на работу, в нашу комнату вошла «депутация» во главе с парторгом ЦК (тогда во главе нашей парторганизации стояли парторги, назначаемые ЦК ВКПб). За ним следовал начальник Первого (особого) отдела. За ним с подносом, на котором стояли бутылочки с фиолетовыми чернилами, — начальница Административно-хозяйственного отдела. Замыкал это шествие комендант здания с пачкой каких-то рамок в руках.

Парторг влез на стол и снял со стены портрет Берии. У нас в каждой комнате висел портрет Берии, поскольку наша организация относилась к Первому комитету при Совмине СССР, занимавшемуся курируемыми Берия атомными делами.

Портрет он передал начальнику Первого отдела, который положил его на стол. Затем начальник Первого отдела взял у начальницы АХО пузырек с чернилами и вылил примерно половину пузырька на портрет и тщательно размазал тряпочкой. После он отдал пузырек начальнице АХО, а измазанный портрет коменданту здания, который «приобщил» его к несомой им груде рамок. Потом они прошествовали в другие комнаты. Почему-то полностью выветрилась из памяти наша реакция на произошедшее. Видимо, мы были настолько ошарашены таким событием, что, кроме общего недоумения, не было другой реакции и соответствующих разговоров.

На следующий день по радио, а затем и в газетах появились сообщения об аресте заговорщика, врага народа, английского шпиона Л.П. Берия.

Еще через некоторое время — неделю или две — нам под расписку о неразглашении прочитали описание преступлений Берии.

Пожалуй, самым мягким в этом описании было то, что Берия был муссаватистом, и уже тогда был завербован английской разведкой. Ну, а далее шло перечисление его грехов, о чем было ужасно противно слушать. Ощущение было такое, что на тебя вылили ушат грязи.

Следует отметить, что это перечисление преступлений Берии было прочитано нам задолго до того, как в газетах появились сообщения о суде и расстреле Берии.

Все, что написано, я видел своими глазами и могу ручаться за изложенное.

Далее я попытаюсь изложить то, что прочитал в газетах, книгах (в основном, как бы мемуарных) и услышал по телевизору. Причем все эти материалы появились на много лет позднее 1953 года.

Попытаюсь разделить их на несколько групп.

Первое: Серго Берия рассказал, что, когда он по срочному вызову матери приехал домой, то увидел, что все стекла в доме разбиты пулями, а из дома на носилках выносят закрытое брезентом тело человека.

Кто это был, Серго не знает, так как его не только не допустили к телу, но даже не дали поговорить с матерью. Его сразу же арестовали.

Второе: Из бункера ПВО, где якобы в течение длительного времени под охраной четырех офицеров находился арестованный Л.П. Берия, в помещение для допроса регулярно выводился человек с завязанным полотенцем лицом в глубоко надвинутой на уши характерной шляпе Берии. Это якобы видело много свидетелей, рассказавших потом об этом журналистам.

Если эти «свидетельские показания» верны, то напрашивается один вывод: этот человек не был Берия. Иначе зачем заматывать лицо и «демонстрировать» шляпу, которую носил только Берия.

Третье: Когда Маршала Конева, «председателя суда», спросили, что он может сказать о суде, Конев ответил: «Я не хочу говорить об этой комедии». Именно не о судебной комедии, а о комедии вообще. Что можно трактовать как то, что никакого суда не было, а было некоторое театральное представление допроса и суда с мертвым фигурантом.

Четвертое: Существует большое количество противоречащих друг другу мемуарных россказней об аресте Берия.

Остается неизвестным, на каком заседании был арестован Берия. По «мемуарным» воспоминаниям, их было, по меньшей мере, два.

Неясно, кто именно физически арестовывал Берия. Жуков пишет, что это он скрутил руки Берия. Москаленко — что это он заставил Берия поднять руки. Батицский — что это он сгреб в охапку Берию. Ну, и им подобные присвоения славы ареста «заговорщика — английского шпиона».

Пятое: Имеется большое количество других описаний произошедших событий, которые не укладываются в логику предлагаемой официальной версии ареста, суда и расстрела Берии.

Беру на себя смелость сделать такое заключение: Если сопоставить все противоречивые рассказы и известные факты, то напрашивается только один вывод: Берия был убит в первой половине дня 26 июня 1953 года, вероятнее всего в его доме на Никитской.

И.Н. УВАРОВ

СТРЕЛЬНИНСКО-ПЕТЕРГОФСКАЯ ДЕСАНТНАЯ ОПЕРАЦИЯ

Память морских пехотинцев, павших в Петергофе в октябре 1941 года, хранится в Ленинграде. Последние десятилетия, увы, она преследуется устойчивой антисоветской мифологией, сопровождающей освещение этой операции КБФ в первые месяцы войны. Начиная с того, якобы, что 1,5 тысячи краснофлотцев были смертниками, приносимыми Г.К. Жуковым в жертву задаче удержания Ленинграда, и кончая тем, будто в бой были они брошены безоружными…