6-я мишень
Шрифт:
— Кто вы?
— Не важно, — проквакал голос. — С Мэдисон Тайлер все в порядке.
— Откуда вы знаете?
— Скажи что-нибудь, Мэдди.
После короткой паузы в трубке послышался другой голос — детский, взволнованный, несчастный.
— Мамочка? Мамочка?
— Мэдисон? — крикнула я.
И снова «лягушка»:
— Передайте родителям, что они сделали большую ошибку, обратившись в полицию. Отзовите псов, иначе Мэдисон пострадает. Очень сильно. Если прекратите поиски, девочка останется в живых, но в любом случае Тайлеры ее больше не увидят.
И молчание.
— Алло? Алло?
Услышав гудки, я швырнула трубку на рычаг.
— Бренда, операторскую. Быстро!
— О чем это он? — крикнул Конклин. — Что значит «они сделали большую ошибку, обратившись в полицию»? По-твоему, это была Мэдисон?
— Не знаю. Не знаю!
— Какого черта! — Конклин швырнул телефонный справочник в стену.
У меня закружилась голова. К горлу подступила тошнота.
Все ли в порядке с девочкой?
И почему ее родители не должны были звонить в полицию? Может быть, они уже получили требование о выкупе? Может быть, похитители уже выходили с ними на связь? Но почему мы ничего не знаем?
Все, кто был в комнате, смотрели на меня, а стоявший позади Джейкоби буквально дышал в шею. Мы ждали, и ответ пришел быстро. Из операторской сообщили результат отслеживания.
Звонивший воспользовался незарегистрированным сотовым телефоном, так что определить его местонахождение не удалось.
— Голос был измененный, — сказала я Джейкоби. — Отправлю запись в лабораторию.
— Сначала ее должны прослушать родители. Может быть, они узнают голос дочери.
— Думаю, какой-то псих развлекается. Может, он кончает от таких шуточек, — сказал Конклин, когда лейтенант отошел. — Хорошо бы. Потому что псов мы уж точно отзывать не станем. Пусть и не рассчитывают.
Я не знала, что сказать. Потому что в голове билась одна лишь страшная мысль.
Неужели мы слышали последние слова Мэдисон Тайлер?
Глава 55
Бренда Фрегози работала в отделе убийств уже несколько лет и сейчас, хотя ей было всего лишь двадцать пять, вела себя как курица-наседка.
Пока я разговаривала по телефону с Генри Тайлером, она то и дело качала головой, сочувственно вздыхала, а потом протянула листок. Сообщение было короткое, но разобраться в угловатом почерке Бренды не так-то просто:
«Клэр хочет, чтобы ты пришла в больницу сегодня к шести вечера».
Я взглянула на часы — почти шесть.
— Она в порядке?
Бренда пожала плечами.
— Судя по голосу, в порядке.
— Сказала еще что-нибудь?
— Могу процитировать дословно: «Бренда, пожалуйста, скажи Линдси, что ей нужно быть в больнице в шесть. Большое спасибо».
Но ведь мы виделись всего лишь накануне. Что случилось?
По пути в Муниципальную больницу Сан-Франциско меня не оставляли в покое тревожные мысли. Однажды, рассказывая о работе мозга, Клэр упомянула такой интересный факт: оказывается, когда ты чувствуешь себя хорошо, то уже не можешь представить, как было, когда ты чувствовал себя плохо. Когда же ты чувствуешь себя плохо, то не можешь представить, как будет, когда все наладится.
Посасывая таблетку альтоида, я снова и снова, как приговоренная, слышала ломкий детский голосок, зовущий мамочку. Прибавить ко всему этому мое, мягко говоря, неприязненное отношение к лечебным учреждениям вообще — оно сложилось лет пятнадцать назад, когда в больнице умерла моя мать, — и нетрудно понять, с каким чувством я въехала на больничную стоянку.
Поговорить бы с Джо. Излить ему все свое отчаяние после трех дней блужданий в темноте, пожаловаться на собственное бессилие, на беспросветный мрак впереди.
В кабине лифта мысли снова перескочили на Клэр. Я смотрела на собственное отражение в стальной двери и видела изможденное, словно пересушенное лицо. Попытка взбить поникшие кудряшки завершилась безрезультатно, а потом дверцы разошлись, и я вышла в коридор, пропахший антисептиком и наполненный холодным белым светом послеоперационного отделения.
Разумеется, меня опередили. Юки и Синди уже придвинули стулья к кровати, на которой восседала Клэр — в цветастой ночной рубашке, с загадочной улыбкой в духе Моны Лизы.
Женский клуб в сборе — но почему?
— Привет всем. — Я обошла кровать, чмокнула Юки и Синди, обняла осторожно Клэр. — Шикарно выглядишь. — Похоже, предчувствие не оправдалось — вокруг Клэр никто не суетился, датчики спокойно перемигивались. Напряжение схлынуло, и мне стало вдруг так легко, что даже закружилась голова. — По какому случаю собрались?
— Представляешь, отказывалась говорить, пока ты не придешь, — сказала Юки.
— Ладно, ладно! — перебила ее Клэр. — Слушайте, я хочу выступить с заявлением.
— Ты беременна, — вставила Синди.
Клэр рассмеялась, и все посмотрели на Синди.
— Да ты спятила, подружка, — сказала я. — Вот только ребенка Клэр сейчас и не хватало — в сорок три года, с двумя почти взрослыми сыновьями.
— Хотя бы намекни, — попросила Юки. — Дай подсказку.
— Ну, ребята, с вами никакого сюрприза не получится, — покачала головой Клэр, все еще смеясь.
Мы все повернулись к ней, разинув рты.
— Мне уже сделали анализ крови. И наша мисс репортер, как всегда, попала в точку.
— Ха! — Синди, похоже, и сама не ожидала от себя такой проницательности.
— Не попади я в больницу, так бы, наверно, ничего и не заметила до самых схваток.
— Что ты сказала? — воскликнули мы разом. — Не может быть! Шутишь! И какой же срок?
— Сонограмма показывает, что малыш в полном порядке, — заявила Клэр с торжественно-умиротворенным выражением лица, какое можно видеть у статуй Будды. — Мой чудо-малыш!
Глава 56
От дальнейшего участия в торжестве пришлось отказаться — я и так уже опаздывала на совещание у комиссара Траччио во Дворце правосудия. Я вошла в кабинет в тот самый момент, когда шеф усаживал в кожаные кресла чету Тайлер; Джейкоби, Маклин и Конклин уже подтащили стулья и образовали вокруг большого стола что-то вроде заградительного барьера.