50 знаменитых любовниц
Шрифт:
В Петрограде Александра Михайловна занимается революционной агитацией балтийских моряков. Генеральская дочь призывает «братишек» к мировой революции и… к свободной любви. Ее страстный призыв не остался без ответа: появления на кораблях «агитатора Саши» матросы всегда ждали с нетерпением. В этот период в ее лице ярко проявился тип жрицы теоретического разврата, которая исповедовала теорию «стакана воды» — мгновенного удовлетворения половых потребностей. По ее глубокому убеждению, в новом обществе, которое еще предстоит построить, институт семьи и брака отомрет, а женщина будет независима, эмансипирована и по-мужски свободна в выборе партнера.
Октябрьский
Павлом Ефимовичем Дыбенко, который попал вместе с ней в правительство молодой республики, став народным комиссаром по морским делам. Именно этот человек сыграл решающую роль в победе большевиков: это по его приказу десять тысяч революционных матросов появились на улицах Петрограда, а крейсер «Аврора» и десять других кораблей вошли в Неву.
«Наши отношения всегда были радостью через край, наши расставания полны были мук, эмоций, разрывающих сердце. Вот эта сила чувств, умение переживать полно, горячо, сильно, мощно влекли к Павлу», — вспоминала А. Коллонтай. Когда ее спросили: «Как вы решились на отношения с Павлом Дыбенко, ведь он был на семнадцать лет моложе вас?» — она не задумываясь ответила: «Мы молоды, пока нас любят!» Записью брака П. Дыбенко и А. Коллонтай была начата первая книга актов гражданского состояния родины победившего пролетариата.
«Я не намеревалась легализовать наши отношения, но аргументы Павла — если мы поженимся, то до последнего вздоха будем вместе — поколебали меня», — писала А. Коллонтай. Кроме того, положение членов правительства ко многому обязывало — «важен был моральный престиж народных комиссаров», на которых уже косо смотрели окружающие.
Это была странная пара: элегантная аристократка и «богатырского вида» крестьянский сын с грубыми чертами лица и манерами портового грузчика. Счастливое «единство и борьба противоположностей» продлились шесть лет, после чего А. Коллонтай решила расстаться и с этим мужем.
Через некоторое время П. Дыбенко стал засыпать ее телеграммами и письмами, в которых он жаловался на свое душевное одиночество и упрекал в несправедливом к нему отношении. «Письма были такие нежные и трогательные, — писала А. Коллонтай, — что я проливала над ними слезы и уже начала сомневаться в правильности моего решения разойтись с Павлом». Но в счастливом неведении она оставалась недолго: доброжелатели сообщили, что ее бывший муж, переезжая от одного места службы к другому, возит с собой «красивую девушку», которая уже давно выполняет в доме обязанности жены.
Известие так потрясло поборницу свободной любви, что ночью с ней случился «сердечный приступ и нервный припадок». А Павел Дыбенко еще неоднократно, до самого ареста и выхода постановления ЦК ВКП(б) от 25 января 1938 г., в котором он обвинялся в «систематическом пьянстве и морально-бытовом разложении», пытался возобновить отношения с А. Коллонтай. Но она уже выбросила его из своей головы.
В ноябре 1918 г. на первом Всероссийском съезде работниц и крестьянок А. Коллонтай выступает с докладом «Семья и
Претворяя на практике свои теоретические «находки», однажды А. Коллонтай отдала распоряжение организовать на территории Александро-Невской лавры общежитие для инвалидов. Уполномоченная комиссия с помощью красногвардейцев и матросов не смогла выломать запертые ворота лавры и разогнать собравшуюся толпу разбушевавшегося народа. За проведение этой неудачной операции нарком призрения А. Коллонтай получила нагоняй от Ленина: «Как вы могли предпринять такой шаг, не посоветовавшись с правительством?» А когда стало известно, что за этот случай церковные власти предали ее анафеме, Ленин пошутил, что теперь Александра вошла в историю в одной компании со Степаном Разиным и Львом Толстым.
После смерти И. Арманд, с осени 1919 г. Александра Коллонтай получает высокий партийный пост — возглавляет женотдел ЦК партии и активно работает в комиссии по борьбе с проституцией при наркомате социального обеспечения.
Партийная феминистка А. Коллонтай призывала не только к социальному раскрепощению женщины, но и утверждала ее право на свободный выбор любви. Об этом она писала в своих популярных произведениях — сборнике «Любовь пчел трудовых» (английский перевод озаглавлен «Свободная любовь») и повести «Большая любовь». Наиболее ярко идеи Александры Коллонтай прозвучали в нашумевшей в те годы статье «Освободите крылатого Эроса». Если в 1917 г. большевистский агитатор Саша призывала революционных солдат и матросов к мировой революции и свободной любви, то шесть лет спустя, уже в мирное время, она бросила клич не сдерживать своих сексуальных потребностей, раскрепостить инстинкты и дать простор любовным наслаждениям.
Идеи половой вседозволенности находили поддержку у новой власти. Так, в 1924 г. издательство Коммунистического университета им. Свердлова выпустило брошюру «Революция и молодежь», в которой были сформулированы 12 «половых» заповедей революционного пролетариата. Среди них был и такой перл: «Половой подбор должен строиться по линии классовой революционно-пролетарской целесообразности. В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специально-полового завоевания».
Но как только большевики укрепили свою власть, «крылатому Эросу» тут же подрезали крылья. По мнению партийных идеологов, строители нового общества не должны растрачивать свою энергию на сексуальные забавы. Все силы трудящихся направлялись отныне на строительство нового государства. А любить полагалось не женщин, а партию большевиков и ее вождей. Реформаторские идеи Александры Коллонтай увяли на корню, закончилась ее работа и на женском фронте. Ее перебросили на работу во внешнеполитическое ведомство.