40 австралийских новелл
Шрифт:
Оставив ее вопрос без ответа, он в свою очередь спросил:
— Где работал ваш муж, миссис…
— Уолкер.
— Миссис Уолкер? Какая у него специальность?
— Он был клерком. Ну, а теперь берет любую работу, какая подвернется. Работал и на лесопильном складе. Вы ничего не можете посоветовать?
— Нет, к сожалению. Сейчас столько людей ищет работу, вот в чем беда.
— Да, Гарри говорит, что каждый раз, когда он приходит куда-нибудь наниматься, там уже дожидаются десятки
— Так и есть, — подтвердил он. — Во всяком случае, я очень сожалею, что вам туго приходится. Если бы я знал… Но вы, конечно, правильно делаете.
— Вы так считаете?
— Безусловно.
— Может быть, потом я и закажу этот снимок.
— А я бы и потом не стал этого делать.
— Не стали бы?
— Нет. Зачем тратить деньги на такую ерунду? Мне приходится собирать заказы, чтобы как-то прожить. Но знаете, что я на самом деле думаю? Я не стал бы даже держать такой снимок у себя в доме.
Она улыбнулась.
— И это после всего, что вы мне говорили?
Он рассмеялся.
— Нет, честно говорю вам, мне эти снимки совсем не нравятся. Какая-то искусственная мазня. И притом что за иена? Это же чистый грабеж.
Она весело засмеялась.
— О, вы говорите ужасные вещи. Если бы услышал ваш хозяин! Значит, вам не нравится ваша работа?
— По совести говоря, я ее ненавижу. Но у меня ведь тоже жена и ребенок.
Улыбка сбежала с ее лица. Она сказала доверительно:
— Так, значит, вы понимаете, как это бывает!
— Понимаю.
Оба помолчали. Потом она предложила:
— Мне кажется, вы не откажетесь от чашки кофе.
Ои улыбнулся.
— По правде говоря, не откажусь.
— Тогда присядьте, я сейчас поставлю на плиту кофейник.
Через полчаса он покинул этот дом и остановился у соседней двери. Нет. Лучше пройти еще немного. Пропустить несколько домов и попробовать снова.
«Никогда, видно, не выйдет из меня настоящий комиссионер», — думал он.
ДЭЛ СТИВЕНС
ПРИЗРАК-РАБОТЯГА
Выжига Джексон — самый скаредный из всех фермеров Запада — собрался ложиться спать сразу после захода солнца, чтобы не жечь свечу, но тут, подняв глаза, он увидел призрака. Выжига закрылся с головой мешковиной и оставался под ней минут пять. Когда он высунул нос, призрак все еще был в лачуге; он стоял с равнодушным видом, прислонясь к косяку двери. Ростом он был около шести футов, хорошо сложен для обычного призрака и весь зеленовато — белый, — даже штаны, жилет, фланелевая рубашка и бакенбарды были у него зеленовато — белые. Иа вид ему можно было дать лет тридцать пять, но, может быть, это зеленый
— Чт-то т — тебе н — надо? — спросил Выжига.
— Работы, — сказал призрак. — Мне говорили, что ты хороший хозяин…
— Хороший-то хороший, — сказал Выжига, — да деньги на ветер бросать не буду. Теперь того и гляди разоришься.
— Мне жалованья не надо, — сказал призрак. — Я буду работать даром, пока будет что делать. Пугать людей — это не занятие для такого детины, как я. Мне дозарезу нужна работа.
Тут Выжига спустил ноги с койки.
— Есть-то ты все равно небось захочешь, хоть ты и привидение? — спросил он.
— Куска в рот не беру, — сказал призрак. Грудь у него была широченная — не обхватишь.
— Править лошадьми умеешь? — спросил Выжига.
— Как нельзя лучше, — сказал призрак и даже щелкнул воображаемым кнутом.
— А рубить лес и расчищать заросли?
— Еще бы! — сказал призрак и размахнулся, словно топором ударил.
— А стричь овец?
— Будь спокоен! — призрак ловко, хоть и беззвучно, прищелкнул пальцами.
— А чинить упряжь?
— Хоть сейчас!
— Объезжать лошадей?
— Пустяки! — сказал призрак.
Выжига положил ноги на койку.
— Спички есть? — спросил он. — Я что-то не могу тебя разглядеть.
Призрак зажег спичку и поднял ее.
— Трудные пришли времена, — сказал Выжига. — Табак я не смогу тебе давать.
— Я не курю, — сказал призрак. — Мне нужна только работа.
Выжига встал. Ветер ворвался в дверь, и призрак заколебался, как пламя свечи.
— Не похоже, что ты много можешь наработать за день, — сказал Выжига, садясь на койку.
Призрак бросил спичку, зажег другую, напряг мышцы рук и ударил себя кулаком в грудь — раздался такой звук, будто ударили по пустой бочке.
— Пожалуй, ты слабоват, — сказал Выжига.
— Могу сделаться и поплотнее, только дай мне работу, — сказал призрак.
Он нахмурился, как будто сосредоточиваясь, и когда снова ударил себя в грудь, звук был глухой и гулкий.
Тут Выжига опять встал, подошел к призраку и принялся бить его кулаком по груди. Теперь она стала твердой, как бетон, но Выжига продолжал колотить по ней, пока не содрал себе кожу с пальцев. Тогда он, казалось, успокоился. Потом Выжига долго щупал мышцы у призрака — они сделались упругими, как телефонный кабель. Наконец, оттянув призраку челюсть, он стал стучать ему по зубам, пока они не зазвенели, как фарфоровые чашки. Тут Выжига снова сел на кровать.
— Не думаю, что я смогу дать тебе работу, — сказал он. — Днем-то тебе нужно будет где-то спать — значит, чего доброго, придется покупать еще мешковину и к тому же…