22 июня 1941 года
Шрифт:
13 апреля в "Известиях" было помещено сообщение, которое удивило и заставило задуматься многих в Европе.
В НАРКОМИНДЕЛЕ СССР
12 апреля 1941 г.
12 апреля с. г. венгерский посланник в СССР г-н Ж.Криштоффи посетил заместителя народного комиссара иностранных дел т. А.Я. Вышинского и по поручению Венгерского правительства сделал заявление о мотивах, по которым Венгерское правительство ввело свои войска на территорию Югославии, и выразил надежду, что эти действия Венгрии будут признаны Советским правительством
На это заявление т. Вышинский А.Я. дал следующий ответ:
Если это заявление делается для того, чтобы Советское правительство высказало свое мнение, то я должен заявить, что Советское правительство не может одобрить подобный шаг Венгрии. На Советское правительство производит особенно плохое впечатление обстоятельство, что Венгрия начала войну против Югославии всего через 4 месяца после того, как она заключила с ней пакт о вечной дружбе. Нетрудно понять, в каком положении оказалась бы Венгрия, так как известно, что в Венгрии также имеются национальные меньшинства.
Посланник обещал передать это заявление правительства СССР своему правительству.
"Известия", 13 апреля 1941 г.
Взято из сборника документов "1941 год", т.2.
Документ N 382.
Думаю ясно, что подобный ответ, да еще данный публично, через прессу, показывал крайнюю степень недовольства советского правительства. Причем отчетливо можно было понять, что недовольство это было обращено даже не столько к действиям Венгрии, сколько адресовано самой Германии. Публично обращено.
16 апреля полпред СССР в Великобритании Майский был принят британским министром иностранных дел Иденом. В отчете о беседе, присланном в Москву, говорилось о том, что "... Идеи очень рад, что советское правительство выразило желание снабжать Югославию оружием (англичане, со своей стороны, окажут всяческое содействие его доставке), но вот не поздно ли только это уже делать? Военные перспективы в Югославии Идену рисуются в довольно пессимистических красках..."
Взято из сборника "Документы внешней политики 1940 - 22 июня 1941 г.", т.23.
Документ N 780.
Советская позиция осталась неизменной и после капитуляции Югославии. Советский Союз не признал "Хорватское государство", в то время, когда его сразу же признали Германия и Италия. Югославские военные летчики и военные самолеты, которые перелетели из Югославии, были оставлены в СССР, хотя на их интернировании настаивали Германия и Италия. Советское правительство списало задолженность Югославии за поставки ей военных и обычных торговых товаров. СССР оказал также содействие Югославии в покупке барж для вывоза воинского персонала через Румынию по Дунаю. И, собственно, согласился принять более тысячи югославских граждан на своей территоии.
В отношении югославской дипломатической миссии пришлось принять вынужденное решение о ее закрытии, но посланнику Югославии Милану Гавриловичу было предложено дальнейшее нахождение в Советском Союзе. Другое дело, что он это предложение отклонил. Впрочем, по согласованию с ним, в Москве был оставлен "для ответственных поручений" сотрудник югославской разведки полковник Симич.
ДОГОВОР С ЯПОНИЕЙ
Через
Сообщения о двух следующих встречах Молотова с Мацуокой появились в "Известиях" 10 и 12 апреля. В дипломатических кругах насторожились, ожидая необычных событий. Дело в том, что японский министр уже возвращался к себе на родину, выполнив основную программу своего визита, срок которого растянулся на целый месяц.
12 марта 1941 года Иосукэ Мацуока выехал из Токио. Затем, проехав поездом через всю Сибирь, 23 марта прибыл в Москву. 24 марта он был принят Сталиным. Это был, впрочем достаточно формальный протокольный визит вежливости. Но в самом его конце было согласовано, что на обратном пути из Германии он сможет остановиться в Москве на более длительное время для обсуждения вопросов, интересных для обеих сторон.
Затем Мацуока направился по своему маршруту. В Берлине он провел переговоры с Гитлером и Риббентропом. Те настойчиво подталкивали Японию к Сингапуру, то есть, к британским владениям в Юго-Восточной Азии. О подготовке нападения Германии на Советский Союз не было сказано ни слова. Единственно, Риббентроп хвастался, что если Германии будет нужно, то СССР они завоюют за несколько недель. Но это так, в общих чертах, дабы впечатлить союзника мощью германского оружия.
Дело в том, что японская сторона так и не получила от германского правительства предварительного официального уведомления о начале войны с Советским Союзом. Начало войны планировалось без участия Японии, поскольку Гитлер и германское военное командование были убеждены в легкости своей победы. Вплоть до 22 июня в Японии не знали определенно, начнется ли эта война вообще. Так что все позднейшие утверждения насчет того, что Рихард Зорге узнал о подготовке немецкого нападения на СССР из дипломатических источников Германии, сообщавших об этом японскому правительству, являлись выдумкой от начала до конца.
Конечно, в Японии получали сведения о возможности войны между Германией и Советским Союзом. Об этом, а также о сосредоточении крупных сил германской армии на восточном направлении, сообщали японский посол в Берлине и японские военные атташе в европейских странах. Безусловно, о том же поступала информация и по линии японской разведки. Что интересно, сведения поступали примерно те же самые, что докладывали советские разведчики в Москву. Те ведь тоже черпали свои сообщения в основном из тех же источников.
Забегая вперед, небезынтересно отметить такую деталь. 15 мая на совещании руководства японского генерального штаба был обсужден вопрос о возможности начала войны между Германией и Советским Союзом. Участники этого совещания пришли к выводу, что германо-советская война не может начаться неожиданно. Все были согласны с тем, что Германия не в состоянии вести войну одновременно на два фронта. Поэтому было признано наиболее вероятным, что крупные силы германской армии, сосредоточенные у советских границ, оказывают поддержку германской дипломатии. На тот момент это показалось в японском генштабе наиболее верным толкованием событий.