666. Рождение зверя
Шрифт:
Такое с ним случилось впервые. Не в том смысле, что Кирилл никого раньше не убивал, но все те выпущенные им души принадлежали людям, которые сами намеревались его убить. Являясь по форме массовым убийством, по своей сути никакая война им не является. Это столкновение стихий, взаимное уничтожение ради каких-то целей, которые находятся выше понимания отдельного человека. В данном же случае все было слишком индивидуально. Если бы Вета сама набросилась на него с ножом, это можно было бы объяснить – самооборона, состояние аффекта и т. п. Но он не мог такого себе представить. Оставалось только одно – умопомрачение, вызванное перебором алкоголя и наркотиков. Вспоминая вчерашнюю дискуссию с Осиповской, Потемкин вздохнул: возможно, таким нетривиальным способом он решил избавить общество от вредоносного информационного новообразования.
Пребывая в таком состоянии, он вытащил из холодильника банку пива и вышел на балкон. Вид, открывшийся ему, ошеломил настолько, что Потемкин перестал заниматься самокопанием. Глядя на горизонт, можно было подумать, что вулкан Эйяфьятлайокудль вновь проснулся, причем где-то в районе резиденции патриарха в Переделкине. Огромная набухшая туча, сверкая молниями, двигалась на город с юго-запада. «Неужели дым от подмосковных пожарищ опять подступает?» – предположил Кирилл. Но если это было так, то нынешняя напасть оказалась гораздо страшнее всего, что москвичам довелось видеть ранее. Потемкин отхлебнул из банки и нервно закурил. Его колотил тремор, в голове гудело, будто он стоял у огромной вращающейся турбины.
Туча не предвещала ничего хорошего – вылет мог быть отменен по метеоусловиям. Вдруг он почувствовал на себе пристальный заинтересованный взгляд. На балконе этажом выше стояла седовласая старушка и внимательно изучала – не тучу, его. Потемкин усмехнулся и показал ей язык. Старушка плюнула, высморкалась в тряпочку и удалилась. Кирилла тут же поразил резкий прилив дурноты. Некоторое время он пытался справиться с нею, потом перегнулся через балкон и начал блевать вниз. Коньяк и пиво, смешанные с какой-то черной слизью, устремились к земле. Продышавшись и прослезившись, он понял, что ему надо делать. Потемкин подошел к письменному столу, сел, достал несколько листов бумаги, ручку и начал писать.
Директору Федеральной службы безопасности
А.В. Бортникову
Лично
Уважаемый Александр Васильевич!
Обратиться к Вам меня вынуждают обстоятельства непреодолимой силы, одно из которых находится прямо под бумагой с данным текстом. Я не собираюсь как-то выгораживать себя и утверждать, что не совершал тех деяний, которые мне наверняка будут в ближайшее время инкриминированы. Мог бы легко разбить любую аргументацию обвинения, но считаю это бессмысленным, ибо в нашей стране вопрос о виновности или невиновности решается где угодно, но только не в суде. В данном письме хочу рассказать Вам о цепи событий, которые, возможно, прольют свет не только на неожиданный поворот моей судьбы, но и судеб многих других людей. Возможно и даже вероятно – Вашей.
Между нами находится пропасть, Александр Васильевич. Причем я надеюсь, что к тому моменту, когда Вы будете читать мое письмо, эта пропасть будет не фигуральной, а реальной и обозначать, например, Индийский океан. К сожалению, эта пропасть будет разделять нас до тех пор, пока все изложенные ниже обстоятельства не найдут своего логического объяснения.
На днях я получил по электронной почте приглашение вступить в клуб «Эдем», который располагается где-то на Сейшельских островах. Изначально я полагал, что являюсь жертвой розыгрыша. Однако дальнейшие события заставили меня усомниться в этом. Александр Евсеевич Фильштейн, которому я сообщил о предстоящей поездке, был весьма странным образом убит на своей квартире мусульманскими фанатиками-ассасинами. Могу свидетельствовать об этом, потому как мне пришлось видеть приготовления к убийству. Сам я пережил несколько покушений на свою жизнь и могу в точности утверждать, что все, о чем я Вам пишу, – правда.
Прошу Вас более тщательно проверить и сопоставить между собой следующие видеозаписи, которые наверняка могут быть легко предоставлены в Ваше распоряжение:
1. Мое посещение Государственной Думы.
2. Общение с сотрудником администрации президента РФ Арсентьевым А. И.
3. Участие в мероприятиях по закрытию Московского кинофестиваля.
Полагаю, наше эпистолярное общение на этом должно быть закончено. Если желаете, можете написать мне на известный Вам e-mail.
С глубочайшим уважением,
К.Х. Потемкин
Закончив писать, Кирилл бросил взгляд на секретер. «Каши маслом не испортишь», – подумал он, скручивая косяк. После нескольких глубоких затяжек он обмяк и вновь почувствовал порыв нежности и сострадания. Зайдя в спальню, он положил письмо на тело Веты, прикрыл простыней, закрыл ей глаза и, выпустив дым, поцеловал в холодный лоб. Потемкин вдруг расшифровал для себя загадочную улыбку на ее лице. «А ведь она, наверное, счастлива, – догадался Кирилл. – Это та смерть, о которой она могла только мечтать. Хотела же принести жертву эксклюзиву, вот и принесла. Только не кого-то другого, а саму себя». Он представил себе информационную бомбу, которая взорвется, когда труп обнаружат, многочисленные телесюжеты и журналистские расследования на эту тему, заголовки газет.
ОДНО ИЗ САМЫХ ГРОМКИХ УБИЙСТВ В ИСТОРИИ МЕДИАСООБЩЕСТВА
ТОП-МЕНЕДЖЕР ВЕДУЩЕГО ИЗДАНИЯ СТАЛА ЖЕРТВОЙ ПИАР-МАНЬЯКА
ОСИПОВСКАЯ УЗНАЛА ТАЙНУ ГИБЕЛИ «КРЕМЛЕВСКОГО “ТИТАНИКА”»?
В СВЯЗИ С ГИБЕЛЬЮ ЖУРНАЛИСТКИ НЕМЦОВ ПОТРЕБОВАЛ НЕМЕДЛЕННОЙ ОТСТАВКИ СУРКОВА
Мысленно попросив у нее прощения, Потемкин проследовал в ванную, швырнул догорающий бычок в унитаз и начал снимать с руки пропитавшееся кровью полотенце. Тут он с изумлением обнаружил, что рана на руке почти зарубцевалась. Кирилл было подумал, что полушутливое предположение о превращении в вампира начало воплощаться в реальность, однако вспомнил, что у каждого нормального сумасшедшего маньяка обязательно должны быть галлюцинации. «Надо как-то учиться с этим жить», – резюмировал Потемкин и включил холодный душ. Смыв с себя пот и кровь, он предался житейским заботам. Собирать вещи в дорогу не было никакого настроения – хотелось поскорее покинуть это место, этот город, эту страну. В конце концов, предметы даже первой необходимости всегда и везде можно купить – на то он и сервис XXI века. Кирилл вдруг почувствовал себя человеком, совершенно свободным от вещизма. Он быстро надел белье, джинсы, футболку, трикотажную куртку с капюшоном, кеды, нацепил солнцезащитные очки. Рассовав по карманам документы, бумажник и сигареты с зажигалкой, Потемкин заглянул на кухню и присел. На дне бокала еще оставался коньяк.
– Ну, как говорится, на посошок. – Он чокнулся со своим искривленным отражением в клоше.
Кирилл опрокинул в себя остатки янтарной жидкости, бросил прощальный взгляд на отчий дом и закрыл за собой дверь. Квартиру он, по обыкновению, поставил на сигнализацию. Спускаясь на лифте, он ощутил, как весь его организм сосредоточивается, словно хищник перед прыжком. У него была задача, которую требовалось решить любой ценой, – добраться до таинственного отеля «Эдем». Это был единственный шанс расшифровать послания, которые становились все более и более угрожающими. Выскочив из подъезда, Кирилл задрал голову. Странная туча уже закрыла весь небосклон. Но в воздухе не было обычной древесной гари – пахло, как и в сегодняшнем сне, серой. Потемкин подошел к Гаврилову со стороны водительского окна.
– У вас тут в районе канализацию, что ли, прорвало, Кирилл Ханович? – поприветствовал его Мыкалгабырты.
– Черт его знает, – пожал плечами Потемкин, накидывая капюшон.
– А где же вещи?
– Я сейчас на другой машине поеду, с друзьями. Мои вещи уже там, – привычно соврал Кирилл, протягивая Гаврилову ключи от квартиры. – Вот это Еве передайте, пусть у нее будут на всякий случай – мало ли, вдруг потеряю? Вы, кстати, ее пока возите, как меня возили. И еще одна вещь…
Кирилл достал свой бумажник. Там еще оставалась кое-какая наличность – около тысячи долларов и тысяч пятьдесят рублей разными купюрами. Он выгреб все эти бумажки и протянул водителю: