6-я мишень
Шрифт:
Неспешно и детально проинструктировав присяжных — на это ушло добрых пятнадцать минут, — он повернулся наконец к Леонарду Паризи:
— Сторона обвинения готова?
— Мы готовы, ваша честь.
Паризи поднялся, застегнул среднюю пуговицу пиджака, вышел к скамье присяжных и почтительно поклонился. Выглядел Рыжий Пес представительно — грузный, плотный, широкоплечий, с копной пушистых волос и грубоватым, изъеденным оспинками лицом.
Леонард Паризи не был красавчиком, один взгляд которого заставляет учащенно биться женское сердце, но, когда он начинал говорить, в нем просыпался сценический дар характерного актера, великого мастера калибра Рода Стайгера или Джина Хэкмена.
И тогда от него нельзя было оторвать глаз.
— Леди и джентльмены, когда вас отбирали для этого жюри, вы все сказали, что видели так называемую «пленку Руни», запечатлевшую трагедию на пароме «Дель-Норте». Вы сказали, что беспристрастно выслушаете доводы как обвинения, так и защиты. И вы обещали судить мистера Бринкли по тому, что будет представлено и доказано в ходе этого процесса, в этом зале.
Он окинул взглядом публику.
— Вот почему я хочу рассказать вам, как все было в тот день, первого ноября, на борту парома, чтобы вы посмотрели на произошедшее свежим взглядом. Денек для морской прогулки выдался чудесный. Около шестидесяти градусов, временами солнце. Многие отдыхающие были в шортах, потому что Сан-Франциско, оно ведь как-никак в Калифорнии, верно?
По залу рассыпались смешки — Паризи разогревался перед тем, как перейти к главному:
— И вот этот чудесный день превратился в кошмар из-за того, что на борту парома оказался сегодняшний подсудимый, Альфред Бринкли. Денег у мистера Бринкли не было, но он нашел на рынке утерянный кем-то билет и решил прокатиться. На прогулку он отправился с заряженным револьвером. Шесть патронов в барабане. До Лакспура мистер Бринкли добрался без приключений, но на обратном пути, когда паром уже подходил к пристани, на глаза подсудимому попалась Андреа Канелло, спорившая о чем-то со своим сыном, девятилетним Тони. По причине, известной только мистеру Бринкли, он достал оружие и выстрелил тридцатилетней женщине в грудь. Она умерла почти мгновенно, на глазах у маленького мальчика, — продолжил Паризи. — Сын Андреа Канелло повернулся и посмотрел на человека, убившего его мать, огромными, полными ужаса глазами. И что же сделал мистер Бринкли? Он выстрелил в Тони Канелло, мальчугана, вооруженного всего лишь стаканчиком клубничного мороженого. Тони ходил в четвертый класс и с нетерпением ждал День благодарения, на который мечтал получить в подарок горный велосипед. Тони хотел вырасти и стать мужчиной. Мистер Бринкли не дал ему такого шанса. Мистер Бринкли отнял у него все. Вечером того же дня Тони Канелло умер в больнице.
Судя по лицам членов жюри, Паризи тронул их за живое. Одна из присяжных, молодая женщина с волосами жгучего пурпурного цвета, закусила губы, пытаясь сдержать слезы, уже покатившиеся по щекам.
Леонард Паризи опустил голову в знак почтения к ее чувствам и сделал паузу — пусть поплачет.
Глава 64
Судья Мур повернулся к присяжным, шести мужчинам и шести женщинам:
— Как насчет небольшого перерыва? Есть необходимость? Нет? Хорошо. Продолжайте, мистер Паризи.
— Спасибо, ваша честь. — Паризи бросил взгляд в сторону стола защиты — Микки Шерман нашептывал что-то на ухо подзащитному, демонстративно подчеркивая, что выступление обвинителя не произвело на него ни малейшего впечатления.
Ловкий ход. Пожалуй, на месте противника Паризи сделал бы то же самое.
— Я уже сказал, что «Дель-Норте» подходил к пристани, когда мистер Бринкли застрелил Андреа и Тони Канелло. Причаливание — операция шумная, так что двух выстрелов почти никто не услышал. И все же по меньшей мере двое поняли, что именно случилось. Мистер Перр Конрад работал на пароме инженером. Это был почтенный семейный человек, с женой и четырьмя прекрасными детьми. Ему оставалось всего два года до пенсии. Он услышал выстрелы, увидел мистера Альфреда Бринкли с оружием в руке и тела женщины и ребенка на палубе. Мистер Конрад не стал прятаться, а попытался обезоружить стрелявшего, и тогда мистер Бринкли прицелился и выстрелил ему между глаз. Мистер Лестер Нга, страховой агент из Лакспура, направлялся в Сан-Франциско на встречу с клиентом. Это тоже был женатый человек, бывший пилот военно-воздушных сил Соединенных Штатов. Как и мистер Конрад, мистер Нга попытался обезоружить Альфреда Бринкли и получил пулю в голову. Последним, что он видел в своей жизни, был револьвер в руке убийцы. Оба мужчины действовали решительно и смело. Оба повели себя по-геройски. И оба погибли. От руки Альфреда Бринкли погибли уже четверо, но он еще не закончил.
Паризи подошел к возвышению, на котором сидели присяжные, остановился, положил руку на барьер и, поочередно посмотрев на каждого, продолжил:
— Так случилось, что рядом с мистером Бринкли оказалась в тот миг женщина, имя которой известно многим в этом городе и пользуется большим уважением. Это доктор Клэр Уошберн, главный судебно-медицинский эксперт Сан-Франциско. Четыре человека погибли у нее на глазах, и, конечно, ей было страшно. Тем не менее она сохранила присутствие духа и сказала мистеру Бринкли, чтобы он отдал ей оружие. В ответ на это мистер Бринкли выстрелил ей в грудь. А когда на помощь женщине бросился ее сын-подросток, мистер Бринкли выстрелил и в него. К счастью, в этот самый момент паром ударился о пристань, и шестая, последняя пуля прошла мимо цели. Только благодаря этой случайности два смелых жителя нашего города, Клэр и Уилли Уошберн, остались в живых, а доктор Уошберн еще и выступит на этом процессе в качестве свидетеля.
Паризи сделал небольшую паузу, чтобы весь ужас рассказа отпечатался в сознании присяжных, и лишь затем продолжил:
— В этом деле все ясно. Мистер Бринкли убил четырех человек и попытался убить еще двоих. Он не знал никого из них. Пол, национальность, возраст — все это не имело для него ни малейшего значения. Мистер Джек Руни, который также выступит перед вами в качестве свидетеля, записал произошедшее на борту парома на видеокамеру, и мы представим вам эту запись. Мистер Бринкли признался в том, что совершил убийство, и вы также увидите его записанное на пленку признание. В этом деле нет необходимости проводить сложные анализы ДНК. Здесь не будет забрызганных кровью улик, отпечатков пальцев и прочих привычных атрибутов телевизионных фильмов, которые мы каждый вечер видим на экране. Здесь не нужно ломать голову в поисках ответа на вопрос: «Кто это сделал?» Мы все знаем кто. Стрелявший сидит перед вами.
С этими словами Паризи повернулся и указал на человека в синем костюме. Словно почувствовав, что все смотрят на него, Бринкли ссутулился и вобрал голову в плечи, глядя прямо перед собой серыми, словно затянутыми дымкой тумана глазами. На лице его не отразилось никаких чувств. Слышал ли он что-то из сказанного обвинителем? Понял ли хоть слово?
— Защита попытается убедить вас в том, что мистер Бринкли душевнобольной и, следовательно, не может нести ответственность за свои действия. — Паризи вернулся на свое место. — Представляющие сторону защиты медицинские эксперты будут говорить, что обвиняемого нужно лечить, а не наказывать. Что ж, какие проблемы? У нас есть прекрасные доктора, которые не жалеют сил и времени на излечение приговоренных к смерти. Но если человек ведет себя как сумасшедший, это не освобождает его от ответственности и не выводит из-под действия закона. И это не означает, что тот, кто ведет себя как сумасшедший, не понимает, что убийство есть зло. Леди и джентльмены, Альфред Бринкли принес с собой на борт парома заряженное оружие. Он выстрелил в шестерых человек, чтобы убить их. Он убил четверых из них. А потом скрылся с места преступления. Потому что понимал тяжесть содеянного. Потому что понимал — убивать нельзя. Мы докажем, что в момент убийства четырех человек и покушения на жизнь еще двоих мистер Альфред Бринкли пребывал — с точки зрения закона — в здравом рассудке, а потому полностью вменяем в отношении вышеназванных преступлений. И, доказав это, мы попросим вас признать его виновным по всем пунктам. Мы благодарим вас всех за внимание. Я приношу извинения тем, у кого мой рассказ вызвал слезы, но случившееся на пароме и есть настоящая трагедия.
Глава 65
Микки Шерман поднялся из-за стола и уверенным шагом направился к подиуму.
Легкая, непринужденная манера держаться и природное обаяние располагали к нему с первых же мгновений общения.
— Все, что вы только что слышали, все, что сказал здесь представитель обвинения, — начал он, — есть чистая правда.
Смелое, но рискованное начало, подумала Юки. Пожалуй, впервые в своей практике она столкнулась с такой позицией защиты.
— Все вы уже знаете, что случилось на пароме «Дель-Норте» первого ноября, — продолжал Шерман. — Мистер Бринкли действительно пронес на борт заряженное оружие. Он действительно застрелил четверых и ранил двоих — не сознавая последствий этих действий ни для них, ни для себя самого. Произошло это в присутствии двух с лишним сотен человек, некоторые стали очевидцами стрельбы. Сбежав с парома после случившегося, мистер Бринкли не выбросил оружие. Он не стал избавляться от улики. Разве это идеальное преступление? Только безумец способен совершить такое и вести себя таким вот образом. Итак, что именно случилось, ни для кого не загадка. Но почему это случилось? Ответ на этот вопрос и должен дать суд. Мистер Бринкли не понимал, что делает, когда стрелял в тех несчастных людей, потому что с точки зрения закона в момент совершения преступления был невменяем. Поскольку вопрос о «юридической невменяемости» будет основанием для вашего суждения в отношении мистера Бринкли и его деяний, пора и нам определиться с этим термином. Сформулируем вопрос так: совершая перечисленные выше преступления, сознавал ли мистер Бринкли, что поступает неправильно и противозаконно? Если он не понимал, что его деяния вредны, дурны, ущербны и аморальны — другими словами, преступны, — то с точки зрения закона мой подзащитный невменяем.
Мистер Шерман выдержал паузу, перебрал лежащие на трибуне бумаги и продолжил свое выступление голосом, которым Юки восхищалась и которого боялась. Негромкий, мягкий, даже вкрадчивый, этот голос втекал в уши присяжным, и каждому казалось, что защитник обращается лично к нему. Голос внушал, что его обладатель не нуждается в театральных эффектах и ловких ходах, что его рассуждения не только безупречны с точки зрения логики, но и истинны, а истина не нуждается в приукрашивании.
— Медики диагностировали у мистера Бринкли шизоаффективное расстройство. Он болен. Его болезнь, по сути, ничем не отличается от таких же заболеваний, как рак или диабет. Эта болезнь перешла к нему генетическим путем, но ее развитию способствовала полученная в детстве травма. Мистер Бринкли не виноват в том, что болезнь нашла его. Он не просил ее. То же самое могло случиться с вами, со мной или с любым из здесь присутствующих. Болезнь не щадит никого, и нет болезни хуже той, что обращает во врага ваш собственный мозг, что заставляет вас совершать действия, противные вашему характеру и натуре. Я хочу сказать, что мы все сочувствуем потерпевшим, что сердца наши скорбят по погибшим, по тем, кого, так или иначе, коснулась трагедия. Если бы можно было повернуть время вспять, если бы у Альфреда Бринкли была волшебная палочка или пилюля, проглотив которую он исцелился бы и вернул к жизни погибших на пароме, он сделал бы это без раздумий. Если бы мистер Бринкли сознавал, что болен, он прошел бы курс лечения. Но он не знал этого и не понимал, почему чувствует себя так, как чувствует. Жизнь мистера Бринкли, если воспользоваться расхожей фразой, была сущим адом.