2028
Шрифт:
— Всем добрый день. Мы собрали всех, кто имеет дело к несению дозора, чтобы сделать несколько объявлений. Во-первых, в связи с осложнившейся обстановкой, связанной с угрозой нового нападения со стороны… — ректор запнулась, видимо, ища правильное слово, чтобы обозначить угрозу подходящим именем.
— Мутантов, — вставил Виктор Петрович, держа руки скрещенными на груди. — Называйте их мутантами.
— Да, спасибо, — сделав пол оборота головой, поблагодарила ректор. — Так вот, вследствие повышенной опасности из-за возможности нового нападения со стороны мутантов, нами было принято решение о временном прекращении вылазок за территорию этих стен, для обеспечения большей безопасности для студентов. Виктор Петрович займёт пост начальника
— И как долго это продлится? — спросил кто-то из толпы.
— Пока не знаем, — откровенно, с грустным лицом ответила ректор. — Пока угроза не спадёт, и мы не убедимся, что возобновлять вылазки станет безопасным не только для отряда поисковиков, но и для тех, кто остается в университете, — чуть помолчав и посмотрев на планшет, что лежал в руках, ректор через некоторое время продолжила: — Во-вторых, в связи с тем же повышенным уровнем опасности, на совещании профессорского состава было принято решение увеличить смену дозора до четырёх часов, тем самым вместо восьми часов смена будет длиться двенадцать. Прибавленные четыре часа позволят стабилизировать производственную нагрузку, чтобы дополнительно не срывали людей с других работ. Кроме того, к дозору у центрального входа и на стене прибавляется ещё обход всех этажей университета, чтобы наверняка быть уверенными. Как вы, наверное, слышали, одна из… один из мутантов прогрыз себе вход в подсобку, что находится в оружейном хранилище. Есть вероятность того, что подобные дыры могут появиться в любой части университета на первом этаже, но осмотреть верхние этажи не будет лишним. Поэтому, чтобы не быть застигнутыми врасплох, необходимо совершать почасовой обход помещений с целью выявления подобных вещей. У каждого обходящего будет при себе огнестрельное оружие, и вести дозор по этажам вы будете парами.
Студенты зашептались. В переднем ряду я увидел Егора – он с кем-то переговаривался. По его выражению я, почему-то, был уверен, что темой разговора было вовсе не данное объявление.
— Помимо этого, — продолжила ректор чуть позже, — определённое число дозорных закрепляется за данной деятельностью. Это значит, что подобные будут освобождены от других трудовых повинностей, в частности – силовой работы на плантации. Ящики перетаскивать придётся тем, кто остаётся там работать. Сейчас я назову фамилии тех, кто освобождается от других работ. Тех, кого назову, прошу откликнуться. — Ректор, облизнув кончик пальца, откинула лист, надела очки и прочитала: — Костров Павел?
— Здесь, — удивлённо сказал я. Максим взглянул на меня и улыбнулся, чуть толкнув локтем.
— Зиновьев Максим? — сказала ректор.
— Я! — ответил он резко и его улыбка стала ещё шире. Я посмотрел на него и тоже улыбнулся. — Ты прикинь – свобода, — в пол голоса сказал мне Максим.
— Вострицкий Роман?
— Здесь! — ответил Рома и присоединился к нам с доброй улыбкой на лице.
Виктор Петрович посмотрел на каждого из нас и, поймав его суровый и лишённый всяких красок взгляд на себе, улыбка сползла с моих губ. Командир поисковиков демонстративно убрал от меня глаза, переключив свой жёсткий взор на другого бедолагу.
Ректор назвала ещё с десяток имён, и когда она закончила, закрыла планшет.
— Что ж, на этом, думаю, всё. Есть у кого вопросы? — спросила она, осматривая группу, стоящую перед ней.
— А скажите, — донеслось откуда-то из глубины толпы, — где вторая группа, что уходила в последнюю вылазку? Почему та ещё не вернулась?
После этого вопроса в вестибюле повисло молчание. Долгое, выжидающее, неприятное. Студенты оборачивались на того, кто стоял в самой гуще – на того смельчака, что решился задать этот вопрос. Я пристально глядел на лицо ректора. Было видно, что вопрос застигнул её врасплох.
Тут вышел вперёд Виктор Петрович, всё так же сурово оглядывая всех. Он прижал руки к бокам и его бас разлетелся над нашими головами:
— Во избежание возможных прецедентов, которые являются в нынешней тяжёлой ситуации недопустимыми, некоторая информация не может быть оглашена. Кроме того, мы не можем гарантировать достоверность какой-либо информации, которая так или иначе может просочиться, без тщательной проверки. Думаю, этого ответа вам будет достаточно.
Студенты молчали, ибо ни у кого не хватило смелости продолжать задавать вопросы. Виктор Петрович, словно старый волк, осмотрел толпу, подождал немного и сказал спустя минуту:
— Что ж, раз вопросы исчерпаны, то собрание считается оконченным. Расходитесь все на свои места, у кого смена, у кого отдых или что-то ещё. Те, которые освобождены от повинностей: кто сейчас выходит на смену в дозор – заступайте, другие, у кого сейчас другая работа, отправляйтесь на неё, освобождение получите со следующей смены. Всё, расходитесь.
Толпа начала медленно и неохотно рассасываться. Я, Максим и Роман шли втроём, ибо сейчас наступала наша смена в дозоре. Пока Андрей Скворцов стоял и о чём-то болтал с ректором и Виктором Петровичем, мы не теряли времени и болтали, дожидаясь своего распределения.
— Круто! — с поднятым настроением сказал Максим. — Теперь то не нужно будет таскать эти сраные ящики на плантации и грибы сортировать. У меня уже от одного их вида тошнота подбирается.
— Ага, — согласился с ним Роман. — Хотя, с другой стороны, разнообразие в работе было… Скучать не приходилось, а тут ты теперь занимаешься одним и тем же делом постоянно.
— Ну и что? — ответил ему Максим. — Пусть и однообразие, пусть и скука. Хотя, скучать на стене не приходиться… — тут Максим немного поёжился. — Тем более сейчас. Да и времени лететь-то некуда теперь, пусть тянется, сколько влезет. Это даже плюс, смотришь теперь на это по-другому. Раньше хотел, чтобы время всё летело на работе, а сейчас каждую минуту ценишь. Пусть лучше она подольше растянется.
— Я смотрю, ты взбодрился, — сказал я, улыбаясь.
— Ну а чего мне? — ответил мне Максим. — Повезло мне тогда, под когти не попал. И ночью вот думал: разве можно после этого в шоке вечно пребывать да в страхе? Время, что мне было подарено, вот так зря тратить? Тут жить надо, радоваться, что новую ночь встретил, а не в штаны класть от воспоминаний!
— Да, Бог уберёг тебя тогда, — сказал Рома.
— Чистое везение, — буркнул в ответ Максим, но не смотря ему в глаза.
Они снова начали спорить о своём, но я уже не вмешивался. Спустя десять минут Андрей распределил нас по местам и мы заступили на смену.
День тянулся медленно и долго. Сегодняшний дозор прошёл в обыденном порядке, несмотря на то, что каждый из караульных – и в вестибюле, и на стене – за весь день не произнёс ни слова, не издал ни единого лишнего звука, а лишь молча вслушивался и всматривался в туман, стараясь всецело совладать со всеми органами чувств. Но ничего необычного не произошло.
И вот наступила ночь.
Мы с Максимом молча поднимались по лестнице центрального корпуса на четвёртый этаж. Другие, этажами ниже, уже начали обход. Выйдя к центру продольного и широкого коридора с низким потолком, мы остановились и осмотрелись. В руках у нас были ручные керосиновые лампы, а за плечами на ремешках свисали укороченные «калашниковы». Постояв так немного и осветив противоположные стены коридора, Максим обернулся ко мне и спросил: