40 австралийских новелл
Шрифт:
— Ну? — настаивал Иган.
— Что?
— Я сказал: ты знаешь, что теперь будет?
Он смотрел на мои георгины в пятнадцати шагах отсюда, словно кот на канарейку.
— Мы не станем этого делать, правда? — я весь дрожал.
— Черта с два, не станем! Сам начал!
Я хотел объяснить ему, кто начал, но ложное чувство преданности Изабел взяло верх. Я ненавидел ее в тот момент, но я слишком привык считать Игана и Терезу врагами.
— Только тронь мои георгины, я спалю весь твой сад! — взорвался я.
— А что же мне делать с этим? — Иган снова кивнул на свои «Джейн Каул». —
— Делай, что хочешь, — беспомощно пробормотал я и слез с забора. Я очень хорошо знал, что я сам сделал бы на его месте.
У Изабел хватило наглости отрицать свою вину, но она не стала тратить много времени на объяснения.
— Надо закрыть наши георгины листами кровельного железа, — сообщил я, как только она вышла в сад.
— Зачем, Джонстон?
— Иган взбесился из-за своих «Джейн Каул». Кто-то опрыскал их ядом.
— И, конечно, он обвиняет нас?
— Это сделано с нашей стороны забора. — Негодование взяло во мне верх, и я добавил с чувством: —Такого я уж никогда бы не сделал, мисс Изабел!
— Я тоже, Джонстон, — она окинула меня ледяным взглядом, словно бросила вызов: «А ну, попробуй обсуждать это дальше!» — Но, безусловно, я не буду уродовать сад железными листами им на радость.
Она не будет уродовать сад!
— А как же выставка? — спросил я. — Ведь осталось всего три дня. Может, мы срежем несколько цветков и положим на лед?
— Они все равно не сохранятся. Рискнем.
«Рискнем!» — когда за забором Иган! В эту минуту моя преданность ей впервые поколебалась. Я снова увидел все в настоящем свете — отвратительная склока двух праздных женщин. Изабел не хотела мириться, ей не нужен был хороший сад, она даже и мстить не хотела— мстить было в общем не за что. Она дошла до такой злобы, что жаждала разрушения ради разрушения. И Тереза тоже; обе были хороши. Я уверен, что Изабел первая употребила яд только потому, что первая додумалась до этого. Тереза сделала бы то же самое с таким же наслаждением. Все прелестные цветы Авалона и Элизии давно уже стали для сестер лишь орудием, с помощью которого они наносили раны друг другу. Может быть, от своей никчемной жизни они обе немножко свихнулись. Я не знаю, я не специалист в таких вопросах.
Наверняка я знал только одно — все это ненавистно мне. «Рискнем!» Она прекрасно знала, чем это грозит. Она не хуже меня знала, что случится с георгинами. Я вспомнил о благородном негодовании Игана, когда он показывал мне свои «Джейн Каул» — цветы, в которые он вложил опыт всей своей жизни, которые он заботливо выхаживал четыре месяца. Мое' сердце потянулось к Игану и ожесточилось против сестер. Я подумал о наших с ним женах, об их маленьких домиках. Без сомнения, условия жизни у нас были одинаковые. И у него и у меня крошечные, с носовой платок, садики, да и в них мы должны были сажать овощи чтобы свести концы с концами. Георгины не для наших жен. Цветы мы выращивали для других.
Мне захотелось измерить всю глубину падения сестер. Изабел все еще стояла посреди газона.
— Мисс Изабел!
Она обернулась, лицо у нее было по — прежнему злое.
— В чем дело, Джонстон?
— Вы не будете возражать, если я возьму домой несколько этих цветков.
— Георгинов? — Она была просто поражена,
— Завтра они погибнут. Мне жаль их.
— Они не погибнут завтра, — отрезала она. — Мы покажем их на выставке в субботу. — Лохмотья ее юбок описали полукруг, и она исчезла.
Я решил тогда, что, если георгины доживут до субботнего утра, я погублю их сам, как только приеду.
Мне не пришлось делать этого.
Иган превзошел самого себя. Много времени спустя мы разговорились с Иганом в кабачке, и я узнал, что он проделал все сам. Так я и подозревал. Несчастная клумба георгинов! Это было сработано не женской рукой. Чтобы убить цветы с одного раза, он, как и Изабел, подмешал что-то в жидкость для уничтожения сорняков. (Что именно, не стоит здесь говорить — ведь, в конце концов, у сестер могут найтись достойные ученики!) Иган рассказал мне, что в ночь на среду он съездил к приятелю в Ринвуд и одолжил у него большой садовый насос. Отношение Игана к последним событиям было точно такое же, как у меня: вы хотите драки? — извольте, мы устроим вам настоящее побоище, по всем правилам, и покончим с этим раз и навсегда. Он разошелся вовсю. Он уничтожил не три куста георгинов, он уничтожил их все. Чтобы обесплодить землю по крайней мере на полгода, он вытравил всю клумбу, где они росли. Иган поливал прямо из шланга; черные иероглифы виднелись вокруг на газоне там, где он случайно отклонился от цели. Изабел, видимо, в четверг пыталась спасти цветы — клумба была затоплена водой. Она могла не тратить времени попусту.
В день субботней выставки я всегда бывал в саду, и в девять часов Изабел подошла к тому месту, где я бесцельно копался в зарослях сорняков.
— Доброе утро, Джонстон.
— Доброе утро, мисс Изабел.
Она ждала. Она хотела, чтобы я заговорил первым, но я решил на этот раз принудить ее к откровенности. Поздоровавшись, я опустил голову и продолжал работать. Противно было смотреть на ее грязные башмаки и спущенные чулки в четырех футах от моего лица.
— Вы видели георгины? — спросила она наконец, потому что молчание становилось неловким.
— Да, видел. Они их хорошо отделали.
— Их нельзя спасти, не так ли?
— Нельзя. Раньше чем через год там и курослепа не вырастишь.
— Я понимаю. — С минуту она молчала. — Джонстон, мы должны… я хочу… — голос ее прервался.
Я выпрямился и, когда увидел ее лицо, почувствовал жалость к ней. Бедняга! Она была комком нервов. Она пыталась что-то сказать мне, но лишь беззвучно кривила губы. Ее загрубевшие пальцы теребили приколотую к вороту старинную камею. Злость моя улетучилась. «Так или иначе, тебя ждет сумасшедший дом», — подумал я. Самое лучшее, что могли сделать для сестер мы с Иганом, — это ускорить события.
— У нас на дорожке возле дома завелась какая-то нечисть, — сказал я, многозначительно понизив голос. — Надо бы ее опрыскать ядом…
Усталые глаза Изабел просветлели, и это подтвердило мои самые мрачные подозрения. Они загорелись, словно глаза маленькой девочки, которой пообещали новую куклу.
— Что вам для этого понадобится, Джонстон?
— Четыре литра жидкости и садовый насос, — важно за. явил я. — Вы сможете заказать их сегодня?
— Я позвоню и закажу их немедленно.