2012: Вторая Великая Отечественная. Дилогия
Шрифт:
Поезд помигал красными фонариками последнего вагона и исчез в сумерках белой ночи.
А мы с Филом сиротливо стояли на перроне станции Мга. Как нас сюда занесло? Из Чудова наш эшелон отправили в Питер почему-то не напрямую, а через Волховстрой. Прямая ветка, видимо, не справлялась с неожиданно возросшим объемом перевозок. Ну и нас, как нормальных героев, послали в обход. Впрочем, мы это уже узнали в самом Волховстрое, когда Калинин нас поднял и заставил собираться. Высадил во Мге со словами: «В сам Питер мы заезжать не будем. Да и некогда мне с вами шарахаться». Попытки сопротивления были безуспешны. Нас мягко выставили из вагона, хорошо, что без пинка под журналистский зад.
Единственное, что радовало, — Калинин выдал нам по стволу. Обычные ментовские «ПМ». Гад. Но все же лучше, чем ничего. И вот стоим мы, два простых русских… Тьфу! На часах два ночи. И светло. Не нравится мне все это. Подхватили свою кладь: я — рюкзак, Фил — спортивную сумку. Поперлись в центр Мги. Впрочем, у этого полугорода нет центра. Он весь — центр и окраина одновременно. Три с половиной улицы, четыре с четвертью дома. Около одного из этих домов стояла «шестера» с зелеными огоньками такси. Только водилы там не было.
— А давай пальнем? — предложил безбашенный Фил. — Сигналка сработает, и водила выйдет.
— Угу… Смотри. Какая-то кафешка работает. Может, он там?
Поперлись в кафешку.
Н-да… Картина маслом…
На одной из стен висит панелька телевизора. Прямо под ним сидят четыре мужика в гражданской одежде и молча, похлебывая пиво, смотрят футбол. Пахнет чем-то кислым.
— Лех, тебе не кажется, что мы в раю? Тут футбол и пиво!
— Сюрреализм какой-то, — буркнул я.
Мы подошли к стойке и громко застучали пятирублевой монеткой по ней.
— Але! Барышня? Есть живой кто?
Откуда-то снизу появилось широкоскулое заспанное лицо:
— Чего надо? — барышня оказалась большегрудой теткой возраста начального полураспада.
— Прелестная маркитантка, а не будете ли вы столь любезны налить по бокалу живительного напитка двум заплутавшим гусарам Александрийского полка? — загнул Фил. Чего-чего, а охмурять он умеет. Это у него на автомате происходит. По-моему, он может уболтать монашенку на свальный грех с неграми-бисексуалами.
— Чего? — вытаращила глаза заспанная барменша. Глядя на нее, я непроизвольно зевнул.
— Пива. Два. Какое у вас?
— На розлив только «Арсенальное», — буркнула тетка.
— Давайте, — дружно согласились мы. А вот пожрать мы не решились. Никогда не кушайте в незнакомых местах! По молодости я как-то совершил крупную стратегическую ошибку, умяв перед отходом поезда шаурму на Ярославском вокзале города Москвы. Весь вагон меня ненавидел ровно сутки. Впрочем, это совершенно другая история.
Взяв по кружке, мы подсели к мужикам, молча смотревшим футбольный матч.
— Какой счет, мужики?
— Один-ноль, наши ведут, — меланхолично ответил один из компашки.
— А кто с кем? — не унимался Фил.
— Наши с голландцами.
— Да? — удивились мы. — С какими голландцами?
— С оранжевыми, — огрызнулся самый разговорчивый.
Мы переглянулись.
— А что, прямой эфир идет?
— Запись это. Две тыщи восьмой. Одна восьмая. Ща голландцы гол забьют.
— А в новостях чо кажут? — встрял я, подстраиваясь под речь аборигена.
— Все то же, — буркнул мужик и наконец повернул голову к нам. — О! Военные! За нами, что ли?
— Проездом. Вот, зашли пивка выпить. Кстати, а почему пиво у вас продают? Сухой закон же вроде объявили.
— У них там, может, и объявили, — отвернулся мужик.
— А мне что? — встряла тетка. — Мне привезли, с меня спросят потом! А прокиснет, я что, из своего кармана им платить буду?
Логично. Понимаю.
— А менты не тревожат? — уточнил я. Нам, хотя мы и другой юрисдикции, вступать в конфликт с каким-нибудь рьяным местным майором совершенно не хотелось.
— А чего нам их тревожить? — отозвался один из мужиков. — Мы тоже люди. Нам тоже пива хочется.
Мля… Узнаю родные деревни. Небось был бы в форме, с наездом пришел бы. А так сидит, во внеслужебное время закон нарушает. И кто узнает?
В это самое время какой-то голландец действительно забил нашим гол. Мужики никак не отреагировали. Видимо, не в первый раз смотрят.
— Мужики, а чья «шестера» у входа стоит?
— Ну моя, — ответил самый разговорчивый.
— Командир, до Питера подкинешь?
— Не-а.
— Что так?
— Комендантский час. В Кировске блокпост, на мосту блокпост, на Дыбенке блокпост. Нужно разрешение военного коменданта. Ждите до шести утра.
А вот сидеть тут четыре часа нам никак не улыбалось. Во-первых — опять нажремся. Во-вторых — хочется хоть какой-то определенности.
— А где комендант?
— Ну здесь я… — лениво ответил третий мужик.
Хм… Походу в этом кабаке вся мгинская элита собралась. Не хватает местного мэра только.
— Товарищ комендант, как насчет пропуска?
— Военные, а вы кто? — повернулся к нам комендант. Лицом один в один с барменшей. Только рябой.
Опять пришлось рассказывать, кто мы, показывать документы и все такое.
— Толич, повезешь летех до Питера?
— Штука, — отозвался таксист. — С каждого.