9 дней падения
Шрифт:
Плохо… Он ощущал это. Его шотландский нос чуял опасность, как мог мало кто другой. Он знал это задолго до ночи, когда «Огню Аргоса» предстояло отправиться в очень опасные воды.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ МУЧЕНИК
«Не смерть, а некая причина создает мучеников»
ГЛАВА 7
— Послушайте, друзья мои, — сказал Миронов. — Если вы думаете, что за вами не следят, вы заблуждаетесь. Они следят за всем, в особенности за поездами. Это единственный способ добраться из одного места в другое, поэтому станции и вагоны кишат Охранкой.
Они сидели
— Я понял, — ответил репортер, молодой человек по имени Томас Бири. Он говорил по-русски и привлекал своего проводника, если нуждался в помощи. Он обернулся через плечо, словно пытаясь увидеть сотрудника госбезопасности, однако они были первыми, кто пришел в столовую этим утром. Было около семи, и гостиница вообще не была сильно загружена. Несмотря на это, образы худощавых бородатых людей в черных шинелях и темных Ushankas, которых он видел за свое долгое путешествие, пришли ему на ум.
— Спроси у него, к чему правительству беспокоиться о таких как я? Я простой человек, пишу о «Большой гонке» для «Лондонской «Таймс». — Бири решил переложить разговор на проводника, чтобы заняться кашей.
Миронов заговорил с полуулыбкой на лице.
— «Простой человек», — сказал он. Репортер улыбнулся в ответ. — Когда речь идет об иностранцах, простых людей здесь нет. Каждый вызывает подозрения. Я почти не сомневаюсь, что они следили за каждым вашим шагом с того момента, как вы ступили на нашу землю, друг мой. И вы должны быть очень осторожны, потому что если они узнают о том, что вы пишите и сообщаете, и им это не понравиться… — Он позволил фразе провиснуть, а затем добавил с улыбкой. — Вы могли бы попасть в тюрьму, как и я.
— Вы сидели в тюрьме? За что? — Спросил репортер Томас Бирн, глаза которого засветились от интереса.
Миронов также был молод, красив, с широким лбом, темными волосами и тонкими усами. В нем ощущалась энергия и жизненная сила, что делало его очень убедительным. Когда он говорил, его глаза словно светились темным пламенем.
— За то, что говорил то, что не нравилось правительству. Разумеется, посредством небольшого печатного станка. Если бы они обнаружили его, они бы посадили меня снова. Я только что вышел. Это был длинный срок, четырнадцать месяцев, просто за то, что я распространял листовки. Понятно, что я давно объявлен врагом государства, поэтому я не сомневаюсь, что они начнут искать меня снова. Я сказал им, что еду на юг в Новосибирск, а вместо этого отправился на восток, чтобы сбросить их со следа. Но они везде. В свое время они снова узнают, где я [31] .
31
С таким-то уровнем конспирации, уж точно
— Очень тревожно, — вздохнул Бирн. Ему начало казаться, что его маленькое приключение в Сибири становиться очень опасным и упрекнул себя за то, что не подумал об этом раньше. Он хорошо помнил то утро, когда его вызвал в свой кабинет сам мистер Хармсуорт и дал ему это задание.
«Итак, мистер Бирн, — сказал Хармсуорт с решительным блеском в глазах. — Я так понимаю, вы очень предприимчивый молодой человек, с хорошим нюхом на истории. Я также узнал, что вы говорите по-русски. По крайней мере, мне так сказали. Это верно?
— Хорошо, сэр. Да, я могу немного поработать. И моя бабушка была русской, и она многому научила меня в детстве.
— Отлично! Тогда у меня есть для вас работа, молодой человек. Я собираюсь превратить этот бордель в газету — и, заметьте, я это сделаю — и мне нужно что-то прямо из первых рук. Эта «Большая гонка» станет крупным событием
Глаза Хармсуорта смотрели куда-то за далекий горизонт, в такие дали, которые ни один другой человек не мог увидеть, не говоря уже о том, чтобы постичь. В разговоре он всецело приковывал к себе собеседника за счет силы воли и личной энергии, подкрепляемых его значительными габаритами. Его короткие каштановые волосы, привычно зачесанные назад и вправо, блестели на свету. На пиджаке сверкали пуговицы, как и шелковое шитье на галстуке и накрахмаленный белый воротник рубашки. Его словно окружала аура света, сияние власти и привилегированного положения, к которому он был слишком хорошо приспособлен. И теперь это сияние обволокло молодого наивного Бирна. Он тяжело вздохнул и ответил, его голос показался ему просто писком по сравнению с глубоким баритоном Хармсуорта.
— Меня, сэр? — Спросил Бирн. — Весь путь по Сибири?
— А как же? Все американские газеты будут писать про начало гонки в Нью-Йорке, а европейские съедутся в Париж на финиш, а мы будем прямо на месте событий — в разгар действия, так сказать. Представляете, Бирн? Вы будете там, в величайшей пустоши на земле, наблюдая за тем, как они пробираются через эти бескрайние пустоши. Представляете? Человек против стихии. Торжество воли и инженерной мысли над самыми грозными преградами. Вот почему эти последовали Кука идут к Северному полюсу прямо сейчас, а Шеклтон к другому! Общественность любит подобные вещи, но у нас нет своих людей ни там, ни там, и это одна из причин, по которой «Лондонская «Таймс» скатилась до того, что она представляет собой сейчас. Ничего, теперь, после того, как я приобрел ее, все измениться. И вы, молодой человек, мне в этом поможете. — Хармсуорт толкнул молодого репортера в плечо.
— Мы намерены оказаться с самом разгаре этой гонки, чтобы рассказать историю о том, как эти люди справляются на пределе своих возможностей — на последних пределах — будучи затерянными в Сибири. — Он провел рукой по воображаемому заголовку прямо перед своим лицом. — Это будет захватывающее чтиво, я в этом уверен. А это значит, что именно вы поведаете нам эту историю. Отправляетесь завтра.
— Завтра? Но сэр… Гонка только началась. Сначала они должны будут пересечь весь американский континент и перебраться через Берингов против прежде, чем достигнут Сибири.
— Что даст вам достаточно времени, чтобы добраться туда и получить наилучший обзор. Поговорите с местными, заведите знакомства. Вы знаете, как это делается.
— Но что, если они так и не зайдут так далеко, сэр? Я так сойду с ума.
— О, они сделают это, Бирн. Попомните мои слова. У этих американцев столько же упорства, сколько и желчи. Они доберутся до Сан-Франциско и найдут способ попасть в Азию, я уверен. И если американцы зайдут так далеко, то и другие тоже — в особенности немцы. Жаль, что англичане не будут участвовать. У меня бы хватил ума отправиться в Нью-Йорк на собственной машине, чтобы научить их всему, что касается вождения и настойчивости. Однако я будут слишком занят, поднимая «Таймс» на ноги. Так что я отправлю вас, мистер Бирн, — он снова похлопал молодого человека по плечу.
Томас Бирн тяжело вздохнул, понимая, что вляпался по самые уши. Когда он стремился получить сюжетное задание, он и представить себе не мог подобного. Сибирь? Как он туда попадет? Как он найдет гонщиков во всей тамошней пустоте? Разве там не было войны? Разве русские и японцы не продолжали накручивать обстановку в регионе? [32] . Разве в Москве и Санкт-Петербурге не назревала революция? Ситуация совершенно застала его врасплох. Только что он думал о чае «Эрл Грей» с пирожными, а затем Старый Бингсли передал ему зайти в кабинет к Хармсуорту.
32
Русско-Японская война никоим образом не затронула Сибирь, так как велась на территории Маньчжурии