40 000 на Геене
Шрифт:
Он пытался протестовать, но только слабые звуки вырывались из его груди. И он замолчал, погрузился в тишину, во мрак, ибо таким был мир, куда он снова попал. Его долго тащили по туннелю. Джин постоянно впадал в беспамятство и понятия не имел ни о времени, сколько его несли, ни о расстоянии, которое проделали его враги.
И вот остановка. Он подумал, что враги нашли подходящее место, чтобы оставить его. А ему ничего не хотелось, кроме как лечь спокойно и оставаться неподвижным. Его положили на землю, но похитители не ушли. Он слышал это по слабому шороху. И тут его снова охватил страх. Может, это сумасшедшие, подумал он. И они притащила его сюда, чтобы подвергнуть
Снова руки коснулись его, и Джин напрягся, приготовившись к сопротивлению. Однако его снова подняли на плечи, и он тут же понял, что его клали на землю, чтобы дать себе отдых. Тогда он стал сам помогать им, и они поняли это и даже позволили идти самому, на своих ногах, правда недолго, так как он был слаб, и силы быстро покидали его.
Затем он почувствовал какое-то смятение, неожиданная встреча, как он понял, так как ощутил другой запах. Его толкнули вперед, снова схватили, и он понял, что схватили его другие руки. Его поволокли дальше еще с большей грубостью и жестокостью, чем раньше. Он совсем выбился из сил и позволял им делать все, что они хотят. Он боялся укола иглой, боялся снова впасть в беспамятство, боялся стать беспомощным.
Он старался сохранить тот жалкий остаток сил, что у него был.
Они поднимались вверх. Джин изо всех сил пытался начать думать, принимать информацию органами чувств. Подъем повороты, сухая земля... И свет...
Джин попытался поднять голову, но смог сделать это с большим трудом. Перед его глазами был смутный силуэт человека, который держал его руки.
Комната с земляными стенами и свет, проникающий через окошко. Еще одна смутная тень. Человек, сидящий на полу.
Его опустили на пол. Он некоторое время лежал, привыкая к новому положению, затем повернул голову к человеку, который сидел. Это был старик, самый старый из всех, кого он видел раньше. Волосы его были седые, лицо сморщенное. Одет он был в нечто, что лишь отдаленно напоминало свою первоначальную форму и цвет – красный.
Старик сидел и ждал. Остальные сгрудились вокруг него и сели на корточки.
Джину потребовалось время, чтобы собраться с силами. Кто-то поставил перед ним чашу с водой. Джин наклонился и с жадностью припал к воде. Вода смыла сухость изо рта и Джин пил и пил, плескал чистую воду на лицо, наслаждаясь целительной прохладой. Искоса он посмотрел на старика.
– Говори, – мягко сказал старик.
Так мог говорить камень. Старик сидел неподвижно. Ариэль разлегся у него на коленях, и старик рассеянно поглаживал его чешуйчатую спину.
Джину было нужно время, чтобы прийти в себя. Он снова ополоснул лицо и сел, упираясь в колени, чтобы не упасть. Он долго смотрел на старика.
– Почему я здесь? – спросил он наконец. Однако старик не ответил. Может, он был такой же безумный, как и все здесь, а может, он ждал чего-то другого. В комнате царила тишина, и Джин изо всех сил старался, чтобы не было видно, насколько он слаб. Здесь было тепло, теплый воздух проникал через окно. За окном было лето. Оно оставалось летом, несмотря на то, что Джина не было на поверхности так долго. – Меня схватили возле реки, – снова заговорил Джин. Он говорил размерено, осторожно, чуть громче, чем просто шепотом. Ему сразу вспомнился калибан, но Джин постарался вытеснить его из памяти и сосредоточился на старике, сидящем перед ним, с седой бородой и седыми волосами. Чистый. Джин уже не надеялся увидеть что-либо чистое.
– Имя.
– Джин.
Старик кивнул. Водянистые глаза сфокусировались на лице Джина.
– Мое имя Грин.
Это имя ударило в мозг, вызвало холодные ощущения. Семейные рассказы. Старик узнал его. Джин видел это.
– Отпусти меня, – сказал он.
– После, – прошептал Грин. Голос у него был шелестящий, как будто он давно не пользовался им. Снова молчание. – Коричневый убит.
– Случайность. Никто не хотел этого.
Грин долго смотрел, затем собрал камушки и положил их в линию на пол. Ариэль соскочил с его колен, подбежал к камням, поднял свой воротник и посмотрел на камни одним глазом. Затем он начал передвигать камни, складывая из них узор.
– Позволь мне уйти, – хрипло сказал Джин, с трудом стараясь сфокусировать свой взгляд на старике. – Это была чистая случайность.
– Ты понимаешь этот Узор? – спросил Грин. – Нет, – ответил он за Джина, сложил камни в кучку, а ариэль снова стал раскладывать их.
– Что вам от меня нужно? – наконец спросил Джин. Усталость давала себя знать. Руки у него дрожали, в желудке ощущалась слабость.
– Посмотри на эту комнату, – сказал Грин.
Джин поднял глаза, осмотрелся, увидел земляные стены, окно, утрамбованный пол. Остальные Привидения сидели в углу, скорчившись.
Грин дважды хлопнул в ладоши, и эхо от этого звука дважды прокатилось по комнате. И вдруг где-то Джин ощутил движение, услышал шорох, чье-то дыхание, дыхание какого-то огромного существа.
Джин застыл, держа руки на коленях. Он смотрел в окно, на солнечный свет, отыскивая путь к бегству. Он был даже готов к смерти.
– Не бойся, – мягко сказал Грин.
Это шло откуда-то снизу: шумное дыхание, царапанье могучих когтей... И вот в двери показалась голова, огромная, как отверстие для двери. Джин подался назад и почувствовал своей спиной стену. Это была голова коричневого, самого огромного, какого он когда-либо видел. Зелено-золотые глаза его блестели. Калибан вполз в комнату и улегся на животе. Хвост его бил по земляным стенам, но сидящие Привидения даже не шевельнулись. Калибан поднял голову, посмотрел в сторону Джина, поднялся на ноги и приблизился к нему.
Джин закрыл глаза, ощущая теплое дыхание, легкие касания языка к лицу и горлу. Глаз чудовища был размером с человеческую голову. Мелькающий язык был толщиной с руку.
– Успокойся, – прошептал Грин.
Джин прижался к стене возле огромных когтей ноги калибана. Голова калибана наклонилась к нему, раскрылась огромная пасть, и зубы калибана прихватили голову Джина.
Он вскрикнул, и калибан тут же отпустил его, скрывшись в темноте своего туннеля. Только хвост, как бы на прощание ударил по земляной стене. Джин сполз вниз но стене, весь дрожа от ужаса.
– Другие умерли, – прошептал Грин, сидя на том же месте, и раскладывая камешки. Нет, сказали ему камни. Грин раз за разом собирал камни, снова раскладывал их. За ним внимательно наблюдал ариэль, сидящий рядом, и Привидения, скорчившиеся возле стены.
Джин вытер пот со лба трясущейся рукой. Он не умер. Он остался жив. Внутри его зрел гнев за то, что он такой трусливый, но все же он продолжал дрожать, потому, что знал: здесь с ним могут сделать с ним все, что захотят. Он со стыдом вспоминал, как он испугался, как вскрикнул от ужаса, как весь его разум и искусство охотника покинули его.