40 австралийских новелл
Шрифт:
Возчик Андерсон, самый пожилой из всех, поднялся, разминая ноги.
— Собачья жизнь! Мы вот топим половицами из уборной, — пожаловался он.
Дарки вскочил и со злостью швырнул в траву корку хлеба:
— А мне вас и не жалко. Я ведь тоже едва свожу концы с концами. Но уж чего — чего, а дров у меня — завались! Полный сарай!..
— За последнее время со складов порядком дров утекло, — протянул Гундосый, с усмешкой глядя на Дарки. — Наверно, и тебе, перепало?
— А я тебе не стану докладывать,
— Но это же воровство, — сказал Гундосый, — а новый фараон шутить не любит. Разве ты не знаешь, что сделали с Гарри Джексоном, когда его поймали? Я в тюрьме сидеть не хочу!
— Думаешь, в тюрьме тебе будет хуже, а? По мне — так уж лучше рискнуть, чем морозить детей.
— Дарки прав, — сказал Эрни Лайл. — Может, и нам рискнуть?
— Нет, неправ, — возразил Гундосый. — Никогда в жизни я не воровал и теперь не стану. Я так думаю: лучше бы нам поговорить с Колсоном, — добавил он.
Колсон был членом парламента от местной организации националистической партии.
— А что толку говорить с Колсоном? Помог он когда-нибудь нашему брату рабочему?! Я скорей подохну от холода, чем стану его просить, — ответил Дарки, поднимаясь. — В прошлые выборы он предлагал мне выпить с ним. Стою я возле избирательного участка и раздаю лейбористские листовки. А он проголосовал сам за себя и выходит из будки. «Пошли, — говорит, — выпьем, Дарки». — «Стану я пить с тобой, как же!» — говорю я. А он прицепился: «Брось, Дарки, пойдем! Что до меня, я не хочу с тобой ссориться». — «Ну, а что до меня, — отвечаю я, — то как раз наоборот!» — Дарки сплюнул на траву, словно хотел выплюнуть самое имя Колсона. — Просить у Колсона?! К чертовой матери!
Он достал жестянку с табаком из кармана брюк и со злостью стал крутить папиросу.
— Если у вас недостает смелости взять вязанку дров, мое дело сторона! У меня-то их хватает.
— Пожалуй, стоит подумать, — сказал Эрни Лайл. — Надо же чем-нибудь топить! Риск большой, но топить-то надо!
— Не хочу я в это ввязываться! — отвернулся Гундосый.
— Мне дрова нужны, — сказал Андерсон, тот, что топил половицами из уборной. — Но это дело опасное, так мне кажется, Дарки…
— А мне тесть обещал дать немного, — соврал третий.
— Вот трусы проклятые! — выругался Дарки. — Но я скажу вам, что я сделаю. Я попрошу грузовик у Берта Спарго и, если кто-нибудь из вас поедет со мной, привезу дров. У меня-то дров полно, но я возьму половину на продажу. А другую половину можете делить между собой.
Рабочие с надеждой посмотрели друг на друга,
— Что ж, Дарки, я помогу тебе. Пожалуй, помогу.
— Я это не для вас делаю, ребята. Я о себе забочусь, — и Дарки ударил себя кулаком в грудь. — Получу малость деньжонок за свою половину, понятно? А вы, ребята, держите язык за зубами. Сегодня вечером переговорю со Спарго насчет грузовика, а завтра ночью мы с Эрни привезем дров. — Вдруг он снова повернулся к Гундосому: — Ну, а ты как? Дровишек хочешь?
— Мне дрова позарез нужны, Дарки, но краденых я не хочу.
— Значит, ты бы эти дрова и в подарок не принял? — Огромными, мозолистыми ручищами Дарки сгреб Гундосого за шиворот и поставил на ноги. — Ну, смотри у меня — молчок! Донесешь — дух из тебя вышибу!
— Н — н-не донесу я, Дарки, — испуганно проговорил Гундосый. — Ты же знаешь — не донесу…
— И не советую, — сказал Дарки, отпуская его. — Не советую!.. Вон уж старый черт Спад едет. Пошли работать! И смотрите — не болтать! Завтра условимся…
К ночи мороз словно белой простыней накрыл равнину. Эрни Лайл быстро шагал к окраине города, где должен был встретиться с Дарки.
«Только бы Дарки не опоздал», — думал Эрни, глубже засовывая руки в карманы пальто и с опаской оглядываясь. Пар морозным облачком клубился при каждом его вздохе.
Послышались чьи-то шаги, и Эрни поспешно перешел на другую сторону улицы.
«Жена была права, — твердил он себе. — Лучше бы мне остаться дома. Поймают нас…»
Не успел он дойти до условленного места, как подъехал старый грузовик.
— Прыгай сюда, — сказал Дарки, не заглушая мотора. — Пришлось повозиться, пока завел машину. Верно, аккумулятор сел.
На Дарки было поношенное черное пальто и мятая Шляпа, шея обмотана старым красным шарфом.
— Ух, дьявол, и холодно же! — прибавил он, когда Эрни влез в машину.
— Куда ты собираешься ехать? — спросил Эрни.
Дарки резко отпустил педаль сцепления, и старая развалина рванулась вперед.
— На делянку старого Пэдди Ши. Это мили за две от реки. Там уйма хорошего леса.
— Ты что, старого Пэдди не знаешь? Он ведь там же и живет. За холмом. Всего в какой-нибудь миле. Да он нас сгноит в тюрьме, если поймает!
— Пусть сперва поймает. Пусть только сунет нос в наши дела — полетит у меня в речку! — Дарки оглушительно расхохотался над собственной шуткой, но Эрни было не до смеха.
Фальшиво, но с чувством Дарки начал насвистывать «Пташечку — малиновку», а Эрни следил, как баранка прыгала в руках Дарки, когда он старался направить дребезжащий грузовик между выбоинами дороги.