7Я
Шрифт:
– Мой новоиспеченный сын, Пэйт Томпсон, надеюсь, ты не предашь меня так же, как и тот жалкий неблагодарный сынишка. Джек Даблбуллет мне был совсем как родной, я заботился о вас, не жалея ни денег, ни сил. Он вонзил мне нож в спину, так нагло и надменно. Но я до сих пор не могу в это поверить. Надеюсь, на самом деле мои дети не могут быть изменниками. И Берет на самом деле не виновен. Уже долгое время он твердит одно и то же: «Я не виновен, оставьте нас». Будто совсем забыл другие слова… Я хочу, чтобы ты разобрался с этим вопиющим случаем. Как-никак ты знаешь Берета лучше желтой семьи. У тебя точно получится вывести его на чистую воду, только тебе он скажет истину. Иди в комнату для допросов, я буду следить за всем действом и лично отдавать приказы. Надеюсь… В конце допроса
– Я не знаю сколько лет прожил этот пистолет… Кажется, он не из нашего времени, но это только ощущения. Человек, у которого я когда-то его отнял, называл его: «Четвертак», а свой золотой кинжал: «Златоуст». К сожалению, у меня остался только Четвертак с самым невезучим числом на рукоятке, а Златоуст куда-то исчез, наверное, мне его никогда не вернуть.
– Я берусь за дело… – пытался Пэйт не показывать страха, чтобы дальше казаться верным боссу. Пэйт изначально знал, что его отправят на такое задание, Аппарат Президента проинформировал его. И казалось, Пэйт был во всеоружии, но страх потерять дорогого человека поглощал разум. Вдохновляющие мелодии скрипки в его голове переменились на томные струны, что вот-вот были готовы издать крик. Но Пэйт не показал боссу своих настоящих эмоций, оставаясь для него непоколебимым.
– А теперь иди, я верю в тебя, Ливень. Пэйт молча взял Четвертак и спустился на лифте на самый низкий этаж Желтой Башни. Там стены больше не были такими уютными и дорогими. Отовсюду воняло бензином и ржавчиной. Вечно мокрый пол в широком коридоре, который вел к клеткам с изуродованными и замученными телами тех, кого схватила Желтая Мафия и бросила на дно. Кровь вперемешку с гнилью и бензином, который был самым любимым инструментом для пыток преступников. А в отдельных шкафчиках хранились энергетические винтовки для расстрела виновных и невиновных. Местным судьям было всё равно чьи органы жечь энергетическим оружием до состояния биомассы. Которая потом выходила сгустками крови изо рта пленников. Пэйт шел вперед не обращая внимания на весь этот ужас. Для него целью было лишь спасти Джека, судьбы всех остальных его нисколько не волновали. В конце коридора был лишь приваренный к полу железный стул, с которого медленно стекала кровь небольшими каплями. На этом стуле и сидел Джек Даблбуллет, теперь в собственной одежде, но совсем без сил. Его окружали десяток камер с прослушкой и динамиками. Иосиф не хотел пропустить ни писка этой мерзкой сцены, заставив подчиненных расставить столько камер вокруг еле дышащего Джека. Всё тело было в синяках и небольших ожогах, которых не было во время задания с защитой поезда. Джек поднял глаза из-за топота туфель о мокрый пол, что остановились перед ним. Тогда он увидел злобное лицо Пэйта, Джек не думал о том, почему брат не показывает радости. Джеку было достаточно того, чтобы увидеть напоследок самого ценного человека в его жизни. Пэйт хотел кричать о том, что никто не тронет брата, но не мог. Иосиф надменно наблюдал за каждым шагом, пока в один момент Пэйт не услышал сигнал об отключении камер из микрочипа связи, который ему передали Аппарат Президента.
– Джек, Аппарат Президента сумел взломать системы безопасности Желтой Мафии, у нас есть три минуты, не больше! Я вытащу тебя отсюда. Когда слежка продолжится, тебе нужно будет только убедить меня и Иосифа в том, что
ты не виновен. Нас отпустят, и тогда…!
– Пэйт… – начал смеяться сквозь слезы Джек.
– Да, Джек, говори всё что хочешь, не плачь только, мы с тобой вернем сестру и отомстим этим хуесосам за то, что сделали с тобой! Слышишь, брат!
– Все… Всё бесполезно… – нервно смеялся Джек. Будучи привязанным к стулу, он всей душой хотел обнять брата напоследок, но даже если бы руки были свободны, Джек не смог бы их поднять.
– НЕ НЕСИ ЧЕПУХИ! – Пэйт до последнего не хотел
жизни и всех целей самого родного человека.
– Тот мужик, что пытал меня… Он всё рассказал… Все давно знают, что я убил Дарью. Если ты объявишь меня невиновным, нас обоих ждет казнь энергетическим оружием…
– Нет… Нет… Джек, это же шутка, да? Тебе соврали, чтобы ты упал духом, точно! Так всё и было!
– Если всё так… Кто тогда меня подстрелил на том поезде…
– Нет…
– Если предатель не я, то мы… Скоро время пройдет, тебе нужно будет забить меня до полусмерти, а потом пристрелить, только тогда Иосиф поверит в то, что ты не со мной…
– Джек…
– Обязательно вытащи сестру, иначе моя смерть будет напрасной.
– Брат… – за пол минуты до включения камер, Пэйт почувствовал чего хотел Джек перед смертью. Тогда Пэйт крепко обнял Джека и чуть не расплакался на месте. Он бы не отпускал так Джека никогда, но уже слишком поздно что-либо менять. За десять секунд до включения камер, Джек с полным спокойствием на душе сказал: «I know, you would make me happy»
Камеры вновь включились, тогда Джек перестал что-либо замечать. Он уже в тот момент поверил, что отдал за мечту Пэйта жизнь. Джек был этому несказанно рад и спокоен. Пэйт пытался выдавить из себя агрессию, чтобы кричать Джеку: «Ты убил Дарью Шорохову?!». Но Джек с улыбкой на
лице уже ничего не слышал. Пэйт избивал Джека, пытаясь выбить из него ответ на вопрос, чтобы как можно быстрее покончить с его пытками одним выстрелом в лоб. Но Джек понимал, что слишком быстрый ответ вызовет много подозрений, поэтому несколько минут держал все удары Пэйта. От ярости, что разрывала душу Пэйта, он порвал на себе белый пиджак, а кровь стала лететь на потрепанную одежду Пэйта, настоящую. Ведь убивал Джека не мафиози, а сам Пэйт Томпсон. В один момент Джек сказал: «Я убил Дарью, давай, пристрели меня!». Пэйт не мог позволить себе колебаться, но стрелять раньше времени тоже будет слишком опасно, ибо Иосиф не дал приказа. Пэйт лишь приставил ко лбу Джека Четвертак в ожидании приказа босса. Пэйт
ненавидел себя с каждой пройденной секундой после того, как наставил ко лбу брата пистолет. Всё это произошло лишь по его вине. Нельзя было втягивать во всё Джека, только не его. В один момент голос Иосифа из динамиков прошел по всем камерам: «А теперь, докажи свою верность, Ливень». Джек был полностью доволен своей жизнью, но в глубине души жалел о том, что не смог переубедить Пэйта жить в спокойствии. Время не вернуть назад, настоящее происходит здесь и сейчас, а будущее приходит в один момент со спуском
курка. Пуля моментально взорвала голову Джеку, он даже не успел почувствовать боли. Но Иосифу этого было мало: «Теперь пусти ему пулю в сердце». Пэйт и без того был на грани того, чтобы расстрелять все камеры и взорвать Желтую Башню, но отказываться от приказа было наравне
самоубийству. Поэтому Пэйту пришлось разорвать пулей дурой грудь и так мертвого брата. Весь стул и пол под ним окрасились алой кровью. Хоть Пэйт и стрелял из пистолета, его руки не остались чисты. Приказ дал босс, Пэйт снял ствол с предохранителя, Пэйт приставил его ко лбу Джека, Пэйт дважды спустил курок. Эту кровь ничем не смыть. Ничем. Пэйта отозвали обратно, его повысили в Желтой Башне, еще чуть-чуть, и он сможет встать наравне с Желтой Восьмеркой и выбрать место, которое будет охранять. Пэйт обещал себе, что обязательно вернет сестру, чего бы это не стоило. Пэйт еще долго будет разбираться в том, что сделал не так. Почему его мечта так тяжко дается. Только ему стоило обрести цель, как начал терять всех близких. За что всё это? Пэйт никогда не сможет этого понять.