22 июня. Черный день календаря
Шрифт:
Прибалтийский военный округ не был приоритетным направлением в советских военных планах, и поэтому в очереди на получение новой техники он занимал не первое и даже не второе место. Наиболее распространенными типами самолетов в авиасоединениях округа были бомбардировщики СБ (439 единиц) и истребители И-153 (364 единицы). Заметим, что наиболее многочисленным типом истребителя был даже не И-16, а биплан И-153. Из общего ряда выбивались только 15-й и 31-й истребительные авиаполки 8-й авиадивизии, успевшие получить новейшие МиГ-1 и МиГ-3. 31-му истребительному авиаполку в какой-то мере даже повезло: ему были отправлены 31 МиГ 25 января 1941 г., а поставка новых истребителей завершилась 19 февраля 1941 г. Соответственно при наличии на 22 июня 31 МиГ-1 и 32 МиГ-3 на них были подготовлены 58 летчиков включая командира полка майора П. А. Путивко. То есть почти каждый самолет имел подготовленного пилота. Еще 20 летчиков полка были подготовлены к самостоятельным полетам на МиГах, но не успели до войны вылететь самостоятельно (они
Еще одним слабым местом ВВС ПрибОВО была аэродромная сеть. В отчете о боевой деятельности ВВС Северо-Западного фронта, написанном летом 1942 г., система базирования в июне 1941 г. была охарактеризована следующим образом: «К началу военных действий военно-воздушные силы Прибалтийского особого военного округа имели до 70 аэродромов, из которых было постоянных — 21, оперативных — 49. На 23 аэродромах строились бетонные взлетно-посадочные полосы, но к началу военных действий ни на одном аэродроме работы закончены небыли. Часть оперативных аэродромов только перед войной была сдана строительными батальонами в эксплуатацию и представляла собой голое поле с рядом временных построек полевого типа».
Немецкие солдаты еще довольны: операция идет по плану. Они еще не знают, что ждет их в России.
Первый удар по аэродромам Прибалтики последовал еще до начала артиллерийской подготовки. Тяжелые истребители Bf-110 из 5-го эскадрильи ZG-26 уже в 2:50 пересекли границу и через 5 мин сбросили бомбы на аэродром Алитус. Эта атака не дала особого эффекта: на аэродроме Алитус базировались лишь несколько истребителей 15-го и 31-го полков 8-й смешанной авиадивизии При-6ОВО.
Несмотря на нависшую угрозу начала войны и необходимость в связи с этим обеспечения повышенной боевой готовности, командующий ВВС округа приказал не прекращать учебу. Последние полеты завершились лишь к рассвету 22 июня. Поэтому большинство бомбардировочных полков подверглось ударам на аэродромах, когда производился послеполетный осмотр авиационной техники и дозаправка ее топливом, а летный состав отдыхал после ночных полетов.
Наиболее мощный удар пришелся по аэродромам 8-й смешанной авиадивизии, базировавшейся на Каунасский аэроузел. Обер-лейтенант О. Кац из штабного отряда 54-й истребительной эскадры впоследствии писал, что во время этого налета по советским ВВС в его задачу входило истребление взлетающих с аэродрома Ковно (Каунас) самолетов. В то время как бомбардировщики уничтожали стоящие рядами СБ и ДБ-3, заходя вдоль строя, истребители сопровождения Bf-109 принимали участие в штурмовке вместе с Ju-88. Те немногие советские самолеты, которые смогли взлететь, были поражены до того, как набрали высоту.
Бойцы истребительного батальона охраняют объект от диверсантов.
В действительно полигонных условиях был разбомблен аэродром у Лиепаи. Обер-лейтенант М. фон Коссарт из бомбардировочной эскадры KG-1 «Гинденбург» позднее вспоминал, что при первой атаке советских машин Ju-88 бомбили совершенно незамаскированные самолеты, стоявшие, как на параде, на краю аэродрома Либавы (Лиепаи). Сопротивление оказал якобы единственный зенитный пулемет, установленный около взлетной полосы, но он не причинил никакого вреда. По утверждению фон Коссарта, немецкие радисты перехватили передачу открытым текстом: «Нечем прикрыть с воздуха. Наш истребительный полк погиб под бомбами». Аэродром подвергся еще двум атакам. Коссарт написал о них: «Хотя большое количество истребителей стояло на поле, ни первый, ни третий налеты не встретили противодействия. Если первый удар был, видимо, внезапным, то третий разрушил взлетную полосуй повредил самолеты. При второй атаке самолеты И-16 были приведены в боевую готовность только при приближении немецких бомбардировщиков. Русские взлетали и вступали в бой, но в их действиях не угадывался какой-либо строй, не было даже пар или звеньев. Каждый атаковал в одиночку, стрелял примерно с 500 м и, оканчивая стрельбу, переходил в пикирование».
Германские солдаты укрываются от советского огня за поленницей.
Вспоминает летчик 10-го истребительного авиаполка В. И. Клименко:
«Мы обзавелись знакомыми и ходили с ними в Дом культуры военного гарнизона г. Шауляй, где пели, смотрели кино или танцевали. Молодые же были — 20 лет! У меня была знакомая красивая девушка, парикмахер, литовка Валерия Бунита. В субботу 21 июня 1941 г. я встретился с ней и договорился в воскресенье поехать прогуляться на озеро Рикевоз. Мы в это время жили в летнем лагере — в палатках возле аэродрома. Как раз шли учения ПрибВО.
Помню, после полудня на единственном бывшем в полку МиГ-1 вылетел кто-то из командиров эскадрилий, успевших его освоить. А тут как раз шел немецкий самолет-разведчик, он к нему пристроился и не стреляет. Я думаю: „Что же ты делаешь!?“ Он отвалил, еще раз зашел — опять не стреляет. Когда он приземлился, мы подошли выяснить, в чем дело. Говорит: „Гашетка не работает“. А она была прикрыта предохранительной рамкой! Ее просто надо было откинуть!
К концу дня на аэродроме осталось около 12 целых самолетов, которые опытные летчики перегнали в Ригу, через аэродром Митавы. Личный же состав полка отступал на грузовиках, бензо- и масло-заправщиках — на всем, что могло двигаться. Отступали вместе с пехотинцами, артиллеристами, танкистами. Приходилось вступать в бой с немецкими десантниками и какими-то бандитами. Поначалу у нас кроме пистолетов никакого оружия не было, но постепенно мы разжились у пехотинцев пулеметом и гранатами. В Елгаве нас встретили пулеметным огнем из окна второго этажа. Приблизившись к дому, мы в окно закинули несколько гранат. Пулемет замолчал, а мы поехали дальше».
В вышеупомянутом отчете о боевой деятельности ВВС Северо-Западного фронта ситуация была обрисована следующим образом: «На второй день войны создавшаяся обстановка продиктовала необходимость перебазирования истребительных авиационных полков во вторую и третью зоны аэродромного базирования, на рубеж Митава — Двинск. Аэродромная сеть Прибалтийского особого военного округа была развита слабо; за год пребывания в Прибалтике в основном закончили строительство передовой зоны аэродромов в полосе глубиной до 100 км от государственной границы до линии Либава — Шауляй — Паневежис — Вильнюс. Вторая и третья зоны развиты не были, в силу чего маневр в глубину был крайне затруднен».
Первая реквизиция крестьянского скота.
В условиях отсутствия аэродромного маневра тяжелые потери были вполне предсказуемы. Согласно оперативной сводке штаба Северо-Западного фронта, направленной начальнику Генерального штаба Красной Армии 22 июня в 22:00 потери ВВС Северо-Западного фронта составили 56 самолетов уничтоженными, 32 поврежденными на аэродромах. Согласно новейшими исследованиям авиация ПрибОВО, по далеко не полным данным, лишилась 98 самолетов, причем 60 машин считались уничтоженными, а остальные — серьезно поврежденными.
Организация ВВС Западного особого военного округа была типичной для того периода: авиадивизии смешанного состава в подчинении армий и несколько специализированных авиадивизий фронтового подчинения. Соответственно 3-й армии была подчинена 11-я смешанная авиадивизия полковника П. И. Ганичева, 10-й армии — 9-я смешанная авиадивизия Героя Советского Союза генерал-майора С. А. Черных и 4-й армии — 10-я смешанная авиадивизия полковника Н. Г. Белова. Армейские авиадивизии предназначались для непосредственной поддержки армий, к которым они были приписаны. Специфика задач обусловила базирование авиаполков этих дивизий довольно близко от границы — в непосредственной близости от штабов армий, которые они поддерживали.