500 лет назад – 3.1, или Кавалеры ордена
Шрифт:
Напряжение, висевшее в зале, пока князь молчал, сдуло, как ветром. Все заговорили, засмеялись, и стало как-то легко. Но князь, подняв руку, призвал всех к тишине и сказал, обращаясь теперь к Черному:
–Что же до того, что потеряли мы бойца… Знали. Все мы знали, что без потерь не обойдется дело наше. И что потери будут еще – тоже знаем. Но я даю тебе – и всем вам – слово, что без толку мы людей терять не должны и не будем! Ну, а завтра проводим Седмеца в последний путь, да помянем. Увидишь, Черный, все будет… достойно.
Смешки не возобновились, и Черный коротко поклонился князю, принимая его слово. После небольшой паузы разговор перешел на завтрашние похороны, князь сказал,
–В наших обсуждениях Семен и… кто еще, не помню… были за то, чтобы дойти до дороги, что ведет от Дерпта к Ревелю, и закрепиться уже на ней. Мы тогда не знали того о делах Ордена, что знаем сейчас, не схватывались еще и с самими орденцами. Пока, за счет того, что действуем мы внезапно, как и хотели, у нас все получалось. Но если пойдем дальше, то надо будет нам захватывать серьезный орденский замок, а не такие усадьбы. И по силам, и по времени – не вижу я тому препятствий, ну, а точнее будем решать, как дороги обезопасим, о чем сегодня речь вели.
Всех устроил такой ответ, который, как на самом деле все понимали, был лишь завуалированной отсрочкой уже фактически принятого решения. Ну, и остаток вечера все просто расслаблено сидели и трепались кто о чем. Попутно выяснилось, что вся обслуга решила остаться (никто и не удивился), а князь хотел с ними еще переговорить о жизни.
–Начни, княже, с поварни, с Магды – самым серьезным тоном посоветовал Гридя, и все грохнули хохотом.
–Ты не поверишь, так и хотел – когда все отсмеялись, не менее серьезно ответил ему князь, и хохот грянул снова.
«Совсем пацаны – думал Седов, улыбаясь тоже – но это даже хорошо. На такое дело старики не пошли бы. Это ладно, но мне скоро собираться в дорогу…». Впрочем, о том, что это будет нужно сделать, он знал заранее. Все же тот вариант, что машина останется в деревне до лета, они изначально рассматривали лишь на самый крайний случай. Так что, пока все еще сидели, он прикинул, что брать с собой. Ну, а кого ему дадут в провожатые, и когда надо будет отправляться – они решат завтра. Тем более, что князь собирался вроде как Ефима посылать к старосте Вацлаву… Планов было еще много.
К ночи, когда все стали расходиться спать, Семен с Гридей пошли проверить дозорных. Так-то Семен давно взял за правило это делать, никто уже не удивлялся, ну, а Гридя вышел с ним проветриться перед сном. Они проверили оба внешних поста и остановились перед крыльцом, где их никто не мог услышать.
–Что – сказал Гридя – опять, скажешь, это старче заслуга, что и ополчение ушло на полдень, и начальство орденское в Риге?…
–Заметь, это ты сам сказал – несколько флегматично отозвался Семен.
–Нет, ну ты же понимаешь, что он не мог того знать никак?
–Понимаю – Семен был спокоен, как удав, хотя они оба про удавов и не слыхали – однако ж вот, и с литовцами стычка, и этот их капитул как раз…
–Зимний поход он предложил, не спорю – Гридя хотел справедливой оценки ситуации – но сроков не знал, а то, что воины их нападения ожидать не будут, ты же сам говорил!
–И сейчас говорю – Семен имел вид человека, которого какими-то пустяками пытаются убедить, например, в неверности таблицы умножения – однако, все могло быть по другому, успей, к примеру, тот орденец из соседней деревни нас увидеть да уйти сюда. Пару конных в оба конца дороги,
–Так… мы же сами с тобой решали вкруговую дозор пустить?… – Гридя никак не мог понять общий настрой друга.
–Я и дальше буду все делать, как положено, Гридя – Семен все же решил несколько прояснить свою позицию – но, сдается мне, все уже в основном решено… без нас.
Спорить с этим Гридя не стал, плюнул только, да и что тут скажешь, и друзья вернулись в усадьбу. Там все уже ложились спать, и, по ощущениям, народ был сегодня в хорошем настроении.
Седов просыпался снова под шевеления в усадьбе. Все-таки такое количество народа было для нее избыточным, и, хотя и места всем хватало, и поварня пока справлялась, некий постоянный шум все же был, за исключением трех-четырех часов глубокой ночью, да в тот же нужник постоянно кто-то ходил. Вот и сейчас – девки с поварни поднялись задолго до рассвета, менялся дневальный десяток, а там и ранние пташки из отряда начали просыпаться, в общем, Николай Федорович тоже проснулся. Сегодня он не стал разлеживаться, дел было много, и, совершив утренние процедуры и выпив взвара с лепешками, он… ну, не прямо уж побежал по делам, конечно, но первые пару часов занят был плотно.
Сначала он сходил к церкви, в избу к ребятам. Петька с Олавом еще дрыхли, но он их безжалостно разбудил, кратко рассказав, какие на сегодня планы. Они прониклись и начали суетиться, пытаясь сделать все и сразу, но он погнал их завтракать, а сам пошел открывать церковь. Когда он открыл все ставни и начал прикидывать, как расставить нужное, пацаны вернулись, да не одни, а вместе с Ефимом, который тоже волновался насчет сегодняшнего… действа. Пока Петька прибирался в церкви, они втроем с Олавом прикинули, что из имеющихся церковных вещей им пригодится, и начали обустраивать все окончательно. Ефим волновался, что будет мало света, но оказалось, что были специальные лучины и места для них на стенах, надо было только принести и поставить плошки с водой для угольков. Проверили, вроде видно было все, да и день, хоть и ожидался сегодня облачный, потихоньку наливался светом. Ефим все же сходил в усадьбу и принес пару светильников дополнительно. Седов еле отбился от Петьки, увидевшего зажигалку, пообещав дать ее посмотреть, когда все закончится.
А когда у них было уже все готово, пришел Семен с парой своих людей. Они принесли знамя и все остальное, что обещали сделать вчера с орденскими символами. Некоторое время потратили на расстановку всего этого, еще раз проверили свет – вроде, получилось впечатляюще. Всех все устроило, Семен задумчиво чесал в затылке, его бойцы вообще смотрели с почтением и даже сняли шапки перед готовой композицией. Николай Федорович немного устал от всей этой суеты, хотя физической нагрузки почти никакой и не было, и они сходили с Ефимом выпить взвару по чашечке, оставив церковь на Олава с Петькой. В той части длинного двора, которая к церкви примыкала, Михайла с бойцами тем временем начал устанавливать какие-то подставки для организации прощания с погибшими. Пока они всем этим занимались, пока выносили гроб с телом Седмеца и тела орденцев – и двор от снега утоптали, и начали подходить из деревни люди. Как оказалось, с утра посылали пару дневальных к новому старосте, предупредить. В основном, пришли одни мужики, баб было немного, а детей не было совсем, только жена того орденца, что жил в селе, рыдала у его тела, да при ней держались двое мелких. Тела орденцев и Седмеца были устроены по разные стороны от входных дверей в церковь, возле своего побратима постоянно стояли, сменяясь, по паре бойцов из первого десятка.