30 вопросов, чтобы влюбиться
Шрифт:
Ксюню это предложение тоже настораживает.
«А ребята не будут против? Коростылева меня вроде не любит».
«С чего ты взяла? Ребята не будут против. И Анжелика… она так-то нормальная. Обычно это весело. Чем больше народу, тем интереснее», – пишу я, а сама не могу оценить, насколько это правдоподобно.
«Ну, хорошо. Только у меня нет самоката».
«У меня тоже. Арендуем», – я высылаю много
Ксюня присылает в ответ большой стикер с жестом «Ок».
Переписка вроде закончилась, но я вспоминаю, что у меня осталась еще куча вопросов о Славе. И надо их выудить, пока она готова мне помогать.
«Ксюнь, а можно вопрос о брате?» – начинаю деликатно.
«Конечно, – она подмигивает смайликом. – Спрашивай, что хочешь».
Будь моя воля, я бы выкатила буквально весь список, пусть Ксюня за меня заполнит, но понимаю, что это будет слишком палевно. Надо собирать информацию по крупицам, будто меня, действительно, все это волнует.
«А какая у него любимая книга? Что он читает?».
«Пфф. Слава? Читает? – Ксюня ржет со слезами из глаз. – Максимум, что он прочитал, это инструкцию по настройке микшера».
Я улыбаюсь и вписываю напротив «Любимые книги» жирный прочерк.
«А тогда, какие фильмы любит или сериалы?».
Ксюня долго не отвечает. Я уже боюсь, что она там все перечисляет, но приходит короткое сообщение.
«Да все подряд. Экшен, в основном. Всякую фантастику, комедии. Как все».
Ага. Я вычеркиваю «Марвел» из списка ответов. Правлю на «Экшен, комедии».
От Ксюни прилетает дополнение:
«Если хочешь позвать его в кино, то выбирай ужастик с призраками. Он их жутко боится. В кинотеатре будет кричать громче всех. И полезет к тебе обниматься. Проверено тысячу раз».
Ксюня опять подмигивает кокетливо. А я смеюсь. В графе «Страхи» отмечаю «привидения».
«Ты не хочешь есть? Я могу и брата позвать. Пообедаем вместе?».
«Только без брата. А так давай», – печатаю быстрее, чем соображаю, и непроизвольно оглядываюсь на Анжелику. Она плетет из длинных волос толстую косу. Видимо, тоже уже все решила и досиживает.
Моя компания пойдет обедать только после третьего урока, поэтому могу не бояться. Я благодарна Ксюне за приглашение и рада этому.
Мы договариваемся встретиться на входе в столовую. Я иду по коридору второго этажа, быстро семеня. Телефон вибрирует в кармане. Достаю и ахаю – Бархатов.
Что за?
Секунду размышляю, решаю не брать ни за что и поднимаю трубку.
– Так и знал, что это ты вчера мне названивала, – раздается в динамике и сзади.
Что?!
Я оборачиваюсь
– Привет, фанатка. Скажи, как звать? – он сбрасывает звонок и держит большой палец наготове, чтобы печатать.
Первым делом я озираюсь по сторонам. Не дай бог, Анжелика где-то рядом. В коридоре толпятся ученики. Трудно выделить конкретного, но я успокаиваюсь догадкой, что уже почувствовала бы убийственный взгляд Коростылевой, если бы она нас заметила.
– Лера. Палкина, – выдавливаю несмело, сама еще в шоке. – Зачем тебе?
Бархатов вписывает «Лера Палкина Фанатка» в контакты и сохраняет.
– Чтобы знать, на чьи звонки отвечать не стоит, – усмехается он. – А то будешь дышать мне в трубку.
Я, наконец, прихожу в себя и надуваюсь. Как матрас. Медленно и с натугой.
– Не бойся, я поняла, что ты – недостижимое солнце. Больше доставать не смею.
– Не сердись, малыш. Я не могу отдать тебе сердце, но в музыке частичка моей души. Слушай и наслаждайся, – парень подмигивает и обходит меня, выворачивая шею. – Если что, у меня еще канал в телеге 5 есть. Ссылка в личном профиле.
Меня бесит его уверенность в собственной звездности.
– О, спасибо, что напомнил. Как раз собиралась отписаться, – бурчу, оставаясь на месте.
5
Телега – сокращ. сленг от «Телеграм» (Telegram).
– Не занимайся глупостями. Бунтарством ты не добьешься моего расположения.
Он разворачивается полностью спиной и, надев наушники, уходит легкой походкой. А я в ступоре.
Что это было?!
Мы с Ксюней встречаемся у входа в столовую и выстаиваем небольшую очередь. Пока стоим, я ищу подходящие формулировки для вопроса, насколько Слава адекватен, а за столом выдаю:
– Ты не замечала за братом признаков звездной болезни?
Ксюня от смешка чуть не сплевывает рис обратно в тарелку и прикрывается ладонью.
– А что? Он уже просил целовать ему руки?
Теперь я смеюсь и пересказываю коротко, что произошло в коридоре ранее. Ксюня отмахивается.
– Да он выпендривается просто. Всегда таким был. Ты его первая фанатка. Он этому дико обрадовался.
– Правда? – зачем-то переспрашиваю, хотя с первого раза поверила. Просто это забавно.
– Ага.
– Он смешной, – не выдерживаю и хихикаю.
– Скажи ему об этом. Спусти с небес на землю.
Ксюня захапывает огромную ложку плова и заедает булкой. А я не могу перестать улыбаться. Меня смешит вся эта ситуация: с кроссовками, фанатизмом, мнимой влюбленностью. Но я начинаю вживаться в роль и даже подмечаю: