4891
Шрифт:
Подчинив бритых, те почти не оказали сопротивления и, я нисколько не удивлюсь, если именно они, слившись с наглосаксами, стали далекими предками скинов, новые хозяева Пентхауса объявили себя ответственными за Крышу, а ведущие туда люки заперли на замки, пообещав казнить каждого, кто только попробует их сбить. Незаконное строительство было ими так же строжайше запрещено, а новые правила, силой навязанные наглосаксами остальным, гласили, что, отныне, Пентхаус безоговорочно признается высшей отметкой Дома, и, кто бы ни строил новые этажи, любой из них автоматически прибавляет этажность занятым ими помещениям. Уложение было принято под угрозой применения наглосаксами вооруженной силы, они гордо именовали его Novus Ordo Domus — Новым Домовым Порядком.
За тем, чтобы остальные жильцы неукоснительно соблюдали его, бдительно присматривала учрежденная наглосаксами инстанция, всесильная Гильдия Вольных Штукатуров, без санкции которых,
При этом, да, признаю: именно упомянутые выше воздушные люки, доставшиеся наглосаксам вместе с Пентхаусом (все прочие отверстия они тут же велели закупорить под предлогом неотложных мер безопасности), обеспечили их, как фактически единоличных распорядителей всего поступающего в Дом кислорода, такими широкими полномочиями и таким влиянием, о каких все прочие прописанные у нас жильцы не смели даже мечтать. Доминирующее положение наглосаксов стало вообще незыблемым, когда они изобрели высокопроизводительные дутьевые вентиляторы с электромеханическими приводами, способные нагнетать такие объемы воздуха, чтобы его хватало другим отсекам, причем, не одним только примыкающим к Пентхаусу квартирам, но и весьма удаленным этажам. Их жильцы составляли соответствующие заявки на воздухоснабжение, отправляли наглосаксам по почте, и те, если находили нужным, выгодным и целесообразным, протягивали по указанным адресам прочные пожарные рукава. Не бесплатно, разумеется, а в обмен на дефицитные товары, в которых нуждались сами. Так наглосаксы получали специи и финики с карийского этажа, зеленый чай из Подвала, пиццу и лапшу, в приготовлении которых не знают себе равных лапшисты, механические безделушки, склепанные умельцами-швабрами, и все прочее, что только можно возжелать, просто указав на приглянувшуюся вещь перстом. Ее без промедления притаскивали, потому как воздух — ценнее всего остального, эта прописная истина известна всем.
В общем, не будет преувеличением сказать: внедрив свое воздушное ноу-хау, наглосаксы зажили припеваючи, питаясь по первому разряду, объедаясь деликатесами, потягивая дорогие кальвадосы и быстро приучившись помыкать остальными жильцами, которых они и за жильцов-то скоро отвыкли считать. А к чему? Если кто-то пытался бузить или, не приведи Архитектор, качал права, разговор у наглосаксов был коротким: бунтарям, несколькими энергичными оборотами вентилей, перекрывали кислород. И все, но это была весьма действенная мера принуждения. Или мятежники одумывались, утихомиривались и начинали колотить по батареям, сигнализируя, что сдаются на поруки, или дохли как мухи, чего уж там ходить вокруг да около.
Вседозволенность вскружила наглосаксам головы, иначе и быть не могло. Тем не менее, прежде чем система окончательно устаканилась и заматерела, им все же довелось пережить несколько бурь, едва не стоивших им этих самых голов.
***
Первыми против диктата наглосаксов восстали лягушатники, их ближайшие соседи, проживавшие по противоположную сторону бассейна Атлантик. Вспышка лягушатников в целом понятна. Потребление напоказ, которым баловали себя соседи без перерывов на обед, распалило в душах лягушатников испепеляющую, доводящую до исступления зависть. В этом постыдном чувстве не было ни малейшего намека на сострадание к карийцам или чайникам, обобранным наглосаксами буквально до нитки. Как раз наоборот. Единственной мыслью, обуревавшей лягушатников, было стремление любыми доступными методами избавиться от наглосаксов, чтобы, вписавшись в Пентхаус, дать копоти всем остальными. У лягушатников, к слову, это почти что вышло, когда их управдомом стал Бисквит, выдающийся кулинар, любитель бульонов из лягушек и непримиримый противник сетей быстрого питания фаст-фуд. Именно протест против засилья этих забегаловок, после посещения которых у лягушатников пучило животы, был использован Бисквитом как предлог, чтобы вступить в борьбу за Пентхаус. Не мог же он допустить, чтобы они сразу же догадались об его истинных мотивах. Тогда ему бы мигом прикрутили кислород, и его затея провалилась бы на стартовой решетке.
Конечно, в ту давнюю пору, целиком отрезать от воздуха целый этаж, да еще, располагавшийся в непосредственной близости от Пентхауса, у наглосаксов бы вряд ли получилось в полной мере. Изоляционные материалы того времени все же были ни чета нынешним, да и воздуховоды были далеки от совершенства, так что, хоть что-нибудь, обязательно просочилось бы к лягушатникам самотеком. Но Бисквит не хотел рисковать, слишком многое было поставлено на карту. Поэтому он упорно строил из себя гурмана, ценителя утонченных яств из лягушатины, глубоко возмущенного наступлением сетей фаст-фуд. Те и вправду развили бурную деятельность, их забегаловки открывались на каждом углу, тесня заведения национальной кухни. В моду вошли новинки, завозившиеся прожженными франчайзерами из Пентхауса, у лягушатников от одного их вида срывало крышу. Аналогичная картина наблюдалась с горячительными напитками. Старые, проверенные временем бренды отвергались общественностью с какой-то необъяснимой нетерпимостью. Что сказать, своему последнему управдому лягушатники отсекли голову в хлеборезке только за то, что его фамилия была Бурбон. Бедняга даже любимую устрицу дожевать не успел.
— Свободы, равенства и гамбургеров! — бушевали лягушатники, играя в футбол головками дорогущего сыра Рокфор. — Долой чревоугодничество аристократии! Долой гастрономические привилегии дворян и попов!!
Скрытые дирижеры процесса, хитрющие хозяева сетей «McDolban’s», «Shitway» и «Burger Death», потирали руки, нисколько не сомневаясь в том, что, или навсегда отобьют у аристократии аппетит, или застят глотать картошку фри и говорить мерси. К тому на самом деле продвигалось семимильными шагами. Вскоре маркетологи нанесли гурманам новый сокрушительный удар, учредив для завсегдатаев бонусы, от которых не отказался бы и вегетарианец. Так, сети «Shitway» обязались за свой счет снаряжать завсегдатаев в последний путь, упаковывая их в пластиковые мешки, украшенные логотипом «Shitclub». Правда, чтобы удостоиться столь высокой чести, надлежало доказать, что смерть наступила от цирроза печени, язвы желудка или по аналогичным гастроэнтерологическим причинам. Остальные сети не остались в стороне. В «Burger Death», например, обещали провожать усопших завсегдатаев под Марсельезу в исполнении самых популярных на этаже шансонье. Они пели:
Отречемся от синего сыра,
Отряхнем его прах с наших ног!
Нам не нужно гнилого кумира,
Подавай нам горячий хот-дог!
В общем, для рестораций, где подавали традиционные для лягушатников кушанья, луковый суп, шампиньоны под соусом бешамель и сыр камамбер, настали не лучшие денечки. Конечно, недовольных гастрономическим беспределом на этаже хватало, но они помалкивали из страха перед гильотиной, как звали хлеборезку для отсечения голов. У заправил из фаст-фуд с этим было запросто. Чик, и жилец оставался без башки, откуда, после отсечения, уже нельзя было произносить зажигательных речей. Не дрогнул один Бисквит. Будучи настоящим сорвиголовой, он храбро пошел ва-банк.
У веры нет другого более серьезного врага, чем вера.
Густав Лебон
Рука, которая дает, всегда оказывается выше той руки, что берет.
Наполеон Бонапарт
VII. Бисквит
— Черт возьми! Эта хрень, по-вашему, «eat fresh»?! — возопил Бисквит, отважно заявившись в одну из самых посещаемых забегаловок «McDolban’s». Дело было в час-пик, посетители толпились у стойки с аляповатыми коробками из-под картошки фри в руках. Поднятый Бисквитом крик заставил их обернуться. Челюсти на мгновение замерли. Пару посетителей выронили картонные стаканчики с колой, и отрава, пенясь, зашипела на полу.
— Люди! — разорялся тем временем Бисквит, неистово размахивая треугольным клубным сэндвичем, к которому прилипли вялые листья салата, наверняка вырезанного из папье-маше. — Мадам и месье! Соотечественники лягушатники! Опомнитесь! Разве эти канальи подадут вам круасаны?! Нет, тысяча подрывников! Вас пичкают забрызганными кетчупами чизбургерами, как гусей, чтобы ваши печенки превратились в Foie gras, а головы стали задницами, точно такими же безобразными, как Big Mrac!!!
Договорить в тот день Бисквиту не дали. Старший менеджер, подкравшись к оратору со спины, вывернул ему на голову бидон прогорклого масла, на котором в заведении с полгода жарили фри, отчего оно стало чернее нефти. Другие сотрудники, включая официантов, ринулись на Бисквита, чтобы извалять его в перьях по свирепому обычаю мазерфакелов. К счастью, часть посетителей бросилась на выручку храбрецу. Завязалась потасовка, прилавки были опрокинуты, пластиковая мебель разнесена на куски.