23 оттенка одиночества
Шрифт:
– Справимся?
– Да.
– Иди ко мне. – Вытягиваю руки и порывисто прижимаю Китти к себе. Мне совсем нечем дышать. Дождь смывает с лица ярость, с тела – пожар. Я целую ее в макушку, втягиваю запах ее волос и зажмуриваюсь, понимая, что эта девушка превратилась в единственную реальность моей жизни.
Теперь все с ней связано, даже страхи.
Мне следует разомкнуть руки. Я должен выпустить Китти из ловушки, ведь знаю: наши отношения не приведут ни к чему хорошему. Но я
Тогда-то я и понимаю, что люблю Китти Рочестер. Пусть и не должен ее любить.
***
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем в кабинет входит незнакомец. Поднимаю голову, надеюсь увидеть преподавателя, но внезапно натыкаюсь на низкого блондина, с которым Китти болтала в коридоре. Что этот кретин здесь забыл?
– Эй, - восклицает парень и улыбается. Смотрит на Китти так, будто она кусочек торта с вишенкой. Я знаю этот взгляд. У него на уме далеко не мысли о дополнительных занятиях по астрономии. – Пойдем, я поговорил с мистером Рот.
– Поговорил? – удивляется она.
– Да. Сказал, ты просто пыталась остановить драку. Он разрешил тебе уйти.
– Серьезно?
– Ага.
– О, слава богу! Тут так жарко, я жутко устала.
Китти поднимает с пола сумку, закидывает ее на плечо и неохотно останавливает взгляд на туфлях. Вижу, как на ее лице появляется легкая ухмылка. Вместо того чтобы водрузиться на каблуки, она подхватывает шпильки и идет к выходу босиком.
– Птенчик, - вдруг срывается с моего языка, - думаешь, это хорошая идея?
– Я тебя подвезу, - неожиданно вмешивается парень. Удивленно вскидываю брови. Он меня перебил? – Ты не против?
Я – против. Но Китти нравится эта идея. Она кивает, а затем смотрит на меня так, будто в ней не осталось ничего, кроме жалости. Мне знаком этот взгляд. Обычно так смотрят те, кому абсолютно на меня плевать.
– Трой, - мы встречаемся взглядами, - сделаем вид, будто и вовсе не болтали, да?
КИТТИ
Не помню, когда делала нечто подобное. Закрываю за собой дверь, облокачиваюсь об нее спиной и невольно улыбаюсь. Люди смотрели на меня так, будто я сошла с ума, что недалеко от истины. Ходить босиком – довольно странное занятие, однако вместо стыда я ощущаю необыкновенный прилив сил, будто бросив вызов своим страхам, я, наконец, освободилась от лишних мыслей и переживаний.
Впервые за такое долгое время я понимаю: два года – не шутки. Они пронеслись яркой вспышкой, кометой, они показались долей секунды. Но они ослепили меня. Я потерялась и забыла об исцелении, пребывая в каком-то неясном, кошмарном сне, где нет ни причин для радости, ни причин жить дальше.
Сегодня что-то изменилось. Что именно? О каком переломном моменте идет речь? Неужели моя прогулка босиком что-то значит? Нет. Все это чепуха. Наверно, люди меняются неожиданно и беспричинно. На меня необязательно должно было снисходить озарение, я не должна была столкнуться с драмой, пережить потерю. Я просто взглянула на вещи иначе и поняла: у настоящего есть свои плюсы. Например, не закрываясь от других людей, можно обрести знакомых, можно найти интересные темы для разговора и, слава тебе Господи, получить удовольствие от прожитого
Да, у меня есть чувства к Трою МакКалистеру – от них никуда не деться, и вряд ли я сумею с легкостью выкинуть из головы мысли об этом человеке. Однако, может, и не стоит так рьяно сопротивляться? Пусть будет, что будет. А пока я начну жить, как жила раньше. Позвоню Каю, возможно, мы куда-то сходим, возможно, он мне понравится. Возможно, я, наконец, перепрыгну через эту гигантскую пропасть и двинусь дальше.
Дольше обычного принимаю душ. Наслаждаюсь тем, что многие еще на занятиях и спокойно мою голову, смываю с рук капли крови. Почему с МакКалистером всегда так? Почему он не может жить, не погрузившись в целую тонну грязи? Я знаю, что жизнь у него совсем несладкая. Но разве таким поведением он пытается что-то изменить?
Выдыхаю.
Трой. Парень, который настолько сильно ненавидит себя, что уже и не обращает внимания: он и его отец – совершенно разные люди. Прошло целых два года, а он ничуть не изменился. Все продолжает скрывать проблемы за тенью лживой улыбки, будто если рассмеешься в лицо неприятностям, они спохватятся и исчезнут.
Когда я возвращаюсь в комнату, Стелла сидит за ноутбуком. Ее лицо светится от счастья, и я непроизвольно закатываю глаза к потолку.
– Опять твой пупсик?
– Мой пупсик не причем, - оборачиваясь, отвечает девушка. – Я получила письмо от родителей. Кажется, они официально меня простили.
– Простили за что?
– Не твое дело, Китти, - пародируя меня, издевается Стелла. Затем вновь смотрит на экран ноутбука и прихлопывает в ладоши, - это просто чудесно!
– Что именно?
– О, ты должна поехать со мной!
– О чем ты? – я сажусь на кровать и начинаю медленно растирать мокрую голову. Иногда разговоры со Стеллой превращаются в непроходимый квест. – Куда поехать?
– В Уэст-Палм-Бич. На Рождество Провиденс превратится в ледяную планету. Родители решили отогнать мою депрессию, зарегистрировав два билета в Хильтон Палм.
– Солнечная Флорида...
– Ты знаешь, где это находится? – девушка скептически хмурит брови.
– Всю жизнь я жила в Орландо, но три года назад отцу предложили новую работу, и мы переехали в Ричмонд.
– В таком случае, нам тем более необходимо поехать вместе! О, это будет незабываемый отдых. Я устала от муторной учебы.
– До рождества еще много времени.
– И что? Спланируем все заранее.
– Почему бы тебе не позвать твоего пупсика?
– Он – семейный мальчик, - надувает губы блондинка, - наверняка, отправится праздновать Рождество с родителями и теткой Доуси, которую он так терпеть не может.
– И с чего вдруг предки прислали тебе два билета.
– Они знают – я одна не путешествую.
– Стелла, это очень дорого. – Встаю с кровати. Для моей семьи найти деньги – раз плюнуть, но я не хочу к ним обращаться. – У меня не получится. Прости.
– Да, брось! Билеты уже куплены, а на номерах бронь.
– И что с того? Как я потом тебе отдам долг?
– Пусть это будет моим новогодним подарком, - блондинка хватает меня за руки и начинает моргать так быстро, будто сейчас заплачет. – Китти, не упрямься!